Анна Кэмпбелл - Блародство и страсть
– Здесь нет никакого преступления, черт возьми! Я был заботливым опекуном своего племянника столько лет!
Мэтью обвел взглядом всех присутствующих – ему все еще с трудом верилось, что он наконец-то получил эту долгожданную свободу. Ведь еще несколько минут назад он не мог и мечтать об этом. Он думал о смерти как об избавлении.
– Я не сумасшедший, дядя, и ты это прекрасно знаешь, – насмешливо сказал Мэтью. – Ты просто хотел добраться до наследства Лансдаунов, и тебя погубила твоя жадность. Все очень просто. Примитивно просто.
– Не нужно ввязываться в сражение, которое вами уже проиграно, лорд Джон, – спокойно проговорил герцог. – Давайте сделаем все тихо, без лишнего шума. Это ради вашей семьи. Могу пообещать, что для вашей жены и дочерей я сделаю все, что в моих силах.
– Черт возьми, я не позволю обращаться со мной как с каким-то преступником, как с негодяем! – Руки лорда Джона так тряслись, его трость отбивала по полу нервную дробь.
Герцог внимательно посмотрел на трость, затем перевел взгляд на лицо лорда Джона.
– Вы и есть негодяй и преступник. И лучшего обращения не заслужили.
– Прежде чем меня схватят, я отправлю вас в ад. – Глядя на герцога, лорд Джон отскочил к Мэтью и проворно вытащил из своего кармана маленький изящный пистолетик, инкрустированный серебром.
Мэтью быстро заслонил собой Грейс, хотя дядя не целился в нее. Вооруженная охрана герцога Кермонда была готова броситься на помощь, но в комнате было слишком тесно и если бы открыли стрельбу, то кто-нибудь мог пострадать.
– Вам не выиграть, Лансдаун. Вы должны знать об этом, – спокойно сказал герцог.
– Я выиграю! Я всегда выигрывал! – Мгновение, и он метнулся к Мэтью. – Я, я должен был быть маркизом Шином, а не ты, жалкий невменяемый слюнтяй!
Жестокий деспот и опасный преступник на глазах зрителей превращался в трясущегося от страха старика.
– Опустите ваш пистолет, – приказал герцог Кермонд.
– Ради Бога, Лансдаун! – взмолился граф Уиндхерст, шагнув к лорду Джону. – Все и так зашло слишком далеко.
– Дядя, игры закончились, – тихо и твердо проговорил Мэтью, надеясь своим спокойным поведением предотвратить надвигающийся взрыв. – Зачем все усугублять? Подумайте о ваших дочерях и жене.
Лорд Джон взвел курок пистолета, послышался громкий щелчок.
– Хватит читать проповеди, племянник. Тебе бы, милый, надо было стать пастырем, чтобы утешать глупых жалких недоумков. Откуда тебе знать, что нужно настоящему мужчине?
Неожиданно лорд Джон поднес пистолет к своему виску и нажал на курок. Прогремел оглушительный выстрел, и лорд Джон как подкошенный упал на пол.
Все молча смотрели на распростертое тело и лужу крови вокруг него. Все произошло быстро и неожиданно. Мэтью, глядя на труп дяди, ничего не чувствовал.
– Господи милостивый, что за пристрастие к драматическим сценам… – наконец пробормотал граф Уиндхерст.
Один из врачей присел перед трупом лорда Джона на корточки, быстро осмотрел его, пощупал пульс. Подняв голову, сказал:
– Он мертв.
– И умер как трус, – дрожащим голосом проговорила Грейс. Она подошла к отцу. – Милорд, с вами все в порядке?
Мэтью мгновенно почувствовал, как ему не хватало Грейс, не хватало ее тепла. Ему не хватало ее все эти бесконечно тянувшиеся четыре месяца. Его взгляд неотступно следовал за ней. И поэтому Мэтью не заметил, как Монкс, внезапно отделившись от стены, метнулся к Грейс.
– Мэтью! – вскрикнула она. Маркиз бросился к ней, но было уже слишком поздно.
Монкс поднял руки и быстро обкрутил цепью, соединявшей его наручники, шею Грейс.
Глава 28
– Я сломаю ей шею как цыпленку, – прорычал Монкс, подтягивая Грейс ближе к себе.
Мэтью внезапно ощутил сильную боль в боку, как будто кто-то ударил его под ребра. Как он мог это допустить? Он должен был предвидеть, что его мучители постараются любой ценой избежать суда и тюрьмы. Господи, зачем только она пришла сюда. Его сердце сжималось от боли и любви. И страха.
– И не думайте, что я пошутил. Одно движение, и она труп. – Монкс обвел всех безумным взглядом.
– Всем оставаться на местах, – скомандовал герцог и поднял руку, чтобы остановить своих людей, которые были готовы броситься на Монкса в любое мгновение.
Монкс быстро повернул Грейс к себе спиной и, прикрываясь ею как живым щитом, попятился к двери.
– Лучше не подходите, – снова зарычал он.
Было ясно, что Монкс не собирается освобождать Грейс. Он прекрасно понимал, что, отпустит он ее или нет, его все равно ждет виселица. Так почему же не отомстить за себя напоследок?
Мэтью сжал руки в кулаки и сказал то, что должен был сказать:
– Отпусти ее. Даю слово маркиза, что мы сохраним тебе жизнь.
На лице герцога промелькнуло недовольное выражение. Да, он не хотел выпускать живым этого негодяя. Но сейчас речь шла о жизни Грейс. Это было важнее всего, это было самым главным.
Монкс продолжал пятиться к двери, держа Грейс перед собой.
– Я не такой дурак, как вы думаете. Я выпущу ее немного позже, там, где мы договоримся, ваша светлость. Заберете ее у ворот через полчаса.
«Заберете ее мертвой», – подумал Мэтью. А если Грейс умрет, какой смысл в его свободе?
Нет, так не пойдет. Мэтью быстро выхватил пистолет из руки стоявшего рядом с ним охранника герцога.
– Отпусти ее, Монкс! – Звонкий голос маркиза разрезал тишину комнаты.
– Можете случайно застрелить ее, ваша светлость, – натужно хихикнул Монкс.
– Не волнуйся, – сказал Мэтью и твердой рукой навел дуло пистолета на лоб Монкса.
Хотя Мэтью давно не имел дела с оружием, эта тяжесть пистолета в руке была хорошо ему знакома с детства. Он был отличным стрелком и раньше, бывало, часами стрелял по мишеням, чтобы развить меткость. Как только пистолет оказался у него в руке, все выработанные умения и навыки сразу автоматически вернулись к нему. Он знал, что не промахнется.
– О, Мэтью, пожалуйста, – взмолилась Грейс, и Монкс еще сильнее затянул цепь на ее шее. Лицо Мэтью потемнело. Монкс заплатит за это, очень дорого заплатит.
– Только не двигайся, стой спокойно, – мягко сказал Мэтью Грейс. Он знал, что если Грейс дернется, то пуля может попасть не в ту цель, которая была намечена.
– Вы слишком хорошо о себе думаете, милорд, – буркнул Монкс. – Вам будет так же трудно убить меня, как вплавь добраться до Америки.
Мэтью опустил дуло чуть ниже.
– Мне всегда нравилось плавать, Монкс.
Не колеблясь ни мгновения, Мэтью нажал на курок. Пуля вошла точно между густыми бровями Монкса. Серые глаза внезапно расширились, и в них появилось удивление. И тут же его взгляд сделался стеклянным.
