Виктория Холт - Шестая жена
— До меня дошел слушок, что вы невероятно честолюбивы и намерены вступить в брак по расчету.
— Это верно, — ответил Томас. — Я действительно хочу жениться по расчету. Я рассчитываю, что брак принесет мне счастье. Я рассчитываю, что женюсь на женщине, которую люблю.
— Кто же это может быть? Принцесса Елизавета?
— Принцесса Елизавета?! — Сеймур мастерски изобразил на своем лице изумление. — Чтобы я... женился на принцессе! Это вам приснилось, Кейт.
— Значит, вы так долго оставались холостяком не потому, что ждали, пока та, на которой вы хотите жениться, достигнет брачного возраста?
— Я так долго оставался холостяком, потому что женщина, на которой я хочу жениться, только теперь обрела свободу и может выйти за меня замуж.
— Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой! — вздохнула Катарина.
Томас рассмеялся и прижал ее к себе.
— Кейт, Кейт! — с упреком промолвил он. — Вы, должно быть, сошли с ума. Ревновать к ребенку!
Катарина удовлетворенно улыбнулась.
— Говорят, что, следуя по пути честолюбия, учишься терпению, — напомнила она Томасу.
— Терпение! Я никогда не обладал этой добродетелью. Поэтому я не буду больше ждать и еще раз поцелую эти губки. Как приятно было сидеть в этой комнате с окнами на двор, рядом с человеком, который обещал подарить ей такое счастье, которого она никогда не знала.
Они заговорили о своем совместном будущем.
— Нам надо немного подождать, — настаивала Катарина. — Мне нельзя пока выходить замуж — срок траура еще не истек.
Сеймур притворился, что огорчен ее словами, но в душе был доволен, что свадьба откладывается. Он не мог выбросить из головы образ рыжеволосой принцессы. У нее была такая белая кожа, и она всегда, как ему казалось, так кокетливо смотрела на него. Девочке еще не исполнилось и десяти, а поди ж ты — уже умеет кокетничать, и не смогла остаться равнодушной к неотразимому обаянию мужчины, по возрасту годящемуся ей в отцы.
Томас был совсем не прочь подождать, ибо в их жизни, полной сюрпризов, все менялось с такой быстротой, что трудно предугадать, что произойдет завтра.
— Предупреждаю вас, — сказал Сеймур, — что долго ждать не намерен.
— Я тоже не хочу ждать долго, поскольку теперь, когда мне стали ясны ваши намерения, каждый день промедления будет для меня пыткой.
И они снова стали мечтать о своей совместной жизни. Они будут стараться как можно чаще удирать в деревню, и она покажет ему, сколько радости песет с собой простая жизнь.
Когда, наконец, Томас ушел, Катарина подошла к окну и долго смотрела ему вслед. Ей казалось, что она не вынесет свалившегося на нее счастья. Возможно, потому, что так долго его ждала. Хотя тридцать лет — это еще не старость. По крайней мере, так считал Томас.
Она пыталась заняться вышивкой, по бросила, решила почитать Требник и не смогла, взялась за письмо, но все напрасно — не могла думать ни о чем другом, как только о счастье, которое обещало ей будущее. Браки, устроенные родными и принесшие ей дружбу мужей и богатство, остались в прошлом; теперь она выйдет замуж по любви и обретет ту полноту счастья, о которой так часто мечтала.
Позже из дворца прибыл посыльный. Король скучает без леди Латимер и решил, что она ему нужна. Поэтому леди Латимер следует без промедления явиться ко двору.
Придворные начали уже кое о чем догадываться. Во дворец в сопровождении нескольких слуг прибыла леди Латимер, и король оказывает ей особое внимание. По малейшему поводу он начинает расхваливать добродетели тех женщин, которые по своей доброте ухаживали за мужьями во время их болезни. Королевским идеалом женственности стала теперь леди Латимер. Из всех придворных только один человек не понимал, что происходит, и этим человеком была Катарина. Из-за своей скромности она не могла поверить, что король рассматривает ее как свою будущую королеву. Она знала, что ей не хватает веселости и живого очарования Анны Болейн, юной красоты Екатерины Ховард. Даже Джейн Сеймур обладала своеобразной неброской красотой. «А я, — думала Катарина, — ничуть не красивее леди Клевской, которую король отверг». Это правда, что Анна Клевская отличалась странными грубыми манерами и косноязычием, а кожа ее была побита оспой, но она, по крайней мере, была сестрой герцога Клевского и кое-что значила в европейской политике. Но что могла она, Катарина Парр, предложить человеку, который искал в своих женах либо неземную красоту, либо политическую выгоду?
Так что те слухи, которые до нее доходили, Катарина считала обычными придворными сплетнями и не придавала им никакого значения. Она не хотела так быстро отказываться от своей мечты. Она выйдет замуж за Томаса Сеймура, которого любила и который любит ее.
Нэн, прибывшая с ней ко двору, была мрачна. Бедная Нэн! Она слыла пессимисткой по натуре. Другие дамы тоже бросали на Катарину сочувственные взгляды. Конечно, всех придворных очень занимал вопрос, кто же станет новой супругой короля, просто потому, что ему нужна была жена. Но они не понимали, что, когда мужчина стареет, он больше думает об уюте, чем о любовных утехах. Катарина это знала. Ведь у нее было два старых мужа.
Поэтому она продолжала мечтать о своем браке с Томасом и не хотела замечать, что он держался с ней все более и более отчужденно, часто отсутствовал во дворце и в присутствии короля почти не смотрел в ее сторону. Они ведь договорились повременить со свадьбой — она сама на этом настояла. Естественно, нужно подождать, пока окончится срок траура по лорду Латимеру, а пока они не объявят о дне своей свадьбы, лучше помалкивать об этом, чтобы никто не догадался, что они задумали.
Так что Катарине не оставалось ничего иного, как предаваться сладостным мечтам.
Томас Кранмер наблюдал за развитием событий. Он был осторожен по натуре — станешь осторожным на службе у такого господина. Леди Латимер очень милая женщина, она сослужит королю добрую службу, если сумеет сделать то, что никак не удавалось большинству из его жен — родить ему сыновей. Сам же Кранмер решил держаться от этого дела подальше. Он не будет стремиться ускорить брак короля с Катариной Парр, но и не будет мешать ему. Многие потеряли свои посты, занявшись устройством семейных дел короля. Анна Болейн стала причиной падения Уолси, Анна Клевская — Кромвеля, а из-за неверности Екатерины Ховард попала в опалу семья Норфолков. Государственному мужу нужно держаться в стороне, если король надумал жениться.
Мысли Кранмера перескочили на его собственное сватовство, много лет назад, когда он стал женихом Маргарет Анны Осиандер. Она была очень мила, эта дочь реформатора, с которым он вел переговоры в Германии, куда король отправил его с посольством. Но он так и не стал мужем Маргарет, поскольку ему пришлось выбирать между нею и королем. Кранмер порой в душе презирал себя — трус, который хочет стать храбрецом, священник, преданный своей религии и в то же время мечтающий о жене и детях... человек, стремящийся пострадать за веру и боящийся костра.
