Сирота с Манхэттена - Мари-Бернадетт Дюпюи
- А как быть с чемоданами? - встревожилась Катрин.
- Посидите вон на той скамейке, где не дует, - предложил Гийом, провожая жену и дочь к постройке из досок. - А я пойду разузнаю, куда отнести багаж, так будет надежнее.
Как только они присели, Элизабет прильнула к матери. Пахло здесь очень неприятно - дегтем, ржавым металлом и мусором, сваленным в углу возле ангара.
Над пристанью с пронзительными, похожими на насмешливый хохот криками летали чайки.
- Все будет хорошо, моя любимая девочка, - сказала Катрин дочке, почувствовав, что та дрожит от волнения. - Мы искатели приключений, верно ведь? А они всем интересуются, их все забавляет.
- Да, мамочка.
Мимо скамейки проходили незнакомые люди. Катрин тихо поздоровалась с предводителем группы иностранцев, по одежде и прическам угадав в них иудеев, которые также направлялись в Нью-Йорк. Следом прошла еще одна семья, целая гурьба - трое взрослых и шестеро детей.
Но вскоре Катрин отвлеклась и вернулась мыслями к моменту расставания с родителями.
«Мама поцеловала меня раз шесть, не меньше, - растроганно припомнила она. - И сунула в карман моего пальто конверт с банкнотами. В глазах у нее стояли слезы…»
Изящным движением головки она прогнала болезненные воспоминания. Ее тонкие ноздри затрепетали, вдыхая свежий, пьянящий воздух, приносимый ветром с моря. Этот запах возобладал над острой вонью пристани, назойливые крики птиц заглушили людской гомон.
Элизабет с нетерпением ждала, когда вернется отец. Она испытала странное чувство, глядя, как он удаляется в своем сером бархатном костюме.
- Почему папа оставил нас тут? - спросила она.
- Он очень скоро вернется, - ответила мать. - Я с тобой, так что ничего дурного не произойдет. Милая, ты боишься плыть через океан?
- Нет, я не боюсь, но очень хочу, чтобы папа вернулся.
- Он наверняка не задержится, - заверила ее Катрин.
Элизабет сунула ручонку в карман пальто, нащупала оловянного солдатика и крепко стиснула его в пальцах. Она подумала о Жюстене, которого, по словам бабушки, не существовало. Но ведь он подарил ей игрушку, и в тот раз это точно был не сон!
Тянулись минуты, и на пристани становилось все более шумно и людно. Катрин сверилась с серебряными часиками, которые носила в кармане юбки. Гийому давно пора бы вернуться.
Она встала со скамейки и прошлась взад-вперед. Взгляд ее зеленых глаз скоро нашел четыре мачты и две большие трубы парохода «Шампань», спущенного на воду Трансатлантической судоходной компанией в мае текущего года.[5] По палубам сновали матросы. На борт массово поднимались пассажиры - непрерывная цепочка движущихся фигурок.
- Что Гийом себе думает? - сквозь зубы проговорила она, прижимая руку к груди, где сердце стучало все чаще.
Свою тревогу Катрин постаралась скрыть, чтобы не пугать дочь. Она бросила взгляд на большой кожаный саквояж с вещами первой необходимости, проверяя, на месте ли он.
К ним подошел и поздоровался мужчина в морской форме, без сомнения, сержант флота, приподняв указательным пальцем фуражку с надписью «Трансатлантическая судоходная компания» на околыше.
- Полагаю, мадам, вы пассажиры парохода «Шампань»? - вежливым тоном осведомился он.
- Да, мсье.
- Тогда вам с ребенком следовало бы уже быть возле трапа. Для вас, конечно же, зарезервирована каюта второго класса?
Элегантная одежда молодой женщины, то, как она держалась, ввели его в заблуждение. Катрин внесла в ситуацию ясность, сдержанно сказав:
- Нет, мсье, мы путешествуем третьим классом. Вы очень любезны, спасибо, но я все же дождусь мужа. Он ушел проверить, все ли в порядке с нашим багажом.
- Багаж, насколько мне известно, уже доставлен на борт.
И если вы, мадам, в третьем классе, то поторопитесь!
И моряк быстрым шагом направился к мощеному причалу, у которого был пришвартован пароход. Катрин посмотрела по сторонам, но Гийома нигде не было видно.
- Идем, Элизабет! Папа встретит нас возле трапа.
- Мамочка, нам нельзя уходить!
- Ты слышала, что сказал этот господин, дорогая: нам нужно приготовиться к посадке. Папа поймет, почему мы ушли, и нас догонит.
Катрин подхватила кожаный саквояж, поправила на плече полотняную дорожную сумку с провизией. Набирающий силу ветер подхватил прядку ее белокурых волос, выбившуюся из-под шляпки.
- Дай руку, Элизабет, и держись крепко за мою. Не хочу, чтобы тебя толкали!
Пробравшись сквозь толпу, они подошли к трапу, предназначенному для пассажиров третьего класса. Катрин продолжала искать глазами мужа, особенно не надеясь на успех: вокруг было слишком людно. Да и почти все мужчины были одеты похоже - в пиджаки и брюки коричневого или серого цвета.
Двое служащих компании проверяли имена последних пассажиров третьего класса по большому журналу, после чего им позволялось подняться на борт.
- Гийом, возвращайся, умоляю! - едва слышно пробормотала Катрин.
Элизабет услышала ее шепот. Она была слишком мала ростом, чтобы видеть лица окружающих, и все же упорно высматривала отца в толпе. Внезапно у девочки за спиной послышалось громкое сопение, а потом и рык. Непривычный запах заставил Элизабет обернуться.
- Мамочка, спаси меня! - закричала она.
Катрин резко повернулась и вскрикнула от испуга, увидев за спиной дочки живого медведя. Животное активно к чему-то принюхивалось. Через его блестящие ноздри было продето кольцо, от которого тянулась крепкая цепочка. Ее конец держал в руках мужчина.
- Дамы, господа, не надо бояться! Гарро и мухи не обидит! - звонко проговорил он. - К тому же зубы и когти у него подпилены.
Лицо у мужчины было смуглое, голос - хрипловатый. Еще у него были длинные усы, а на голове - черная шляпа. В другой руке он держал палку, на которую опирался.
Толпа в испуге расступалась, и скоро вокруг зверя и его владельца образовалось свободное пространство.
- Еду забавлять людей в Нью-Йорке! - громко сказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности. - Не я первый, не я последний. Мой брат уехал три года назад, и дела у него идут, на жизнь зарабатывает. Вот и я решился!
- Откуда вы родом, мсье? - спросила Катрин, прижимая к себе дочку.
- Из долины Эрсе, что в Пиренеях[6].
Контролер «Шампани», подозрительно глядя на мужчину, наставил на него палец:
- Приказываю вам надеть на медведя намордник! Иначе, любезнейший, я не пущу вас на борт.
- Как прикажете, капитан! Все нужное у
