Анастасия Эльберг - Слишком хорошо, чтобы быть ложью (1)
– О, какой ты молодец! – радостно воскликнула появившаяся в гостиной Лиза. – Я как раз хотела предложить тебе растопить камин. Ты просто читаешь мои мысли. Это очень хорошо для наших будущих отношений.
Я разлил коньяк по рюмкам.
– Ну, за нас с тобой. Что ни говори, а хорошо, что твоей первой женщиной стала я, а не какая-то старая шлюха.
– А ты не считаешь себя шлюхой?
Лиза выпила свой коньяк. Пила она по-мужски. Или же как алкоголик со стажем. Я с удивлением отметил, что её это ничуть не портило.
– А ты думаешь, что я шлюха, Брийян? – ответила она вопросом на вопрос.
– Да.
– Могу тебя уверить – это мне нравится.
Лиза снова наполнила свою рюмку.
– Выпьем ещё раз, но теперь перефразируем тост. Хорошо, что твоей первой женщиной стала хорошо знакомая тебе шлюха, а не какая-то подзаборная незнакомка.
– Сути это не меняет, но звучит гораздо забавнее. Пожалуй, я-таки выпью.
– А ты наглец. Это мне тоже нравится. Вообще, за этот вечер ты доставил мне много удовольствия, малыш.
На этот раз мы выпили вдвоём, и Лиза взяла с блюда дольку лимона, продолжив фразу:
– Надеюсь, и я доставила тебе удовольствие. Поделись своими впечатлениями с тётей Лизой. Ей не терпится услышать, понравилась ли тебе сказка.
Звук поворачивающегося в замочной скважине ключа заставил нас обоих вздрогнуть от неожиданности.
Отец выглядел очень усталым. У меня не было сомнений в том, что он прилично выпил, но внешний вид его был идеален, как и всегда – отглаженный костюм, аккуратно уложенные волосы и отлично подобранный галстук.
– Вы не спите и пьёте, – сказал он. Утверждая, а не спрашивая. – У нас праздник?
– Нет, милый, – ответила Лиза. – Мы просто говорили о жизни. А как же можно говорить о жизни и не выпить рюмочку-другую?
Отец сел в кресло, утомлённо вздохнув.
– Я устал, – сказал он. – И, ко всему прочему, получил штраф.
– Надеюсь, за вождение в пьяном виде? – спросил я. – Наконец-то. Давно пора.
– Нет, твоя мечта до сих пор не исполнилась. Кстати, если ты ещё раз возьмёшь машину без спроса, то на месяц останешься без карманных денег. – Отец критически оглядел меня. – Что это за вид, Брайан? Как ты мог позволить себе появиться перед женщиной в халате? Ты шёл в душ? Или у тебя мало одежды?
Отец очень любил отчитывать меня при посторонних. Особенно при Лизе. Судя по её лицу, ей это нравилось тоже.
Я разозлился.
– Нет, я шёл спать!
– Вот и хорошо, – спокойно ответил отец. – Кстати, машину завтра моешь именно ты.
Я надменно фыркнул и поднялся.
– Ещё чего. И пальцем не прикоснусь.
– Не зли меня, Брайан.
– Спокойной ночи.
Приблизившись к лестнице, я замедлил шаг, слушая разговор отца и Лизы.
– Он наглец, а в последнее время он обнаглел окончательно. Это чёрт знает что! – говорил отец.
– У тебя есть возможность посмотреть на себя со стороны, милый, – ответила ему Лиза.
– Не говори ерунды. Я никогда так себя не вёл в его годы. И уж точно не говорил с отцом в таком тоне! Ты его балуешь. Книги, театр, кино, кафе. А теперь ещё коньяк и разговоры о жизни!
– Ты хочешь, чтобы я рассказывала ему сказки, дорогой? Твой сын уже большой мальчик.
– Лучше бы он проводил ночи не за коньяком и разговорами о жизни, а в постели с такими же большими девочками!
Я вторично фыркнул, на этот раз гораздо тише, и, сдерживая смех, побежал по лестнице.
***Закрыв дверь в свою комнату, я присел у стола и, хорошенько просмеявшись (диалог отца и Лизы почему-то так меня рассмешил, что я был близок к истерике), стал проверять электронную почту. Так как прекрасно знал, что заснуть в скором времени мне не удастся.
Отправив пару писем и основательно почистив почтовый ящик, я подумал, что надо всё же отправиться в кровать. Но уснуть мне не удалось. Я ворочался с боку на бок, переворачивал и взбивал подушки, пробовал развалиться поперёк кровати, спускался вниз, чтобы выпить молока (в потёмках чуть не наступив на Джорджа, который решил подремать рядом с холодильником). Несколько раз мне удавалось задремать, но это напоминало не сон, а, скорее, бред. Сумбурные сны и меняющиеся со скоростью света картинки. Я вздрагивал, просыпался, садился на кровати и смотрел на часы. Стрелки на них двигались слишком медленно. И я снова закрывал глаза в надежде уснуть.
Больше всего меня донимало ощущение того, что Лиза где-то тут, в той же комнате, что и я. Ощущение какого-то непонятного беспокойства, которое мешало мне забыться. Я до сих пор чувствовал её губы на своих. И – что-то совершенно новое, то, что раньше мне не было знакомо. Это были чувства, плотно оплетённые футляром физических ощущений вроде запаха кожи или прикосновения. Когда-то я смотрел на эту женщину в кафе. Я не знал её. И она не знала меня. А теперь всё получилось… вот так.
Я садился на подоконник и курил, разглядывая звёздное небо. И думал о том, что есть что-то нечеловеческое в том, что я ревную Лизу к отцу. Кто я такой и почему, собственно, у меня есть на это право? Но когда я представлял – даже не представлял, а просто об этом думал – как они занимаются любовью, у меня словно что-то переворачивалось внутри.
Потом я опять возвращался в постель. И всё, начиная с сумбурных сновидений, повторялось снова.
Было уже довольно поздно, когда я решил, что попытки уснуть ни к чему не приведут. Я со вздохом поднялся и помотал головой. Простыни были такими мокрыми, будто их только что достали из стиральной машины, но по какой-то неизвестной причине сразу постелили, решив не сушить. Я накинул халат и отправился в душ.
В доме была обычная для воскресного утра тишина. Иногда в такое время Лиза слушала музыку на кухне, занимаясь домашними делами, или же отец смотрел в гостиной чемпионат по бильярду. Но сейчас было тихо. Видимо, все ещё спали.
С утра я проводил под душем минут двадцать, а то и больше. До того момента, как отец из-за двери кричал мне:
– Брайан, сейчас же выходи! Почему ты думаешь, что ты живёшь тут один?!
Сегодня у меня не было желания превращаться в Ихтиандра. Я постоял под душем минут десять, с наслаждением вытянув шею, после чего оделся и спустился вниз.
Как оказалось, спали не все. Отец сидел за столом и пил кофе. Он не успел переодеться – и до сих пор был в своём старом парчовом халате.
– Доброе утро, – сказал я, приблизившись.
– Здравствуй. Поздновато ты сегодня.
– Не спалось.
– И мне. Жарко. Надо бы достать вентилятор.
Я тоже сделал себе кофе, достал из пакета пару пончиков (пончиками их называла Лиза – на мой взгляд, они были пончиками-мутантами, так как размером ощутимо превосходили обычные пончики) и сел за стол.
