Нора Робертс - Орудие ведьмы – любовь
Не говоря ни слова, Брэнна протянула руку, забрала у Коннора брошь и опять стала внимательно ее изучать.
– Это сделано с любовью, как и те амулеты, что носят ее дети. В этой броши заключена большая магическая сила. Теперь, когда она твоя, ты ни на миг не должен с ней расставаться – точно так же, как мы постоянно носим свои амулеты.
– Надо цепочку к ней сделать, – предложила Айона. – Как у нас.
– Да, сделаем. Хорошая мысль. Вот теперь ясно, почему мне для приготовления яда всегда требовалось так много твоей крови. От Кэвона в ней лишь малая доля.
Фин засмеялся, заглянул в свою тарелку и решил все-таки съесть эту остывшую яичницу.
– Ты, как всегда, сама практичность.
– Значит, ты один из нас! – осенило Айону. – Я хочу сказать – ты наш двоюродной брат! Ну, пятиюродный, шестиюродный – какая разница? Все равно ты наш брат.
– Добро пожаловать в семью, братишка! – Коннор приветственно приподнял чашку с чаем. – И когда-то про нас напишут: «Братья и сестры О’Дуайеры со своими друзьями и возлюбленными отправили Черного Кэвона в ад».
– За это надо выпить. – Фин тоже поднял чашку.
Бойл сжал Айоне руку.
– А я говорю, мы все за это выпьем, только вечером в пабе, и, чур, новообретенный братец платит за всех первым!
– Да запросто. А вторым тогда ты. – Фин допил свой кофе, который, так же как яичница, успел остыть.
И все равно он чувствовал внутреннее тепло.
19
Фин носил брошь на цепочке, ощущал ее вес. Но из зеркала на него продолжал смотреть все тот же человек. Он был таким же, как и раньше, ничуть не изменился.
На груди, подле сердца, у него висела брошь, но на плече красовалось все то же пятно. Сознание того, что в его крови смешаны мрак и свет, ничего не изменило, как не изменило и его самого.
И тем более не могло измениться то, что должно было произойти всего через пару недель.
Он управлял своим бизнесом – обеими фирмами, – занимался конюшнями и птичьим питомником, проводил время в своей мастерской, оттачивая до совершенства заклинания и чары, которые могли оказаться полезны его команде.
Он гулял с Брэнной, катался с ней – и с собаками – верхом, в надежде подманить Кэвона: может, тогда им удастся выудить из него последнее недостающее звено.
Но прошел февраль, и март уже был в разгаре, а прозвание демона от них по-прежнему ускользало.
– Остается только вновь отправиться в пещеру, больше ничего не придумаешь, – небрежно бросил Фин, когда они с Коннором наблюдали за полетом пары молодых ястребов над полем.
– Еще есть время.
– Время идет, и он выжидает. Как и мы.
– А тебе не терпится, это ясно как божий день. Но снова соваться в его пещеру – не дело, к тому же, узнаешь ты это имя или нет, это еще бабушка надвое сказала.
Коннор достал из кармана белый камешек, тот, что подарил ему сын Сорки, Эймон.
– Фин, мы все ждем. Трое, трое и еще трое. Эймона во сне я больше не вижу. Не могу его найти, однако знаю, что он где-то там. В ожидании, как и мы.
Невозмутимость Коннора восхищала Фина. И одновременно бесила.
– Чего дожидаться, когда у нас нет имени?
– Чего дожидаться? Того, что будет. Мне это всегда давалось легче, чем тебе. Ты мне вот что скажи: ну, закончим мы это дело – а я в этом глубоко убежден, – что тогда станешь делать?
– В мире полно мест, где я еще не бывал.
Коннор вспылил, а это случалось с ним нечасто.
– Так и знал! Твое место здесь, с Брэнной, с нами!
– Мой дом здесь, я не спорю. Но мы с Брэнной не сможем жить так, как мечтали, поэтому сейчас мы берем от жизни что можно и пока можно. У нас не может быть такой жизни, как у вас с Мирой или у Бойла с Айоной. Не судьба.
– Что за бред собачий! Одна вбила себе в голову совершенно никчемные мысли, другой винит себя в том, что случилось, помимо его воли… Прошлое, может, уже и написано, а будущее – пока нет, и два таких неглупых человека уж как-нибудь должны понять, как им построить себе общее будущее.
– То, что я из рода Дайти, не отменяет того факта, что и кровь Кэвона во мне тоже есть, как есть и его клеймо. Представь: мы его одолели, уничтожили. И его, и демона, и их логово. Какие гарантии, что через год или десять меня не утянет туда же, куда утянуло его? Я же знаю, до какой степени это сладостная, гиблая тяга, и Брэнна это за мной знает. Мы никогда не сможем иметь детей, понимая, что им грозит такое бремя.
– Если бы да кабы… – Коннор отмахнулся. – Все это бред! Вы двое отпетые пессимисты, видите во всем только плохое.
– Можно сколько угодно сожалеть, что носишь проклятье умирающей ведьмы, и она даже может в том раскаиваться, но от этого проклятье не становится слабее. Кто знает, вдруг на земле есть место, где хранится ключик. Может, я его и найду.
– Тогда, как исполним миссию, искать будем мы все. Сам посуди, сколько у нас времени освободится, когда разделаемся с Кэвоном!
Фин улыбнулся, но про себя подумал, что у каждого своя жизнь.
– Давай пока думать о том, как мы его уничтожим. И еще расскажи мне, какой дом ты собираешься построить для себя и молодой жены. Что-нибудь вроде этого?
Фин повел пальцем – и в воздухе возникла картина серебристого озера, а над ней – сверкающий сказочный дворец.
Коннор со смехом тоже сделал движение.
– Для начала, думаю, и такой сойдет. – Дворец превратился в сельский домик под соломенной крышей в окружении зеленых полей.
– Похоже, этот вам подойдет больше. А что Мира по этому поводу говорит?
– Говорит, что не хочет забивать себе этим голову, пока Бойл с Айоной не сыграют свадьбу и не отстроят свой дом. А тогда, после того как Бойл и Айона переедут в новый дом, мы могли бы на первое время поселиться в квартирке Бойла над твоим гаражом и дать Брэнне спокойно пожить одной. Тем более что первого числа Мира все равно съезжает с квартиры.
– Нормальный план. Живите сколько душе угодно. Но я сильно подозреваю, что у вас будут руки чесаться обзавестись своим жильем.
– Такое тоже возможно. И я уже даже набросал несколько вариантов. Думаю…
Пришедшее сообщение не дало ему договорить.
– Брэнна. Нет-нет, ничего не случилось, – поспешил успокоить он Фина, видя, как тот вскочил. – Просто просит вернуться, ей надо с нами что-то обсудить. Айона тоже у нее. Хмм… – Коннор коротко ответил. – Ох уж эти ведьмы… Что она там еще затеяла?
– Она все время что-то про себя обдумывала, – сказал Фин. – Может, наконец разродилась.
И оба подозвали птиц.
В ожидании Брэнна продолжала работать. Она действительно закончила обдумывать свою идею, и теперь надо было спросить мнения ребят – может, они сочтут, что план не стоит и выеденного яйца. И узнать, готовы ли они тоже участвовать.
