Людмила Сурская - Сколько живёт любовь?
— На трезвую голову бы не сунулся, конечно, а тут море по колено. Попросил у Жукова машину, завёз Хелену и… рванул. Обещал мужикам провернуться быстро.
"Всех ввёл в курс". Её словно окатили холодной водой. Язык отклеился от нёба.
— Ты что разговаривал с ними об этом? — не могла опомниться от такой его глупости Юлия. "От победы обалдел совсем. Всё наружу".
— Да, спрашивал как найти нужную улицу. Рассказал зачем… Они меня ещё отговаривали, а я всё равно поехал. Рисовался… Мол, я вот такой.
"Понятно". Юлия с трудом сдержала стон. Теперь он заметил её это неудовольствие и принялся оправдываться:
— Говорю же пьяный был. Мужики же все в доску свои и не без греха, у каждого такая же болячка, что не понимают… Да и пьяные все дураки.
"Фу…" Про понятливость мужиков время покажет, а вот Юлия его не понимала: "Как можно было быть таким ослом. Если бы да кабы… И оправдание готово, мол, пьяным море по колено. Мерзко". Отойдя от обалдения, спросила сухо:
— Хмм… Что дальше?
Глотая слова он проворчал:
— Ты так реагируешь… Я не знаю надо ли продолжать?!
Она выронила мочалку в воду. Та забулькала. Освободившаяся рука сама потянулась к голове: "С ума сойти! Ему ещё не нравится как я реагирую…" Клубок из боли не давал вздохнуть. А он смотрел на неё несчастными глазами и ждал. Отвернулась: "Как бы дала по мордяке…" Как не странно, но гнев открыл глаза, тут она поняла, что это прежде всего его шаг перед самим собой. Их пути с фронтовой подружкой разошлись. И её, Юлиным, отношениям с ним угрозы нет. Но понимание ревность не испепелило.
— У всех болячка, заживёт, а ты свою в канитель превращаешь. Рассказывай уж, раз начал, — простонала она. "Нина в точку говорила, что мужика не перевоспитать, если жить с ним, то принимать со всем дерьмом. Что выросло, то выросло".
Он помолчал прикидывая как поступить и всё же продолжил:
— Ну вот приехали, кое — как нашли дом. Темнота. Подняли людей в какой-то квартире. Узнали где искать нужный адресат. Получив подсказку отправился. Нашёл. Разобрался с дверью, стучу.
Юлия не выдержала такой бестолковщины, прикрыв гневно блестевшие глаза, простонала:
— Ты что поднял всё семью и в квартиру заходил?
Он поиграл озябшими плечами, намекая ей, мол, самая пора полить тёплой водичкой, но не дождавшись, вздохнув, ответил:
— Нет, слава богу, не открыли, мы через дверь пообщались, — ухмыльнулся он. — Я спросил о Галке, мне сказали, что её ещё нет и я ушёл. Вернулся к своим они ещё сидели, меня ждали. Похохотали над моей неудачей. Сошлись на том, что не судьба… мне ею ещё попользоваться… — Заметив, как жена отвернулась, заторопился:- Юлия, Юля, ну ты что… Я б её пальцем не тронул, на что та заноза мне… Клянусь! Это всё.
Руки чесались, ей убить его хотелось, но Юлия стерпев легонько шлёпнула его пониже спины и приказала:
— Поворачивайся Казанова, я спину протру.
Ему это не понравилось и он засопел:
— Юль, да ладно тебе, мы все мужики такие. Безалаберные…
"Вот тот-то и оно. Но все хитрющие, а у тебя всё наружу. У каждого был гарем, а треск идёт о тебе". Юлия растирала полотенцем его тело и злилась, на себя за терпение, на него за простецкое отношение к такому не ерундовскому вопросу…, на мужское оправдание "я пьяный был". Надавать бы по мордяке. (Пройдёт много лет, не будет в этом мире Кости и она прочтёт интервью в газете одного из тех участников дружеской встречи, "своих ребят", как он считал. На вопрос корреспондента, как провели тот вечер перед праздничным парадом, он честно рассказал про их встречу и не забыл упомянуть про то, как Рутковский ездил проверять приехала или нет его любовница с ребёнком, которым он её одарил. Естественно, корреспондент поймав жаренное поинтересовался зачем ему это было надо? Тот с радостью поделился своими соображениями, мол, маршал хотел договориться о помощи, ситуация с любовницей не лучшим образом сложилась. В боевых условиях ребёнок получился. Вы же знаете, мол, его репутацию мягкого и совестливого человека… И уже смеясь добавил — возможно и соскучился, как не крути, а для него это было жаркое время в руках молоденькой прелестницы. Когда Юлия читала такое откровение её трясло. Кто его тянул за язык? Говори насчёт себя, зачем же трогать было Костю? Фантазировать и предполагать. Что это- мужская дурость или желание хоть как-то лягнуть Рутковского? И то и другое мерзко. Вот тебе и в доску свои парни, повязанные кровью и бабами).
Он виновато сопел. Юлия взяла себя в руки. Потихоньку чувства обиды, досады и раздражения как-то сами собой исчезли. Кошки перестали скрести и рвать сердце. Сказал же обо всём сам. Значит, крепок фундамент её семьи. Паутинка из солнечных лучей опутавших их с Костиком сердца не слабого плетения. Она из любви и чудес поэтому и неразрывна. Улыбнулась, обрадованный он потянул её к себе:
— Ну вот, так-то лучше… Юлька, как я тебя люблю…
В спальню пробирались стараясь не шуметь. Уложив её на своё плечо он просил:
— Споём мою любимую.
Юлия не удивилась, но разворчалась:
— Ты на время смотрел?
— Мы тихо-тихо.
— Ну если тихо то тогда давай, — душила смех она. Отказывать бесполезно, если завёлся будет петь. Прикинулась не помнящей. — Какую?
Он хмыкнул.
— Начинай с конца, как доберёшься, я скажу.
Она так и поступила. Пели от "Ермака" с "Варягом" и "Бродягой". Добрались "Из-за острова на стрежень", "Там вдали за рекой", "Соловьи", "Эх, дроги"…
Юлия боялась радоваться, кажется, всё лучше не бывает и её трудное счастье продолжается. Хотя она готова, если это угодно судьбе, скрестить с этой певчей птичкой шпаги в любой момент. Как она устала держать всё в себе. Поделить эту тяжесть ни с кем не возможно. Саднит надорванное сердце. Всё заживает, затянется возможно и оно. Нужен покой. Но она знает: покоя до самой смерти не будет. Значит, надо научиться с этим жить. Кто б рассказал как?!
Юля строила своё счастье и дом с большим старанием по маленькому, маленькому камешку. Столько пережито. Она как никто понимает, что семейная жизнь зависит только от женщины, и точку в сосуществовании семьи может поставить только она. Если женщине нужен этот мужчина и никакой другой, она с ним хочет жить и спать, то найдёт способ его удержать. Для умной бабы, с мозгами, это не проблема. Ведь "простить" можно всё. Важно другое, как ты с этим сам будешь жить. Сможешь, нет, пронести будущее на своих плечах, не захлебнувшись болью прошлого. Ведь и сейчас случается "доброжелатели" названивают и пишут ей. В ответ она только улыбается и говорит: "Какая ерунда. Вы ошибаетесь. Прошу вас: не волнуйтесь не за себя. Я своего мужа знаю лучше чем вы…". Ничего не переиначить, значит надо с этим умно и правильно жить… Всё так, только сердце всё равно стонет от боли. А душа замирает: "Что, если она потянет, а он не откажется и будет болтаться на две семьи? Упаси Бог! Со мной этот номер не пройдёт".
