Мэри Бэлоу - Неотразимый
– Может, если бы мужчины были более искренними, и женщинам не было бы нужды так поступать.
Они продолжали идти вперед, вынужденные сократить расстояние между собой до двух футов, когда дорожка сузилась. В лесу царили восхитительная прохлада и благодатная тишина.
– Следовательно, нам лучше всегда говорить открыто, рискуя заработать звонкую оплеуху? – поинтересовался Иден.
– Кажется, вы опасаетесь, что подобное может случиться с вами, лорд Пелем. Возможно ли, чтобы вы утратили так свойственную вам уверенность в своей способности очаровывать женщин?
– Возможно другое, – осторожно сказал он, поглядывая на нее сбоку, – а именно что у меня имеются кое-какие не очень приличные мысли, которые ни одна настоящая леди не пожелала бы выслушать.
– О Боже, прости мне эти приступы негодования! – приложив руку к груди, воскликнула Лавиния. – Но я забыла… Кажется, сэр, мы с вами уже установили, что я ненастоящая леди. Во всяком случае, вы уже не однажды дали мне это понять.
– Разве? – Он поднял брови и коснулся ленточки монокля. – Неужели я позволил себе настолько неджентльменский поступок?
– Полагаю, вы настолько же не джентльмен, насколько я не леди.
– Боже, даже не верится! Сегодня мы с вами прямо высказываем свое мнение. Так вы довольны своей ролью деревенской старой девы?
Она насмешливо взглянула на него:
– А вы довольны своей ролью светского холостяка?
– Туше! – Он повертел монокль на ленточке и осмотрелся вокруг: – Это место как будто создано для флирта, не правда ли?
– О, безусловно, – согласилась она. – Господь Бог создал все эти деревья и поляны исключительно для этой цели.
– Постыдно нарушать планы Всемогущего. Теперь уже Лавиния искоса посмотрела на него.
– Скоро нас нагонит Нат, – сказала она. – Он наставит вам синяков, если застанет вас на шесть дюймов ближе ко мне.
– О, не думаю! То есть я хочу сказать, что он не скоро еще нас нагонит. Он будет слишком занят Софи. И на вашем месте я бы не очень ждал быстрого появления Кена и Мойры. Они нарочно оставили нас с вами наедине. Это был двойной заговор. Они думали, что я ни о чем не догадаюсь, но уж своих-то друзей я вижу насквозь.
Лавиния остановилась и возмущенно воззрилась на него.
– Значит, они специально оставили нас наедине? – с негодованием переспросила она.
– Ну да, – сказал он. – Вам следовало бы приучить себя смущаться не так сильно. Вот теперь лицо у вас стало таким же, как и волосы.
– Я вовсе не смущена, сэр! – Она метнула на него гневный взгляд. – Я в бешенстве. Кто это придумал оставить меня с вами наедине?
– Очевидно, Кен и Нат, – сказал он. – Ну и, конечно, Мойра. Все это затеяно не без ее участия. Больше того, может, этот план принадлежит полностью ей одной. Интересно, под каким предлогом ей удалось заставить Кена вернуться домой?
– В таком случае, – Лавиния едва дышала от возмущения, – в таком случае, сэр, я возвращаюсь в свой коттедж. И предлагаю вам тоже вернуться в дом. До свидания.
– Лавиния, – сказал он и поднял к глазу монокль.
– Не припоминаю, сэр, чтобы я давала вам право называть меня по имени!
– Пользуясь вашим же выражением, скажу лишь: «Постарайтесь не быть смешной, Лавиния», – лениво протянул он.
– Ну и ну! – только и смогла она сказать. Казалось, девушка забыла, что уже распрощалась с ним и теперь могла быстро уйти. Ведь он не удерживал ее силой.
– Вот именно, – сказал он. – Если наши друзья, включая вашего опекуна, считают, что мы можем составить пару, не кажется ли вам, что мы должны более внимательно обдумать этот вопрос? Например, попытаться выяснить, что навело их на эту мысль?
– Я скорее составила бы пару с жабой! – отрезала Лавиния.
Он пожевал губами, обдумывая ее слова.
– Честно говоря, сомневаюсь, – сказал он наконец. – Полагаю, вы хотели бы, чтобы вас убедили.
– Можете полагать все, что вам угодно, сэр. А я завтра серьезно поговорю с Натом.
– Поцелуйте меня, – неожиданно попросил Иден.
Лавиния хотела что-то сказать, но передумала.
– Зачем? – настороженно спросила она.
– Потому что я мечтаю об этом с того, последнего раза, – признался он, – потому что если завтра я уеду, не обговорив с вами одно дело, ваш образ будет меня преследовать всю жизнь. Потому что вы – единственная женщина в мире, которая приручила меня. И если кому-то и суждено приручить вас, то, подозреваю, это буду я. Потому что я лю… О черт, я и так сказал слишком много. Поцелуйте же меня!
– И скольким же женщинам вы произносили эту речь? – спросила она, прищурив глаза.
– Одной, только вам.
– Я вам не дикое животное, чтобы меня приручать.
– Я тоже, – сказал он. – Вы намерены меня поцеловать?
– Не знаю.
– В чем вы так не уверены? – Он сделал шаг к ней, она отступила на шаг назад, затем спохватилась, шагнула вперед, так что они оказались почти лицом к лицу.
– Я не доверяю вам – потом вы станете насмехаться надо мной за то, что я попала в западню. Если вы хотите целоваться, тогда сами меня поцелуйте.
Он исполнил ее желание. А затем, когда они оторвались друг от друга, чтобы не задохнуться, снова приник к ее губам.
А потом, когда чуть позднее они откинули головы и посмотрели друг на друга так, словно хотели удостовериться в том, что это именно они, она поцеловала его.
– Вот это другое дело, – сказал Иден, когда они снова смогли дышать. – Теперь вы не скажете, что безразличны ко мне.
– Это был обыкновенный поцелуй, – дрожащим голосом произнесла она.
– Нет уж, Лавиния! Я неплохо разбираюсь в таких делах. Это необыкновенный поцелуй. Вы готовы уехать завтра со мной и никогда уже сюда не возвращаться?
Она не сводила с него изумленного взгляда.
– Я и сам не могу свыкнуться с этой мыслью, – признался он. – Я с ужасом думаю о том, что должен буду вернуться в свое поместье, в котором впервые оказался всего месяц назад, и устроить там дом. У меня возникла еще более головокружительная идея привезти туда жену и остепениться всерьез – и даже, если поможет Бог, устроить в собственном доме детскую. И я сделаю это, если вы поедете со мной. Помогите мне все это устроить.
– Как смешно! – проговорила Лавиния без обычного пыла.
– Да, – не стал он спорить, а просто снова ее поцеловал. – Ну что ж, – сказал он наконец. – Мы перейдем к делу или так и будем стоять да целоваться?
– О, – сказала она, – мы перейдем к делу, милорд. Только не надейтесь, что я буду вам покорной женой.
– Покорной женой? – произнес он с отвращением. – Что за ужасная мысль! Я ожидаю… Нет, я настаиваю хотя бы на одной ссоре в день. Начинать будем за завтраком. И назови меня Иденом.
