Робин Хэтчер - В твоем сердце
Адди перешла улицу и пошла по тротуару. Затаив дыхание, она посмотрела на собравшихся горожан. Воспоминания о первом дне в Хоумстэде вновь ожили у нее перед глазами. Кажется, что это было сто лет назад.
Эмма вышла вперед.
— Адди, мы не можем позволить тебе уехать и не попрощаться с нами. Мы все будем о тебе очень тосковать.
— Спасибо, Эмма. — Адди обвела собравшихся взглядом. — Спасибо вам всем.
И в этот момент она увидела Роберта, он стоял позади всех. Когда он повернулся к ней лицом, она не могла не заметить багровых синяков на его лице. С ног до головы он был покрыт грязью.
— Роберт?!
Он вышел вперед, кротко улыбаясь распухшими губами.
— Роберт, что случилось?! Он посмотрел куда-то через ее плечо, затем в глаза Адди.
— А почему бы тебе его об этом не спросить? — и он кивнул головой.
Адди повернулась и увидела Уилла, который скакал на лошади прямо к ней. Даже на расстоянии бы2ло видно, что он тоже покрыт грязью.
Уилл остановил своего вороного рядом с экипажем, спешился и пошел по тротуару. Адди не видела, но почувствовала, что все присутствующие смотрят сейчас на него. Однако, когда он направился к ней, все поспешили отвернуться, и даже попытались разойтись.
У Адди к горлу подступил комок. Лицо Уилла, грязное, как у черта, было расписано еще похлеще, чем у Роберта.
— Уилл, что случилось? — спросила она, забыв свою боль и обиду.
— Кто-то пытался поставить на место мои мозги, — ответил он довольно мрачно.
Адди оглянулась и посмотрела на Роберта, затем вновь на Уилла. Внезапная боль пронзила ее сердце — он пришел потому, что Роберт его заставил.
— Он неплохо поработал, Адди. — Уилл подошел поближе, давая ей себя как следует рассмот реть. — Нам надо поговорить. Поедем обратно на ранчо…
— Нет, — она покачала головой.
— Прости меня, Адди. Я был не прав. Я был не прав во многом.
Ей хотелось вернуться. Больше всего на свете ей сейчас хотелось вернуться домой вместе с Уиллом. Но если сейчас она это сделает, то потом пожалеет. Ей не хотелось больше ни о чем жалеть. Хватит. Довольно. Она не станет жить с мужчиной, которого надо бить смертным боем, для того чтобы он не отказывался от собственной жены.
— Адди, пожалуйста…
Она как-то сразу выпрямилась.
— А почему я должна это сделать, Уилл? Почему ты хочешь, чтобы я вернулась?
— Потому что я был не прав. Если ты дашь мне возможность все объяснить, — он посмотрел на собравшуюся вокруг толпу любопытных зевак. — Пойдем отсюда куда-нибудь, где бы мы смогли поговорить с глазу на глаз.
И вновь она отрицательно покачала головой.
— Пока ты мне не скажешь, почему, я никуда не пойду, — упрямо твердила она.
Довольно долго Уилл стоял с озадаченным видом, потом произнес:
— Все перемешалось тогда у меня в голове, Адди. И я стал винить тебя в том, что совершили другие. Может быть, это от того, что меня сильно ударило бревном по голове, а может, потому, что я такой распроклятый дурак, как верно заметил Роберт. Но так или иначе, теперь-то я знаю, что ты никогда не делала того, в чем я тебя обвинял. Я знаю, что ты постоянно была со мной. Я виноват, я ошибся, и если ты сейчас дашь мне последнюю возможность на исправление, ручаюсь, что впредь я тебя уже никогда не подведу. Клянусь тебе.
Адди увидела страдание в его голубых глазах. Она испытывала искушение коснуться его, обнять и нежно расцеловать покрывавшие его красивое лицо кровавые синяки. Ей захотелось упасть в его объятия и поклясться, что она впредь даже и не подумает уходить от него. Но она не сделала этого. Не смогла. Он ведь все еще не произнес тех слов, которые бы могли заставить ее остаться.
Возница дилижанса громко закашлял.
— Пора отправляться, господа. Кто едет?
— Я, — из толпы вышел Роберт. Адди внимательно смотрела на Уилла.
— Не уходи, Адди, — тихо сказал он.
— Но почему? Скажи мне, почему я не должна уходить. Скажи мне, почему ты хочешь, чтобы я осталась.
— Я уже сказал…
— Нет, ты не говорил.
И опять он посмотрел на стоявших вокруг людей. Она уже была абсолютно уверена в том, что он так и не скажет тех слов, что удержат ее в Хоумстэде. Он не мог их произнести, потому что ничего не чувствовал.
Отчаяние охватило Уилла. Внезапно ему стало глубоко безразлично, смотрит на него кто-то или нет. И прислушиваются ли к его словам. Кроме Адди, теперь уже ничто не имело ровно никакого значения. Они должны остаться вместе. Ему необходимо удержать ее.
Уилл обнял ее и нежно поцеловал. Он чувствовал, как бьется ее сердце. Оторвавшись от ее губ, он заглянул ей в глаза.
— Не уезжай, — сказал он.
— Почему? — вновь прошептала Адди, и голос ее вздрогнул. — Ради Бога, скажи мне, почему?
— Потому что я не хочу жить без тебя, Адди. Я был дурак, что не сказал тебе этого раньше и не верил тому, что ты говорила. Я хочу, чтобы ты осталась, потому что Жаворонок хочет, чтобы ты была ее мамой, а я хочу тебя как жену. Я хочу, чтобы ты осталась, потому что только ты заставила меня почувствовать то, что я прежде в жизни никогда не испытывал и думал, что вообще никогда не испытаю. Я хочу, чтобы ты осталась, потому что ты прекрасна. И каждое утро, проснувшись, я хочу видеть, как ты мне улыбаешься. — Он вновь нежно поцеловал ее. — Я хочу, чтобы ты осталась, потому что я люблю тебя, Адди Райдэр!
Улыбка просияла на лице Адди, и ее зеленые глаза заблестели от счастливых слез. — Повтори это, Уилл.
— Ты прекрасна…
— Да не это… То, что было потом…
— Я люблю тебя, Адди! Останься…
В ответ она прижалась к его груди.
— Я тоже люблю тебя, Уилл! — прошептала она. — Никогда тебя не брошу, ты слышишь меня, никогда.
И этими словами, сама того не зная, Адди сняла тяжелый камень, лежащий всю жизнь на сердце Уилла. Она погладила рукой его разбитую щеку.
Уилл взял ее руку в свою ладонь и поднес к губам. Он целовал ее пальцы, нашептывая:
— Нам уже давно пора на ранчо… Она улыбнулась. Глаза ее сверкали от счастья.
— Да, Уилл, пора везти меня домой.
ЭПИЛОГ
В ту ночь холодный ноябрьский ветер завывал над крышей особняка, и поэтому Адди все теснее прижималась к своему мужу.
Уилл что-то пробормотал во сне и, обнимая ее за талию, все время старался привлечь к себе как можно ближе. Адди улыбнулась про себя, и счастье, растекаясь по венам, согревало уее. Не первый раз за эту ночь она удивлялась той радости, что она теперь обрела. Все казалось слишком нереальным, словно она жила в прекрасном сне.
Но это был не сон. Это была явь, и она действительно лежала в объятиях Уилла, и ничто уже не могло лишить ее счастья. И мысли ее вновь обратились к тому Майскому дню, когда она стояла в офисе мистера Бэйнбриджа и ей объявили о том, что дом, в котором она прожила с самого рождения, ей больше не принадлежит. Она припомнила то ужасающее отчаяние, которое она почувствовала, внезапно s; осознав тогда, что больше у нее уже нет дома и ей некуда даже пойти. О, если бы она знала тогда, что…
