Дженнифер Блейк - Королевская охота
Разумеется, упрямая молчунья продержится лишь до первой праздной мысли. Тогда она сразу же вскочит, уставится на него и примется болтать без умолку совершенно ни о чем. Опыт подсказывал ему, что немногословная женщина — большая редкость. Им все надо знать. А если не с кем поделиться тем, что они уже знают, им еще тяжелей.
Но Росс ошибался.
Прошел уже целый час. Снег продолжал сыпать, ветер звенел в заиндевелых ветвях, но Кейт не произнесла ни слова. Вот упрямая девица! Ладно, не девица — упрямая леди. Иначе назвать женщину, которая носит золотое кольцо, бархатное платье и горностаевую накидку, он не мог.
Но ее выносливости, стойкости духа могла бы позавидовать любая крестьянка. Кто же научил ее уходить в себя, принимать испытания жизни с высоко поднятой головой, кто научил ее терпению и отучил от капризов? Иная аристократка после такой переделки впала бы в истерику, а эта все снесла, продолжала улыбаться и интересоваться чьими-то проблемами помимо своих собственных.
Хотя Росс, конечно, не считал ее улыбок: его внимания хватало лишь на золотистые отблески огня на ее коже и прядях волос. Да и то… Росс пару раз поймал себя на мысли о том, что никакой другой мужчина, кроме будущего супруга, не увидит этих кудрей во всей их красе, без прикрытия вуали. Ему, положа руку на сердце, неприятно было думать о том, что даже будущий супруг удостоится такой чести! Вот так глупость…
Она англичанка. Он не нужен ей, она не нужна ему. Не стоит об этом забывать.
Вот только это было откровенное вранье. Росс хотел от леди Кэтрин всего, кроме одного пустяка — законного бракосочетания. Ему нравилось смотреть на нее, нравилось ее касаться. С тех пор как он, тринадцати годов от роду, увидел кормилицу своей сестры в купальне, ни одна женщина не бередила так сильно его кровь. А та кормилица, между прочим, была первой обнаженной женщиной, которую он увидел! И сейчас ему не терпелось увидеть леди Кэтрин в таком же обличье — чтобы из одежды на ней был лишь золотистый плащ волос.
Впрочем, все это вздор. Потребность в совокуплении была для Росса сродни любой другой потребности — скажем, в еде. Когда еда была под рукой, он насыщался. Когда не было — терпел.
Его отец, старый лэрд, люто ненавидел саксов. Худшим сортом людей для него были те, что носили фамилию Трилборн. Его сразил бы апоплексический удар, если бы родной сын привел в дом жену-англичанку. Но до этого вряд ли дошло бы: старик отрекся бы от наследника за одни лишь помыслы о подобном предательстве.
А помыслов никаких и не было — так Росс, по крайней мере, твердил самому себе, в тысячный раз прослеживая взглядом изгибы тела Кейт. Просто он замечтался, ведь думать, по сути, было не о чем. В этой бескрайней ночи ничего не было видно, кроме снегопада, серых силуэтов деревьев и оранжевого мерцания костра. Росс уже почти ослеп, отморозил одну половину тела, от шеи до крестца. Другую же половину жгло от долгого неподвижного сидения. Однако шелохнуться он не посмел — разве что затем, чтобы подбросить новую порцию дров. Ибо если он встанет, то больше не будет нести ответственность за свои поступки.
И тут послышался тихий щелчок. Шотландец быстро огляделся по сторонам и понял, что звук донесся из шалаша, специально выстроенного таким образом, чтобы он максимально прогревался от костра. Это у леди Кэтрин, скукожившейся на голой земле, стучали зубы от холода: она лежала слишком далеко от входа, и тепло туда не доходило.
Росс мог бы примоститься рядом с ней, укрыться ее накидкой и укутать их обоих своим пледом. Мог бы прижаться к леди Кэтрин так, чтобы ее крепкая, но изящная попка наткнулась на его горячий кол. Мог бы обвить ее талию рукой, зарыться лицом в копну золотистых волос и наконец коснуться губами беззащитной ложбинки на шее, как ему мечталось с момента их первой встречи, когда она еще дрожала от пережитого потрясения. Тогда они, возможно, согреются.
А возможно, он был круглым дураком.
Святым Росса назвать было сложно, и рукам своим он не доверял: те в любой момент могли сунуться туда, куда соваться не следовало. Тогда Кейт закричит, начнет отбиваться. Или, что хуже, не начнет. Обернется к нему, станет постанывать, шептать что-то невнятное, осыпать его поцелуями, звать туда, где ему обещан рай на земле… И он отправится за ней, повинуясь слепой воле, распираемый вожделением. Он войдет в нее, сотрясаясь всем телом, слушая бешеный стук своего сердца. Проникнет в ее влажную мягкость, в утешительную пульсацию ее тела, провалится в пропасть беспамятства, забыв, что завтра будет новый день.
Это ловушка. Угодишь в нее — не выберешься вовек. Одного шага в ее сторону сейчас было бы достаточно, чтобы определить дальнейшую судьбу обоих: этого потребуют и законы чести, и законы английского короля.
А он дал слово не жениться на ней.
Росс поднялся так резко, что его колени жалобно хрустнули, а с запорошенных плеч сошла лавина. Он швырнул в огонь ветку, затем еще одну, и еще, и еще. Вскоре ненасытный огонь уже плевался и шипел, как разбуженный демон, разрезая ночь на десятки ярдов вперед и орошая все вокруг благословенным теплом. Росс подпитывал пламя до тех пор, пока не убедился, что леди не замерзнет. Даже этот неугомонный жар представлял для нее меньшую опасность, чем он.
Снова закутавшись в плед, Росс присел на корточки в отдалении от беснующегося огня. Накинув капюшон, он с каменным лицом ждал, пока минует наваждение. Он должен вытерпеть.
ГЛАВА 3
Кейт ждала, пока всадники выедут из-за поворота. Она заслышала их приближение издали — целый отряд военных и штатских, чьи кони оглушительно цокали по заледенелой тропе. Бледное солнце отражалось в шлемах и эфесах с тусклым лоском; белоснежные плюмажи на головах лошадей развевались на морозном воздухе. Стяг, реявший над процессией, свидетельствовал о том, что это посланники короля.
Она должна была бы ликовать — но вместо этого ее грудь стесняла тревога.
Когда Кейт проснулась около часа назад, снегопад уже прекратился и мир лежал, неподвижный и беззвучный, под белым покрывалом. Только пара пичуг порхала в ветвях, издававших льдистое теньканье. Юбка и накидка промокли на коленях, где снег, заметенный в шалаш, таял под жарким напором костра. Костер, между тем, все еще горел, вскидывая ввысь серо-голубые клубы дыма. Если бы не этот дым, их едва ли смогли бы отыскать.
Росс стоял неподалеку и продолжал ломать хворост. Взгляд его был невесел, губы поджаты. Дожидаясь всадников, он не сделал ни шагу навстречу и даже не помахал им рукой в знак приветствия.
Кейт, которая сушила юбку, сидя спиной к огню, тоже не сдвинулась с места. В предводителе кавалькады она сразу узнала Уинстона Дангерфилда, графа Трилборнского, но здороваться не спешила. Лучше бы за ними приехал кто-то другой. Кто угодно, только не он.
