В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
– Знаешь, порой я просто физически ощущаю, как ты строишь планы по захвату мира, – Михаил с доброй усмешкой покачал головой и мягко ткнул пальцем в лоб Славы, разглаживая складку меж бровей. – В нашем возрасте так злиться вредно для здоровья.
После Агаты настала очередь Лиды, которая вместо паспорта протянула в окошко только его ксерокопию. Девушка отказалась выдавать деньги, так как нужен был оригинал документа, что вызвало новую волну возмущения у пенсионерок.
– Мы никуда не торопимся, но, похоже, проведем тут всю жизнь, – снова проворчал Ярослав, скрестив руки на груди.
– Ну, не причитай, не уподобляйся своим брюзжащим-ворчащим врагам, – Михаил привычно подавил в себе желание поцеловать Славу в щеку. На людях было неудобно проявлять чувства привязанности, хотя такие поцелуи здорово успокаивали сердитого мужчину. – Вот уже и наша очередь.
Михаил не стал провожать бабушек взглядом, хотя обе продолжали громко высказывать свое недовольство почтой в целом и данной сотрудницей в частности и после того, как их закончили обслуживать.
– Добрый день, – Михаил доброжелательно улыбнулся девушке, которая явно нервничала, увидев еще одного пенсионера. – Вы уж их извините, наверное, день у них не задался…
– Или жизнь, – съязвил Ярослав вполголоса, жалея, что Агата его уже не слышит.
– Не все старики такие. Но мне тоже нужно пенсию получить. Вот паспорт, – книжечка в прозрачном чехле перешла из рук Михаила в руки девушки. – А Вы новенькая? Я Вас раньше не видел.
Михаил Петрович нарочно обратился к ней на «вы», чтобы подчеркнуть разницу между невежливыми соседками и собой. Небольшой каприз, который он иногда позволял себе, чтобы потешить собственное эго.
– Да, я всего две недели работаю, – улыбнулась девушка, успокоенная вежливостью клиента. – Пока не научилась правильно реагировать на такое.
– А лучше никак не реагировать. И поменьше с ними говорить. Так у них будет меньше тем, чтобы доставать Вас, – все с тем же язвительным настроением поделился своей мудростью Ярослав. – Пусть захлебнутся от отсутствия информации для обсуждения!
Девушка тихо рассмеялась и, закончив с расчетом денег, передала их вместе с паспортом Михаилу.
– Приходите к нам еще, – она едва ли не помахала рукой уходящим мужчинам.
– Ты всегда нравился молоденьким девушкам, – сказал Михаил, когда они вышли на улицу, и цокнул языком. – Кстати, почему ты не уступил Агате и Лиде место? Это было очень глупо. Рано или поздно, если меня вовремя не окажется рядом, Агата ударит тебя тростью по ноге. Или по голове, если еще раз вытворишь что-нибудь похожее.
– Потому что я его занял для тебя! Ты утром говорил, что сустав в колене снова болит. – Ярослав нахмурился, явно недовольный тем, что Миша зовет всяких сплетниц по именам. – И как будто ты не пользовался успехом у женщин! У тебя поклонниц было побольше моего, так-то.
– Возможно. Я не считал ни своих фанаток, ни твоих. Меня это не интересовало в молодости, а сейчас – тем более.
– Знаешь, в начале я думал, что ты злобный самовлюбленный придурок, – признался Ярослав Александрович. – Как можно очаровывать всех вокруг и не пользоваться этим?
– Потому что я хотел очаровать одного конкретного человека, – хмыкнул Михаил, кивком указав на скамейку и аккуратно садясь. – Только он, почему-то, думал, что я самовлюбленный придурок. Обидно, знаешь ли.
– Ну, у меня были причины так думать. Основанные на верных фактах, но из них были сделаны неправильные выводы, – ответил Ярослав с виноватой улыбкой и сел рядом.
***
1967 г., осень
Ярославу только-только исполнилось шестнадцать лет, когда он поступил в городской техникум по специальности «Электромонтер по ремонту и обслуживанию электрооборудования». Он был, как и многие другие ученики, не местным – из поселка в области, – и поэтому его поселили в общежитии.
В их техникуме было много разных специальностей, направлений, а потому и учеников было довольно много. Точным числом Слава никогда не интересовался. Но все равно, в общей массе этого народа он чувствовал себя потерянным и неуверенным в себе. Особенно по части общения. Особенно в обществе девушек.
Для начала ему не повезло с внешностью. Так он считал. Ярослав был невысок, довольно худ, узок в плечах. И, хотя в деревенском доме родителей было полно тяжелой работы, мышцы у Славы все равно не появлялись. Жилистый, но не мускулистый, кто на такого посмотрит? Пальцы на руках были слишком длинными и слегка кривыми. От редкой игры на гитаре на левой руке были мозоли. Да и шрамов по всему телу тоже хватало: там порезался, тут обжегся…
Но двумя самыми главными своими недостатками Слава считал рыжие волосы и длинный с горбинкой нос.
Он был единственным членом семьи с таким цветом волос, отчего его отец сомневался в том, что Ярослав был рожден от него. И поэтому он всегда относился с прохладой к сыну. Закономерно, Ярослав возненавидел свои рыжие волосы и старался стричься как можно короче.
Нос же был причиной насмешек ровесников в школе, как девчонок, так и мальчишек. «Куда суешь свой длинный нос?» – слышал Слава, когда старался влиться в чью-то компанию. «Руки – в брюки, нос – в карман: вот и весь наш атаман!» – говорили ребята, когда он хотел играть с ними в игры. Девчонки же обычно не дразнились, но заметно сторонились. Один раз Ярослав случайно подслушал разговор двух сплетниц, которые обсуждали, что целоваться с ним не получится: его длинный нос либо не даст дотянуться до губ, либо ткнет в глаз! С тех пор Слава презирает людей, которые обсуждают других за спиной. И сам держится от сплетен подальше.
В общем, с таким багажом комплексов и обид, Ярослав не стремился заводить друзей или знакомства с девушками. Однако все сложилось само, по крайней мере, с друзьями. Два его соседа по комнате, они же его одногруппники, легко нашли с ним общий язык, ведь, вообще-то, Ярослав был парнем очень добрым, отзывчивым и внимательным к другим.
И так с сентября 1967 года они втроем, первокурсники, стали изучать их новый мир. Влад, не без помощи старшего брата (хотя тот учился по другой специальности), завел знакомства среди старшекурсников. От них он узнал, где проходят танцы, что лучше не есть в столовой и как обойти вахтершу в женском общежитии. Обладая этой и другой важной информацией, Влад стал в их комнате кем-то вроде заводилы, к которому прислушивались и Слава, и Вова.
Адаптация к жизни в городе, к обучению в техникуме, да и вообще ко всему новому происходила у Ярослава быстрее и легче, чем он мог себе представить. Всего пара недель учебы, и
