Филиппа Грегори - Любовник королевы
– Следи за ним так, как приглядывал бы за своим малолетним сыном. Когда он встретится с королевой, расскажешь мне. Подробно!.. Важно каждое слово, любая мелочь. Все, вплоть до скрипа половиц и звона бокалов.
– Они уже виделись, – поморщившись, сказал Блаунт. – Минувшей ночью он приходил во дворец и беседовал с королевой.
– Когда именно?
– После ужина. Когда она удалилась из приемной.
Дадли очень хорошо помнил прошлую ночь. Он сидел возле босых ног Елизаветы, волосы которой приятно щекотали ему лицо. Потом Роберт обнял ее и потерся о живот и грудь, соблазнительно проступавшую под тканью ночной рубашки.
– Прошлой ночью? Ты ничего не напутал?
– Так говорят, – ответил Томас Блаунт, подумав, что никогда еще не видел своего господина таким мрачным.
– Почему мы ничего об этом не знаем?
– Я сам ничего не ведал до сегодняшнего утра. Прошу прощения, сэр Роберт. Люди Сесила слишком хорошо спрятали герцога.
– Да, – согласился Дадли. – Сесил – мастер на такие трюки. Но теперь глаз с герцога не спускай и обо всем докладывай мне.
Роберт понимал, что сейчас ему лучше всего успокоиться, все тщательно обдумать и, быть может, прикусить язык, пока он не составит более или менее ясную картину происходящего. Но уязвленное самолюбие и гнев, зашевелившийся внутри, оказались сильнее здравого смысла. Он громко хлопнул дверью, отчего со стола слетели бумаги, и поспешил по узкой лесенке вниз, а оттуда – в сад, где придворные наблюдали за игрой в теннис. Там же находилась и королева, сидевшая под золотистым навесом в окружении фрейлин. Все внимательно следили за поединком двух игроков. Победителя ожидала награда: мешочек золотых монет.
Роберт учтиво поклонился королеве. Она улыбнулась и жестом пригласила его подойти.
– Мне надо поговорить с тобой наедине, – без обиняков прошептал он.
Елизавета сразу заметила белую полосу вокруг плотно сжатых губ Дадли и шепотом спросила:
– Любовь моя, что случилось?
– Я услышал кое-какие новости, и они меня встревожили. – От злости, душившей его, Роберт едва мог говорить. – Я хочу знать, причем немедленно, правда ли это.
Елизавета не посмела сказать ему, что разговор может обождать до конца состязаний. Тем более что оставалось сыграть всего две или три партии. Она встала, и все придворные тоже немедленно поднялись. Игроки замерли на корте. Все не шевелились, не зная, что скажет королева.
– Сэру Роберту необходимо поговорить со мной наедине, – сообщила она. – Мы удалимся в мой сад. Вы можете остаться и досматривать состязания. – Королева обвела глазами фрейлин. – Екатерина, когда игра закончится, от моего имени наградишь победителя.
Екатерина Ноллис радостно улыбнулась и сделала реверанс. Елизавета с Робертом прошли вдоль корта, после чего свернули в личный сад королевы. Стражники, охранявшие вход, тут же вытянулись и распахнули дверь.
– Никого не впускать, – велела им Елизавета. – У нас с сэром Робертом важный разговор.
Стражники молодцевато отсалютовали и закрыли за ними дверь. В саду не было никого, по нему блуждали только пятна солнечного света.
– Думаю, уход с состязания будет мне стоить очередной нотации Кэт о недостойном поведении. Так в чем дело? – Лицо Дадли было настолько мрачным, что Елизавета сразу перестала улыбаться. – Любовь моя, не смотри на меня так, а то я испугаюсь. Лучше скажи, что случилось.
– Не что, а кто, – с горьким ехидством ответил Дадли. – Герцог Арранский. Он уже в Лондоне?
Глаза Роберта жгли, буравили ее. Елизавета поворачивала голову то влево, то вправо, но его глаза следовали за нею. Он слишком хорошо ее знал, и всякое поспешно сказанное «нет» лишь усугубило бы положение. Елизавета поняла, что надо говорить правду.
– Да, – неохотно призналась она. – Он в Лондоне.
– Минувшей ночью ты виделась с ним?
– Да.
– Он приходил тайно и вы говорили с глазу на глаз?
Она кивнула.
– В твоей спальне?
– В туалетной. Но, Роберт…
– Значит, первую часть ночи ты провела с ним, а затем пошла ко мне. Весь твой рассказ о болтливой Летиции Ноллис, которая никак не могла уснуть, оказался полнейшей ложью. Ты была с ним.
– Роберт, если ты думаешь…
– Я ничего не думаю, – резко возразил он. – Даже не представляю, как к этому относиться. Стоило мне ненадолго отлучиться, сразу появился Пикеринг. Теперь этот герцог Арранский. Ведь мы же любим друг друга и не стесняемся нашего чувства.
Елизавета опустилась на круглую скамью, окаймлявшую ствол могучего дуба. Роберт садиться не стал, а уперся в скамью носком сапога.
Она умоляюще поглядела на него и спросила:
– Я должна сказать тебе правду?
– Да. Но всю. Елизавета, со мной нельзя играть как с шутом.
– Это секрет.
Дадли заскрипел зубами и заявил:
– Видит Бог, если ты пообещала выйти за него замуж, то меня больше не увидишь.
– Ничего я ему не обещала! Слышишь? Ничего. Могла ли я это сделать? Ты же знаешь, как дорог мне и что мы значим друг для друга!
– Я знаю, что чувствую, когда обнимаю тебя, целую твои губы, кусаю тебя за шею, – с горечью сказал Роберт. – Но мне неведомы твои ощущения, когда ты приходишь ко мне после встречи с другим мужчиной, да еще и лжешь насчет того, почему задержалась.
– Вот как! – закричала Елизавета. – Я чувствую, что схожу с ума! Меня разрывают на части! Тебе, видимо, хочется загнать меня в угол! Я не вынесу всего этого!
– Чего именно? – Роберт отпрянул.
Елизавета вскочила со скамейки. Казалось, она готова вступить с ним в поединок.
– Я вынуждена играть собой как пешкой, – тяжело дыша, бросила ему Елизавета. – Королева, сама себя превратившая в пешку. Я должна задабривать испанцев, чтобы они не охладели к нам, пугать французов союзом с Испанией, убеждать герцога Арранского возвращаться в Шотландию и завоевывать трон. Мне нечем повлиять на них, нечего предложить, кроме… себя. И…
– Что?
– Я себе не принадлежу!
– Как это? – изумленно прошептал Роберт.
Елизавета, готовая разрыдаться, всхлипнула и сказала:
– Я принадлежу тебе сердцем и душой. Бог мне свидетель. Он знает, что я твоя, Роберт.
Он взял ее руки в свои, собрался обнять.
– Но…
– Но что? – с опаской спросил Роберт.
– Пойми, я вынуждена с ними играть. Они должны думать, что я жажду замужества. Мне приходится изображать женщину, уставшую от одиночества, готовую выйти за эрцгерцога Фердинанда или его братца Карла, туманить мозги герцогу Арранскому. Пусть надеется, что я стану его женой.
– А со мной что будет? – всполошился Роберт.
– С тобой?
– Да, со мной. Ты часами гуляешь и беседуешь с Пикерингом, и двор только и шепчется об этом. Потом они начинают обгладывать и обсасывать новость о твоей скорой свадьбе с эрцгерцогом.
