Сабрина Бродбент - Если в сердце живет любовь
— Подожди-ка, что ты сказала? — Адам откровенно изумлен, словно услышал, что я слетала на Луну.
— Намерена вести независимый образ жизни.
— Нет, до этого?
— Сказала, что продала сценарий. За два миллиона.
— За ш-ш-шесть недель успела написать и продать сценарий?
— Вообще-то даже за месяц.
— Н-н-но это же невероятно.
— Почему невероятно? Ты же это делаешь.
— Да, но…
— Но не думал, что я способна повторить твой подвиг?
— Нет… я… я…
— Продолжай, не стесняйся. Не думал, что я достаточно умна?
— Нет же. Я… я п-п-просто поражен. Продала за два миллиона?
— За два миллиона.
— Д-д-два миллиона. — Заикание вернулось. Судя по всему, Адам действительно под впечатлением.
— Да. Видишь ли, не так давно состоялась весьма интересная и полезная встреча со Стивеном.
— Со Стивеном?
— Да, со Стивеном. Будешь повторять каждое слово?
— Нет.
— Ну, так вот… — Встаю с колен и снова сажусь на стул — ноги уже затекли. Рассказываю о бурной беседе с мистером Шо. Адам слушает внимательно, старается не пропустить ни единой подробности. А мне вдруг становится ясно, что мы с ним действительно все время были просто хорошими друзьями и, что самое забавное и приятное, друзьями и останемся. Не важно, он ли отец будущего ребенка или нет, он всегда будет рядом. Да, Адам Зисскинд не захочет уйти из жизни Перл Сэш.
— Так о чем же сценарий? — Адам добирается до самого актуального и интригующего момента в развитии сюжета.
— О рок-звезде и о любви. По пути в Австралию знаменитый певец встречает в самолете красивую модель. На Гавайях обоим приходится задержаться на двадцать два часа. Зарождается чувство. Он женат, а потому они пытаются забыть друг друга, но не могут и целый год пишут друг другу письма.
— А потом?
— А потом, разумеется, женятся. Счастливый конец, хеппи-энд. Ты же знаешь, я не могу без благополучной развязки. Сценарий называется «Двадцать два часа».
— Потрясающе, Перл! Просто потрясающе. И что же, «Нью-Лук» дала зеленый свет?
— Не только дала зеленый свет, но и заказала следующий сценарий. — Даже рассказ об успехе вызывает бодрящий прилив адреналина.
— Поверить не могу! — Адам сражен наповал. — Просто невероятно! Разумеется, ты всегда отличалась богатым воображением.
— Честно говоря, я почти ничего не выдумала. Такова история мамы и папы. Ты ведь слышал об их отношениях, правда?
Адам на секунду теряется, а потом его осеняет.
— Конечно, так и есть. Как я сразу не догадался? — Он задумывается. — А ты уверена, что хочешь поведать миру тайну?
— Никто не узнает, что это рассказ о моих родителях. Возможно, несколько человек догадаются. Знаешь, пока писала, испытывала странное, близкое к восторгу чувство. Очень хотелось показать, что папа был романтиком с любящей душой и всегда стремился поступать так, как считал правильным. Лидия пытается представить его расчетливым бабником, но я никогда не сомневалась, что он другой.
— Ты права. — Адам замолкает и в задумчивости потирает подбородок. — Хотя… — Продолжать он не осмеливается.
— Что?
— Нет, нехорошо так говорить.
— Говори.
— Дело в том, что… брак твоих родителей трудно назвать счастливым концом.
— В традиционном смысле, наверное, так и есть. Но ведь семья все-таки существовала. Странная, необычная. Необычная — не обязательно плохая. В любом случае фильм заканчивается свадьбой.
Мысль о папином уходе снова доставляет боль. Если бы он был рядом! Наверняка сейчас гордился бы мной. Адам, видимо, сочувствует и кладет руку на плечо.
— Нам пора, — говорю я и только сейчас замечаю, что уже действительно поздно. Солнце село, а небо на западе окрасилось в причудливые золотисто-розовые тона. Прощаться почему-то неловко.
— Но нам необходимо еще многое обсудить, — серьезно замечает Адам. — Например, предстоит решить практические вопросы.
— Мне ничего не нужно. Я же сказала, что абсолютно самостоятельна и независима. — Встаю и вешаю на плечо сумку. — Тебе вовсе незачем меня поддерживать. — Ах, до чего же приятно говорить такие слова!
— А вещи из дома? Здесь много твоего.
— Делить все пополам? Ужасно. К тому же не настроена осложнять быт лишним имуществом. — Поворачиваюсь, чтобы уйти. — Хотя, может быть, возьму что-нибудь из одежды. Чувствую, что уже немного пообносилась. Да и Тэкери скорее всего захочет перевезти любимые игрушки.
— Но ведь мы с ним будем видеться? — Адам внезапно пугается.
— Неужели думаешь, что я способна отобрать у тебя сына? — Я улыбаюсь, и Адам с облегчением вздыхает. — С ума сошел? А как насчет маленького? — показываю на свой живот. — Он ведь может быть твоим.
— Вряд ли. Мы целых четыре года пытались сделать ребенка. Так с какой стати ему вдруг объявиться в самый неподходящий момент? Нет уж, заслуга наверняка принадлежит Бретту. — И в лице, и в голосе Адама столько боли, что хочется зажмуриться.
— Как бы там ни было, а мы с детьми будем семьей, пусть и необычной. Не забывай, я ведь и сама из необычной семьи.
— А ты сказала Бретту, что беременна? — спрашивает Адам, пока мотор греется.
— Нет.
— Почему?
— Ты же знаешь, как он снялся с места перед появлением Тэкери.
— И теперь боишься повторения истории? Забавно. Если не в состоянии расстаться, то сейчас самое время дать человеку еще один шанс, — говорит Адам.
— Я с ним рассталась. Не забывай, я независимая женщина.
— И все же сообщи, Перл, — грустно настаивает Адам. — Если Бретт снова тебя бросит, будешь точно знать ему цену.
— И что же дальше?
— А дальше решать тебе. Не забывай, ты независимая женщина.
Глава 32
Проходит еще несколько месяцев. Свежая весна постепенно уступает натиску душного, бесконечно долгого калифорнийского лета. Асфальт плавится, но моя решимость и стремление к независимости растут и крепнут. Адам приезжает к нам. Мы ездим к нему. В итоге Тэкери видит отца гораздо чаще, чем в то время, когда жил с ним под одной крышей. Мне кажется, Адам даже с кем-то встречается. Я пригласила няню. Она из Гватемалы, и зовут ее Каролина. Главная обязанность Каролины — забирать Тэкери из школы. Благодаря ее помощи у меня освободилось несколько часов, и это время я посвящаю исключительно работе. Пишу новый сценарий.
Я заметно увеличилась в размерах. Новенькому, как зовет малыша Тэкери, уже тридцать семь недель. Это значит, что ростом он примерно семнадцать дюймов, а весит около шести фунтов.
— А ребенок понимает, что мама с ним разговаривает? — спросила я доктора Гринблата, когда пришла на УЗИ.
