Айрис Джоансен - Черный Роберт (Тайна королевы)
Кого-то надо заставить говорить.
А что потом? Конечно, этого молокососа надо проучить. И дочь должна понять, что значит идти против его воли. Черт их побери! Если бы Джин и Гэвин остались в Крейгдью, он мог бы уже сейчас заполучить тот подарок, что уготовила ему судьба. Но поскольку Роберт отослал новобрачных, у Алека нет никаких оснований просить помощи у Джеймса. А ему одному не по силам одолеть эту неприступную крепость, какой является этот остров. Но наверняка есть способ извлечь из этого пользу для себя.
Надо только хорошенько подумать. И то, что воспринимается сейчас как неудача, обернется победой.
12
Все склоны холмов Пустоши, все скалистые обрывы, что вели к морю, покрывал цветущий вереск.
Кейт с удивлением смотрела, как весна преобразила эти невзрачные кустики. Из чахлых уродцев они превратились в изысканные – всех оттенков багряного, лилового, темно-пурпурного – сплетения веток и цветов.
– Какая красота! – Не выдержав, она соскользнула с Вороного и взбежала вверх по склону. – Я не верила, когда ты говорил мне об этом.
Остановившись наверху, Кейт вытянула руки навстречу восходящим лучам солнца. Легкий ветер смешал тонкий запах цветущего вереска и запах волнующегося внизу моря.
– Боже праведный, до чего же мне все здесь нравится!
– Только прошу тебя, не заходи в своей любви слишком далеко, а то свалишься со скалы. Такое впечатление, что ты собираешься взлететь, – полушутя, полусерьезно попросил ее Роберт.
– И взлечу! Сегодня именно тот день, когда возможно любое чудо. – Она оглянулась и увидела, что он терпеливо поджидает ее внизу. – Когда-нибудь я непременно проверю, удастся ли мне подняться в воздух.
– Если ты решилась, то у тебя непременно получится, – с прежней улыбкой на губах сказал Роберт.
– Нет, ты мне ответь: ну разве это не чудо?
– Чудо. – Он вынул из сумки одеяло и двинулся по холму к ней наверх. – Но ты от всего приходишь в восторг.
– Ты привык и перестал замечать, какое здесь царит великолепие... Теперь мне придется открыть тебе глаза на то, каким сокровищем ты владеешь.
– Чрезвычайно благодарен вам, миледи, что вы снизошли до такой милости. – Он расстелил одеяло, сел рядом с ней и обхватил голые колени руками.
Со дня свадьбы Гэвина Роберт почти постоянно ходил в килте. Рубашку он сбросил, когда соскочил с седла. И теперь в нем было нечто варварское: блестящая от загара бронзовая кожа, растрепавшиеся на ветру черные волосы, живой взгляд. Как он нравился ей таким – полным жизни и силы. В нем уже почти ничего не осталось от того измученного сомнениями, циничного человека, каким она его встретила в самом начале.
Кейт почувствовала острое желание коснуться ладонью его крепких мышц, но она сдержалась, зная, что последует за этим. А ей так хотелось продлить эти удивительные минуты.
– Скромность явно не относится к числу твоих достоинств. Никогда еще не видела человека, столь уверенного в своем высоком предназначении.
– Тебе не так уж много мужчин доводилось видеть до меня. А те, которых ты встречала... Не будешь же ты утверждать, будто твой Себастьян не был о себе высокого мнения.
– Верно. Но вы, шотландцы, самые заносчивые. Мне кажется, это главная черта вашего характера.
– Значит, у тебя как дочери шотландской королевы этого должно быть еще больше.
Еще два месяца назад само упоминание о Марии вызвало бы у Кейт чувство тревоги и беспокойства. Но сейчас ничто не могло нарушить охватившего ее состояния восторга и приподнятости.
– Конечно. Некоторая доля надменности есть и у меня. Но для нас, женщин, это средство защиты от мужчин, которые постоянно пытаются подавить нас.
– Твоей матери это не удалось.
Тон его звучал вполне буднично, но легкая тень все же промелькнула на лице, и Кейт, уловив ее, перевела разговор на другое.
– Зато Елизавета ухитрилась удержать власть в своих руках более тридцати лет. А ты сам говорил, что она самый высокомерный человек из всех, кого тебе приходилось видеть.
Он хмыкнул.
– И все же она проявила заботу обо мне, – задумчиво сказала Кейт.
– К сожалению, не удосужившись проверить, достоин ли человек, заботам которого она поручила тебя, такого доверия.
– Ты слишком многого от нее требуешь. Она делала то, что, по ее мнению, могло быть полезным для меня.
– Елизавета никогда не думает о благе каждого в отдельности, если это не приносит благо ей и ее стране.
– Тогда ты тем более должен оценить ее поступок. Ты же сам говорил, что никогда не встанешь под знамена Марии, поскольку она слишком порывиста и неуправляема. Елизавета – человек с холодной волей. И, как видишь, все рассчитала верно.
Складка легла у него меж бровей.
– Значит, я просто терпеть не могу эту рыжую суку.
Кейт с удивлением отметила, насколько он сейчас походил на рассерженного и обиженного подростка.
– Просто потому, что ей удалось временно одержать верх. Заставить тебя сделать то, чего хотела она. – Кейт улыбнулась. – А под ее знамена ты бы мог встать?
– Я уже говорил, что сражаюсь только под знаменами Крейгдью.
– Но если бы у вас появилась общая цель? Тогда как? – допытывалась Кейт.
– Тогда может быть, – нехотя отозвался Роберт.
Кейт радостно захлопала в ладоши.
– А за Джеймсом ты не последуешь ни за что, хотя он и мужчина. Так что самоуверенные женщины тоже чего-то стоят.
– Я уважаю ее не за чванство, а за ум и волю.
– Но каким другим образом ей удалось бы утвердить свою власть? Мягкостью ничего не добьешься...
– Может быть, хватит нам обсуждать Елизавету?
Кейт снова улыбнулась.
– Только потому, что тебя так раздражает ее победа? То, как она сумела обойти тебя?
Роберт порывисто привлек ее к себе.
– Наверное, ты права, – более мягко сказал он, соглашаясь с Кейт. – Сама мысль о том, что она заставила меня – правителя Крейгдью – подчиниться, заставляет кровь закипать в жилах. Дай мне возможность отомстить ей. Можно я возьму верх над тобой?
– Раньше я никому этого не позволяла.
– Ты же понимаешь, что я не буду повторять ошибки Себастьяна, – засмеялся Роберт.
– Хорошо, – сказала Кейт. – Если тебе это доставит удовольствие.
Она знала, что и ей это доставит бесконечное удовольствие. Все в нем вызывало у нее восхищение. Руки Кейт скользнули под килт Роберта, и она обхватила его затвердевшие ягодицы.
– До чего же здесь удобная одежда. Я начинаю особенно ценить ее, – пробормотала она.
– Я это заметил. Должен признаться, что последний месяц я надевал килт чаще, чем за всю мою жизнь. – Лукавая усмешка пробежала по его губам. – Но что другое мне оставалось делать? Ведь я должен был позаботиться о том, чтобы ты не выглядела слишком нескромной.
