Эрин Найтли - Вкус скандала
Руки мисс Эффингтон замерли в воздухе над клавишами. Она сказала:
— О, мы можем подождать.
— Нет, я настаиваю, чтобы вы продолжали. Я не хочу задерживать остальных и мешать им наслаждаться вашей игрой.
Чарити все еще смотрела на него с сомнением, поэтому Рейли замахал рукой, словно хотел прогнать птицу, опустившуюся на землю слишком близко от его скамейки. Ее улыбка немного потускнела, женщина кивнула:
— Очень хорошо.
Граф резко выдохнул и направился к двери в коридор под предлогом, что идет в туалет. Оказавшись вне пределов видимости, Ричард прислонился спиной к стене и стал ждать, когда начнется музыка. Наконец из комнаты поплыли звуки одного из любимых собственных сочинений леди Чарити. Лорд выждал целую минуту и только потом медленно двинулся вдоль стены обратно к двери. Он остановился у самого края дверного проема. К счастью, мисс Эффингтон играла одну из самых оживленных песен, что повышало его шансы не быть услышанным.
Он чуть-чуть выглянул из-за косяка, до Джейн было меньше двух футов. Он дотянулся до нее и дернул за юбки. Она резко повернулась. Граф отскочил и спрятался за угол. Нельзя допустить, чтобы его застала семья, если кто-то заметил реакцию Джейн. Через некоторое время он снова заглянул в комнату, улыбнувшись. Его план сработал. Джейн медленно пятилась мелкими шажками, пока не оказалась у самого дверного косяка — идеальное положение для разговора с ней, оставаясь невидимым для всех.
— Мне нужно с вами поговорить, — прошептал Ричард.
Сначала Джейн не двинулась с места и он испугался, что она откажет ему, но потом мисс Бантинг вздохнула и вышла в коридор. Она отошла от дверей музыкальной комнаты ровно настолько, чтобы ее не было видно.
— Ричард, что вам нужно? — прошептала она.
Граф слегка подался вперед и вдохнул ее ангельский аромат.
— Мне нужно вам кое-что сказать.
Она на секунду закрыла глаза, замотав головой.
— Я уже знаю, что вы хотите сказать. В этом нет необходимости, я все понимаю.
— Я должен сказать. Мы можем…
— Нет, мы не можем. — Джейн говорила, понизив голос почти до шепота, глаза ее смотрели серьезно. — Ричард, она славная. Она мне понравилась, хотя, честно говоря, я не думала, что это вообще возможно. Я вижу, что ваша семья от нее в восторге.
Рейли еле удержался он ругательств. Проклятие, это совсем не то, что он хотел услышать!
— Да, она славная, но и вы тоже. Возможно, моя семья может так же восхищаться и вами. Что, если…
Мисс Бантинг приложила палец к его губам и быстро покачала головой:
— Никаких «если». Ваша семья никогда бы не смогла полюбить меня так же. Я не смогу так вписаться в семью, как она. Несмотря ни на что, для меня не может быть настоящего места в вашем мире.
— Но, Джейн…
— Пожалуйста, не надо делать эту сложную ситуацию еще сложнее. Ваш долг перед семьей всегда должен быть на первом месте. Так должно быть. Кому, как не мне это понимать.
Ее глаза потемнели до мягкого карего, и в их глубине Ричард прочел правоту этих слов.
«Проклятие! Проклятие! Проклятие!» Женщина убрала палец, и Ричард кивнул. Джейн была права, будь оно все проклято.
Беатрис смотрела на брата и не верила своим глазам. Она знала: ему нравится общество Джейн — в этом у нее не было сомнений. Поначалу ей казалось, что Ричард воспринимает девушку скорее как развлечение, как и многих других женщин. В конце концов, ведь Ричард славился своими эскападами. Но сестра даже и не думала, что он может чувствовать по отношению к мисс Бантинг нечто большее. Не знала до сегодняшнего дня.
В то время как все смотрели на Чарити, исполняющую свои сочинения, взгляд Ричарда с момента, когда он вернулся, был обращен на Джейн, стоящую возле дверей. Бедная Джейн смотрела прямо перед собой, а ее щеки зарделись ярко-красным цветом. Женщина должна была чувствовать, что Ричард смотрит на нее. «Почему она ничего не делала?» — размышляла сестра графа. Ведь она могла бы ответить на его взгляд, улыбнуться, заговорить с ним. Беатрис хорошо знала, как Джейн относится к Ричарду. Хотя бывшая хозяйка булочной ни словом об этом не обмолвилась, но леди прекрасно понимала, что такая женщина, как мисс Бантинг, не пригласит мужчину в дом ночью, если не полюбит его. Булочница с самого начала заставила Беатрис пообещать, что сестра не обратится за помощью к графу. Но теперь-то Рейли знает, что Джейн работает здесь. «Почему он ничего не предпринимает?»
Уже почти месяц Беатрис наблюдала, как он общается с Чарити. Родители явно ожидали, что дело идет к браку, и даже Ричард, казалось, демонстрировал намерение выбрать мисс Эффингтон своей невестой. Но сестра была уверена: хотя эта девушка нравится графу, между ними нет ни любви, ни страсти. Они просто… мило обращались друг с другом, не более того. Худшей судьбы этим людям она не могла и представить.
Рассуждая таким образом, Беатрис откинулась на спинку стула и поджала губы. Сестра не сомневалась в любви Джейн к Ричарду и сегодня у нее впервые возникло подозрение, что брат, возможно, любит ее. Она покосилась на Эви, сестра покачивалась взад-вперед в такт музыке. Наверное, пришло время им поговорить о брате и булочнице. Пожалуй, в этом деле позволительно пойти на хитрость, ведь именно по этой части, к счастью для них, Беатрис была сильна.
Глава 32
Субботним утром Джейн проснулась в обычное для нее время, то есть когда в ночном небе еще высоко стояла луна. Джейн зажгла свечу, совершила утренний туалет и уложила волосы в узел на затылке, прочно закрепив его шпильками, так же как делала это каждое утро. Занимаясь привычными делами, мисс Бантинг знала, что грядущий день не похож на другие. Сегодня — день бала. Это означало, что лихорадочные приготовления прошлой недели перешли в решающую стадию, и к восьми часам вечера все должно выглядеть безупречно. Каждое печенье и пирожное должно быть произведением искусства, каждый десерт — шедевром, а торт — воплощением красоты как снаружи, так и внутри. Но вовсе не мысль о предстоящей работе тяготила ее, лежала на душе холодным камнем и словно тянула вниз. Вот уже несколько дней или даже недель ей причиняло боль сознание, что к концу сегодняшнего бала она потеряет графа навсегда.
Женщина крепко закрыла глаза и обхватила себя руками. Это нелепо, если разобраться: как можно потерять того, кто никогда и не был твоим? Но на сердце Джейн логические доводы не действовали. Что бы она ни твердила самой себе, она знала: к концу сегодняшнего дня все изменится и никогда не будет таким, как прежде.
Мисс Бантинг посмотрела на потолок, пытаясь бороться с глупыми слезами, и вдруг поняла, что больше всего на свете ей сейчас нужно утешение. Она хотела услышать спокойные слова матери, ее советы, даже если они не имеют ни малейшего отношения к ее настоящим проблемам. Определенно, чтобы продержаться этот день, ей нужно опереться на что-то родное, хоть на что-нибудь. Решение принято. Джейн открыла сундук, добралась до самого дна и достала предпоследнее письмо матери. Вид маминого почерка на свернутом листке успокоил ее так, как не могло успокоить ничто другое. Женщина без колебаний сломала печать на письме и развернула листок. Устроившись на кровати рядом со свечой, она начала читать.
