Патриция Поттер - Шотландец в Америке
Керби прикусил язык, раздумывая, с какой стороны лучше подойти к делу. Джед был лучшим поваром на все ковбойские лагеря в Техасе, и Кингсли многое бы отдал, чтобы удержать его. От повара во многом зависел успех или неудача перегона. Погонщики нередко работают по четырнадцать-восемнадцать часов в сутки. В жару, в проливной дождь, в самую дрянную погоду. Рабочих нужно было обеспечить сытной едой и, в случае необходимости, умелым лечением. И то и другое входило в обязанности повара.
— Ты же вчера жаловался, что у тебя слишком много работы, — мягко напомнил Керби.
— Да это так, шутки ради — будто ты меня не знаешь! — возразил Джед. Его бакенбарды тряслись от негодования. — Коли ты считаешь, что я слишком стар, так прямо и скажи и возьми другого.
— Мне не нужен никто другой. Ты же знаешь, что я объехал весь Техас, пока не нашел тебя. — Керби помолчал. — Суть в том, что юнцу нужна работа.
Джед прищурился.
— Что, Кингсли размяк?
Джед, единственный из всех работников Керби, называл хозяина по фамилии без почтительного «мистер».
— Нет, не размяк, — ответил Кингсли, от души желая, чтобы это было правдой. — Мне просто показалось, что это неплохая мысль, коль у тебя разыгрался ревматизм.
Он знал, что дело не только в этом. Он хотел помочь Гэйбу Льюису, потому что сам испытал, каково это, когда отчаянно нужны деньги и работа — любая работа — и ее невозможно найти. Двадцать пять лет назад никто не хотел его нанять. Он опекал младшего братишку, и оба они так жестоко голодали, что ради куска хлеба были готовы на все. Вот именно — на все!
— Я его в свой фургон не пущу, — проворчал Джед.
Керби облегченно вздохнул. Похоже, он одержал победу.
— Малец поедет в хозяйственном фургоне, а спать будет вместе с другими работниками. Если уж это тебя не устроит — пошлю его к гуртовщикам. Он вроде бы не очень ловко управляется с лошадьми, но, может быть, через пару недель…
— В стряпне, он, верно, тоже не силен.
Что же, подумал Керби, возможно, Джед прав, но парнишка может научиться.
— Ты уж сделай мне одолжение, — сказал он.
Повар нахмурился:
— Я не нянька.
Керби усмехнулся — вот уж это несомненно! Нрав у Джеда точно у взбесившегося койота. Он наверняка устроит мальчишке не жизнь, а сущий ад, но если парень это выдержит — тогда он выдержит все, что угодно. Любопытно, проявит ли Гэйб Льюис такую же твердость на деле, как на словах?
3.
Наихудшие опасения Габриэль оправдались, когда наступили сумерки. С ужином она справилась благополучно. Из кухни вынесли большие кастрюли тушеного мяса с картофелем, и работники устроились ужинать. Под любопытными взглядами погонщиков девушка постояла в очереди за своей порцией, взяла миску и устроилась под одиноким тополем, где ей никто не мешал спокойно поесть.
Когда стемнело и погонщики устремились в бараки, Габриэль неохотно последовала их примеру… и все же, остановившись в дверях длинного бревенчатого строения, она нервно прикусила губу при одной только мысли о предстоящей ночи.
Раньше Габриэль это и в голову не приходило. Напросившись в работники к Кингсли, она не представляла себе, что именно ее ждет. Много дней она жила только одной мыслью, стремилась только к одной цели — и вот теперь столкнулась с неумолимой реальностью — то есть с перспективой провести ночь в одном помещении с дюжиной полуголых мужчин.
Габриэль стиснула зубы. «Это всего лишь роль, — сказала она себе. — Просто новая роль. Я справлюсь!»
В грязном помещении была ужасная теснота, по-видимому, из-за большого числа временных работников, которых наняли на перегон. И, боже мой, какая вонь! У девушки перехватило дыхание от смрада.
Она уже выбрала себе место раньше, когда никого здесь не было. Габриэль надеялась отыскать местечко в углу, подальше от любопытных глаз, но незанятыми оставались только две верхние койки посередине барака.
Стараясь не глядеть на раздевающихся мужчин, она решительно направилась к койке, на которой оставила свою постель. Увы, иные погонщики сбрасывали рубашки уже в дверях, и уж этого нельзя было не заметить. У некоторых под рубашкой не было даже нижнего белья.
— Черт побери, жарковато для начала мая! — проворчал кто-то, раздеваясь почти догола.
Габриэль была с ним полностью согласна — вот только она, к сожалению, не могла последовать его примеру. Безуспешно стараясь не отрывать взгляда от некрашеных досок пола, она осторожно пробиралась между койками.
— Эй, смотрите-ка, мальчишка тоже здесь! — воскликнул, заметив ее, один из погонщиков. — Неужто старик Керби его нанял?
— Я слышал, как Джед ворчал, что ему подкинули щенка, — хохотнул другой.
Габриэль все слышала — и понимала, что все это говорится нарочно. Ничего не отвечая, она продвигалась вперед, хотя сердце у нее отчаянно колотилось. Вдруг кто-то заступил ей путь, и ей поневоле пришлось остановиться.
— Как тебя зовут, парень? — спросил мужчина, а другие ковбои тесно обступили их, с любопытством поглядывая на новичка.
Из-под широких полей шляпы Габриэль метнула на него, как ей казалось, дерзкий взгляд, который часами репетировала перед зеркалом.
«Просто играй роль», — мысленно приказала она себе.
— Зовут меня Гэйб Льюис, — ответила она с напускной развязностью.
— Сколько тебе лет?
— А тебе сколько? — огрызнулась она.
— Он хочет сказать, Джейк, что это тебя не касается, — усмехаясь, сказал второй погонщик. — На случаи, если ты сам об этом не догадаешься.
— Ты и вправду идешь с нами? — спросил другой ковбой, развалившийся на койке. — В таком-то обмундировании? Да ты изжаришься до смерти еще до того" как мы покинем Техас.
— Куда там, он и двух дней не выдержит!
— Если не солнце, то уж Джед его доконает.
— Оставьте его в покое, — раздался голос от двери.
Габриэль не могла видеть говорившего, но сразу поняла, кто это. Шотландский акцент ни с чем не спутаешь. У нее засосало под ложечкой. Ей не нужен защитник, тем более — этот.
— Они меня не трогают, — сказала она.
— Да ведь это не твое дело, Скотта, — раздраженно пробурчал погонщик.
— А я говорю, что мое, — возразил шотландец и направился прямо к ней.
— Тебе самому еще надо поучиться, шотландец, хотя ты и любимчик хозяина, — ввернул другой.
Дрю Камерон побледнел, и в его карих глазах блеснула сталь.
— Пошел к черту, Джейк! — отчеканил он.
— Хочешь, чтобы я тебе врезал?
В казарме тотчас воцарилась напряженная тишина. На лицах мужчин читались ожидание и жадное любопытство. Руки шотландца сжались в кулаки, потом разжались.
— Я не собираюсь с тобой драться, Джейк.
