Лиз Карлайл - Один маленький грех
— Нет, милочка, это наделала твоя мать, упокой Господь ее душу.
Эсме не слушала его.
— Аласдэр! Прости меня, я так виновата перед тобой. Ангус недоуменно посмотрел на нее.
— Почему? — спросил он. — Что ты сделала? Эсме уставилась на ковер.
— Я… говорила ужасные вещи, — прошептала она. — Такие, что мне и вспомнить страшно.
Но Аласдэра, казалось, совсем не интересовало ее извинение. Он все еще неодобрительно следил за дядей.
— Ангус, вы уверены? — спросил он голосом, в котором сквозило недоверие. — За последние месяцы я многое передумал и, казалось, понял, где истина. Этот ребенок очень дорог мне.
— Да, мой мальчик, — устало сказал он. — Не сомневаюсь. Эсме положила ладонь на руку Аласдэра.
— Глаза у Сорчи действительно как у Макгрегора, — задумчиво сказала она. — Наверное, твой дядя прав, говоря так о маме. Она могла быть импульсивной и безрассудной. Но было в ней и другое, о чем говорила тетя Ровена, — но не будем об этом! Я прошу прощения, Аласдэр, за все безобразные вещи, которые я наговорила.
Аласдэр повернулся к ней и взял ее руки в свои.
— Но ты была недалека от истины, дорогая, — сказал он. — Думаю, я должен признать, что все, сказанное дядей, правда. У него нет причин лгать. Но ужасная правда в том, что это мог бы быть я. На этот раз я оказался не виноват, хотя сейчас предпочел бы, чтобы все было наоборот. Но сколько раз я был виноват в подобных случаях? Сколько раз, Эсме? Я не мог бы даже сосчитать.
Ангус с любопытством наблюдал за ними.
— Что это значит, мой мальчик, — «предпочел бы, чтобы все было наоборот»?
— Ангус, я не хочу ссориться с вами, — начал он. — Но я не отдам ее. Я буду бороться.
Ангус был потрясен.
— Ты хочешь растить ребенка? — сказал он. — Но я думал, что мисс Гамильтон взяла на себя заботу о девочке.
Эсме жалко засопела.
— Сначала так оно и было, — сказала она. — Пока об этом не узнала моя тетя Ровена.
Ангус тихонько хихикнул.
— А, Ровена! Ее я тоже помню.
— Ангус, это, черт возьми, совсем не смешно. Ангус многозначительно поднял руки.
— Хорошо, мой мальчик! Ты знаешь, что всегда говорит твоя бабушка Макгрегор: «Рано или поздно цыплятки все равно вернутся на свой насест». Но на этот раз цыпленок по ошибке устроился на твоем насесте.
— Бабушка действительно говорила это? — сдвинул брови Аласдэр.
— Тысячи раз! — ответил Ангус. Аласдэр сжал кулаки.
— Ладно, она угнездилась здесь, и пусть, Бога ради, здесь и остается, — сказал он. — Я буду растить ее, как собственную дочь. Я единственный отец, которого она когда-либо знала — Ачанолту она никогда не была нужна, и я говорю вам, что не отдам ее.
Эсме начала понимать, что Аласдэр совершенно серьезен. Он на самом деле не хотел снимать с себя ответственность. Он был в ярости. Челюсть его свело судорогой.
Ангус сел и почесал свою седую голову.
— Хорошо, хорошо, как же нам быть? — пробормотал он. — Один Бог знает — моряку невозможно растить ребенка, и у меня в любом случае нет такого намерения. Конечно, я хотел бы устроить все так, как будет лучше для малышки. Но, мой мальчик, больше всего прав на девочку у нее… — Тут он сделал жест в сторону Эсме. — В этом я уверен. Женщины знают, что лучше для детей.
— Я знаю, что лучше для Сорчи, — рявкнул Аласдэр, сжатая челюсть которого по-прежнему свидетельствовала о его воинственном настрое. — Я понимаю ее. Мы с Эсме будем воспитывать ее вместе.
Ангус выглядел совершенно сбитым с толку.
— Я думал, Эсме живет с Ровеной.
— Да, и это следующая проблема, которую я намерен решить, — сказал Аласдэр, опуская руку в карман и извлекая оттуда маленькую бархатную коробочку. Она была зеленой, как та, в которой хранился подаренный им жемчуг, только меньше. Он хлопнул ею о стол рядом с позабытым подносом с кофе и бросил на Эсме взгляд, который вызвал в ней желание противоречить.
— Но это мы должны обсудить между собой, — добавил он.
— А! — сказал Ангус, хлопая себя по коленям и вставая. — Тогда я иду наверх и забираю с собой виски.
Аласдэр помахал ему рукой.
— Да-да, — сказал он. — Разумеется, ступайте.
Ангус остановился рядом с Эсме и положил ей руку на плечо.
— Не тревожься, красавица, — сказал он. — Я богатый человек, и я все сделаю для малышки. Мне в любом случае нужен наследник.
Эсме во все глаза смотрела на него.
— Но что мы скажем Сорче?
Ангус покровительственно похлопал ее по плечу.
— Ну, когда она вырастет, ты скажешь ей все, что найдешь нужным — или не скажешь ничего! Она будет леди Сорча Гатри, твоя любимая младшая сестричка. Аласдэр не станет возражать, а если станет — я убью его. Или ты можешь сказать ей, что у нее были родители, которые очень любили друг друга, но испортили себе жизнь, хотя хотели для нее самого лучшего. Или, если захочешь, можешь изменить ей имя и сказать, что она ваша с Аласдэром дочь. Ведь так оно и будет, да?
Эсме смотрела на него, не в силах произнести ни слова.
— Хорошо. По крайней мере у нас есть… выбор.
Ангус помедлил ровно столько, чтобы успеть еще раз подмигнуть Эсме и захватить графин с виски.
— Не теряйте времени, — посоветовал он. — Как бы там ни было, красавица, ребенку нужны двое родителей. Не так важно, кто зачал, важнее, кто любит и заботится о нем.
Она медленно кивнула:
— Это правда.
И Ангус вышел, закрыв за собой дверь.
Аласдэр смотрел ему вслед с выражением недоверия.
— Ну и денек, — сказал он, беря ее за руку. — И он еще только начинается. Что ты обо всем этом думаешь, девочка?
— Я ему верю, но я потрясена. — Эсме тоже все еще смотрела на дверь. — Подумать только! Капитан Макгрегор и моя мать! Но похоже, что он и был ее первой давно утраченной любовью. В голове не укладывается, все это просто поразительно.
— Моя голова уже несколько недель отказывается мне служить. И что это за утраченная любовь?
Эсме повернулась к нему и тронула ладошкой его щеку.
— О, просто глупая романтическая история, которую мне рассказала тетя Ровена, — пробормотала она. — Что-то вроде предостережения.
Аласдэр смотрел на нее с некоторым недоумением.
— Понимаю, и что за мораль у этой истории? Эсме наклонилась к нему и легко поцеловала в губы.
— Что нужно доверять своему сердцу, — сказала она. — Потому что первая любовь может быть самой настоящей, и за нее нужно держаться всеми силами.
— И это так?
— Да, — твердо сказала она. — Моя мать не сделала этого, и, может быть, отсюда все ее несчастья. Я надеюсь, что у меня получится лучше. Я надеюсь, что распознаю свою любовь и буду держаться за нее, какой бы она ни была. Может быть, меня ждет счастливая жизнь. Может быть, у меня получится лучше, чем у моей матери.
