Никола Корник - Сладкий грех
Снизу донесся звон разбитого стекла. Лотта, привстав на цыпочки, поцеловала Эвана. Одно бесконечно долгое мгновение они стояли в объятиях друг друга. Звук торопливых шагов раздался внизу. Лотта отступила назад.
— Я люблю тебя, — произнесла она.
— Я люблю тебя, — прозвучало в ответ. Холодно, так холодно, когда его нет рядом. Лотта взяла в руки пистолет. Он так удобно улегся в ее руке. Дверь едва не слетела с петель, так рванул ее вбежавший в комнату Тео. Окно захлопнулось за Эваном. Взгляд Тео упал на безжизненное тело Ле Прево и затем встретился со взглядом Лотты. Он сделал было движение к окну, но принял во внимание направленный на него пистолет и остановился.
— Добрый вечер, Тео, — холодно произнесла Лотта. — Уверена, нам есть о чем поговорить.
Глава 20
Ноябрь 1813 года
— Прошу прощения, мадам, возле нас остановилась карета, — доложила Марджери. — Думаю, к нам гости, мадам. Вы дома, мадам? Мне приготовить чай?
Лотта отложила в сторону журнал, который не читала, и улыбнулась горничной.
— До чего же интересно! — оживилась она. — Кто бы это мог пожаловать к нам сегодня? Конечно, Марджери, вне всякого сомнения, стоит поставить чайник.
За эти дни, как показалось Лотте, Марджери окончательно удостоверилась в ее благородном происхождении. Она изо всех сил старалась вести себя как хорошо вышколенный дворецкий. Частично в этом был виноват маркиз Нортеск, который заезжал к Лотте несколько раз за прошедшую пару месяцев. Он был так обходителен и вежлив с Марджери, что она светилась от удовольствия при каждом его визите.
— Уверена, что Марджери немного влюблена в вас, — поддразнивала Лотта маркиза в его очередной приезд. — Она больше ни для кого не печет булочек.
— Вот всегда я так действую на горничных, — расхохотался Нортеск.
В те мрачные дни после побега Эвана именно Нортеск настоял на том, чтобы власти позволили Лотте по-прежнему занимать Монастырский приют. Тео исчез и больше не появлялся на горизонте. Никто не мог сказать, где он. Но у Лотты было странное чувство, что история еще не закончилась и он снова объявится однажды. К добру ли это? Тем временем у нее стали появляться друзья — намного больше друзей, чем она могла ожидать в подобных обстоятельствах, — и удивительно крепкая поддержка жителей городка, которая помогла ей облегчить боль от утраты Эвана. Все становится намного легче, если чувствуешь, что к тебе относятся с уважением, подумала Лотта. Идея сбежать с викарием даже не приходила ей в голову. И не потому, что он был так уж непривлекателен, просто ее сердце без остатка принадлежало Эвану. Никому не под силу вытеснить его оттуда.
Дамы Вонтеджа по-прежнему обращались к ней за советами по поводу фасонов и моды, всяких дамских штучек и, немного стесняясь, дел сердечных. Миссис Омонд нанесла ей визит, прихватив с собой Мэри Белл. «Уж если маркиз Нортеск бывает у вас, — чопорно объявила она, — так уж нам и подавно не зазорно бывать у вас». Мисс Кромати, бывшая школьная учительница, сделала для Лотты пикантное варенье из крыжовника с капелькой бренди, очень подходящее для холодных зимних дней. Миссис Фенстоун, жена доктора, вязала для нее уродливые шали.
— Воображаю, — сказала Лотта, обращаясь к Марджери, — как она старалась в надежде, что это уродство предохранит меня от побега с чьим-нибудь мужем.
Недавний визит Нортеска принес новости об Эване. По слухам, он вместе с Арландом сейчас находится на пути в Америку.
— Не спрашивайте, как я об этом узнал, — произнес он с вялой улыбкой. — Просто примите все на веру.
— Слава богу! — отозвалась Лотта.
Только теперь Эван становился все дальше и дальше от нее. Она срочно занялась чаем, избегая взгляда Нортеска.
— А что слышно о его дальнейших планах?
Она старалась говорить с той легкой беззаботностью, которая должна была скрыть ее потерянность и страстное желание вновь увидеть его. Последнее письмо Эвана было написано наспех, но каждое слово дышало любовью, призывало к близости и доверию. Все эти долгие два месяца, ложась спать, она клала его рядом с собой. Она зачитала его до дыр.
Нортеск склонил голову набок таким характерным для Эвана движением, что сердце замерло у Лотты в груди.
— По слухам, его видели то ли в Париже, то ли в Эдинбурге. Кто-то говорил про Корнуолл, кто-то про Испанию. Но, думаю, они все ошибаются. Нет достоверных сведений даже о том, покинул ли он Англию. Эвана всегда окружают сплетни, слухи и легенды.
— Знаю, — со вздохом согласилась Лотта. — Он, как «Летучий голландец», всегда готов раствориться в тумане. Иногда я спрашиваю себя, а существует ли он на самом деле.
— Думаю, существует, — сухо возразил Нортеск, заставив Лотту покраснеть.
Нортеск встал, собираясь откланяться. Взял руку Лотты в свою и заглянул ей в глаза.
— Думаю, Эван уже идет за вами. Арланд уже далеко отсюда и в безопасности. Эван всегда помнит о своих обещаниях. Вам стоит подготовиться.
Он улыбнулся той разбивающей сердца улыбкой, которая так напоминала улыбку брата, и вышел. По пути он не забыл поблагодарить Марджери за вкуснейшие булочки. Лотта стояла у окна, провожая его взглядом. Странно, что сам Нортеск, прекрасный человек и очень привлекательный мужчина, оставлял ее совершенно равнодушной.
«Раньше такого просто не могло произойти», — думала она. Она бы сразу заманила Нортеска в свою постель, пытаясь получить от него ту же призрачную возможность забыть о своем одиночестве, что и с другими любовниками. Только узнав Эвана, Лотта поняла, что не сможет принять подмену.
Она зябко вздрогнула. Придется ли когда-нибудь вновь увидеться с ним? Захочет ли он ее тогда? Все слова Нортеска остались в ее памяти, но старые страхи и сомнения смущали душу. Они мучили Лотту длинными темными ночами, когда становилось уж совсем одиноко, холодно и пусто.
Спохватившись, что ее уже ждут другие посетители, Лотта принялась поспешно прибирать гостиную, разглаживая чехлы на креслах и пряча подальше скверную неоконченную вышивку.
— Лорд и леди Грант! — объявила появившаяся в дверях Марджери. Пяльцы выпали из рук, и Лотта вскрикнула.
— Лотта! О, Лотта! — восклицала Джоанна Грант, словно вихрь врываясь в комнату и заключая подругу в свои объятия.
Первое, что Лотта сразу же заметила, — Джоанна беременна. Обнять ее было все равно что обхватить бочонок, но Лотта очень постаралась, сжав ее на радостях так, что та взмолилась немного ослабить объятия, чтобы ребенок не родился раньше времени. Лотта чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а в горле стоит ком. Наконец Лотте удалось справиться с собой, но тут оказалось, что Джоанна тоже плачет.
