Поведай мне свои истины, Каролина - Элиза Барра
- Коней спасайте, остолопы! – Набросился он на своих подчиненных, желая немедленно ринуться в погоню. Майор отчетливо понимал, что еще не раз проклянет тот день, когда изловил проклятого Райта вместо того, чтобы пристрелить его к чертовой матери. Будь у него возможность повернуть время вспять, Коутс никогда бы не повторил этой ошибки.
Глава 3. «Она – моя гостья»
Каролина чувствовала себя тряпичной куклой, которую то повсюду таскают за собой, то забрасывают на коня, а теперь вот увозят в неизвестном направлении. Она чуть не потеряла сознание от безумной скачки, во время которой ужасно боялась мешком свалиться под копыта несущейся галопом лошади. Однако обвивавшие ее стальным кольцом мужские руки, крепко держащие поводья и правившие лошадью, не позволили ей упасть. Правда, у Каролины не было никаких гарантий, что, посчитав ее более не нужным балластом, Райт сам не выкинет ее из седла. В принципе, она была бы не против подобного развития событий, если бы перед этим он хотя бы остановил бегущего рысью коня.
Она не знала, куда направлялся беглый преступник. Могла только предположить, что они удаляются от побережья, потому что воздух стал намного засушливее, а местность вокруг обрела однообразный пустынный вид с редко встречающейся мелко кустарной растительностью. Порывы ветра бросали в лицо горсти песчаной пыли, которая забивала нос и глаза, норовила забраться в рот, оседая на губах словно пепел. Волей-неволей Каролине приходилось отворачивать голову, утыкаясь лицом в черный кожаный жилет сидящего позади нее мужчины. Его шелковый нашейный платок сгинул где-то по дороге в тюрьму, поэтому Райту нечем было прикрыть нижнюю часть лица, как он это всегда делал в дороге, чтобы не наглотаться песка. В качестве единственной ненадежной преграды от непогоды сейчас у него была только маячившая перед подбородком соломенная шляпка Каролины.
От неудобного положения у девушки затекла спина, судорожно вцепившиеся в луку седла пальцы уже ныли от напряжения, но она не могла себя заставить разжать их, все еще опасаясь падения с лошади. Но самый большой дискомфорт у нее вызывала близость мужского тела, к которому она в буквальном смысле была прижата. От Райта пахло кровью, порохом и потом, но к запаху немытых тел узников она уже привыкла за время своих визитов в тюрьму. Когда при тряске она чуть ли не утыкалась носом в его жилетку, то могла уловить еще едва заметный аромат сигар. Этот запах был очень хорошо знаком Каролине, потому что ее отец являлся большим поклонником сигар. Будучи еще совсем маленькой и скучая по отцу, который часто был в разъездах, она любила пробираться в его кабинет, взбираться на огромное кресло, чтобы добраться до шкатулки, стоявшей на дубовом столе отца. Стоило приоткрыть резную крышку этого небольшого деревянного сундучка, и запах хранившихся в нем сигар заполняли чувствительные детские ноздри. Девочка брала в руки один из этих толстых коричневых цилиндров и подносила к самому носу, чтобы вдохнуть поглубже аромат плотно скрученных табачных листьев и хоть на миг ощутить присутствие отца. Вот и сейчас знакомый запах подействовал на Каролину успокаивающе, напоминая о родном безопасном доме.
- Мистер Райт, - она, наконец, набралась смелости привлечь внимание мужчины.
- Что, мисс Клейтон? – отрывисто переспросил он, замедляя ход лошади.
- Я понимаю ваше вполне естественное желание спасти свою жизнь, ведь никому не хочется умирать, - ее голос был напряжен, но относительно спокоен. – Но вы ведь знаете, что майор Коулт и мой отец не успокоятся, пока нас не разыщут. Прошу вас отпустите меня, я обещаю, что приложу все усилия для того, чтобы у вас было время уехать отсюда, как можно дальше.
Райт бросил на нее короткий хмурый взгляд. Изначально он сам хотел оставить заложницу у ворот тюрьмы и попытаться скрыться от погони. Девушка нужна была ему только для того, чтобы попытаться выбраться из этой заварушки, но углядев, что сцапавший его майор неровно дышит в сторону мисс Клейтон, Райт почувствовал азарт и в какой-то мере удовлетворение от того, что случайно обнаружил слабое место своего врага. В конце концов, по вине этого вояки он схлопотал пулю и несколько дней провел в зловонном каменном мешке. Неудивительно, что Райту хотелось поквитаться с ним. Увозить заложницу не входило в его планы, это был импульсивный поступок, ведь в тот момент у него просто не было времени на рассуждения, и вот теперь ему приходилось пожимать плоды собственных необдуманных решений.
- К сожалению, леди, расставаться с вами пока не входит в мои планы, - твердо произнес Райт. Про себя он решил, что девушке не стоит знать об отсутствии у него планов как таковых, пусть думает себе, что хочет. – К тому же, вы даже представить себе не можете, сколько тут шляется всякого отребья, которое может обнаружить вас гораздо раньше, чем наш бравый майор Коутс, видеться с которым, как вы понимаете, у меня нет особого желания. А если вы попадетесь на глаза какому-нибудь сброду, который обойдется с вами совершенно недостойным образом, то вина за это все равно будет возложена на меня. Поверьте, мне своих грехов хватает, чтобы еще за чужие отдуваться. Так что на растерзание всякому зверью я вас не оставлю. Кстати, упомяни дьявола, он и появится, - прибавил он, прищуриваясь и вглядываясь в даль.
Каролина обернулась, но кроме крохотных черных точек на горизонте ничего не могла разглядеть. «О каком зверье, которого стоит опасаться, говорит Райт?» - задалась про себя вопросом Каролина. Противореча самому себе, он пришпорил коня навстречу новой угрозе, даже не пытаясь сменить направление. Еще через несколько минут она смогла разглядеть, что это была группа всадников, состоящая из десятка мужчин. Они тоже подхлестнули лошадей и с громких гиканьем понеслись вперед. Перед самой встречей все путники придержали лошадей, поэтому оставшееся расстояние преодолели легкой трусцой, пока вовсе не остановились.
- Привет, парни, - как ни в чем не бывало поздоровался Райт, обводя взглядом членов своей банды, стягивающих со своих подбородков преимущественно красные платки.
- Босс… Босс… - они смотрели на него с таким восхищением и почтением, будто он воскрес из мертвых и предстал перед их изумленными глазами.
Чуть вперед
