Сьюзан Элизабет - Пробуждение страсти
Внезапно она ощутила, что в лавке наступила тишина. Взглянув, увидела удивленные лица Амоса Клеменса и еще двух дам, которых знала. В следующую минуту Саманта поняла причину их удивления: у прилавка стоял Ренди и покупал свой недельный запас сигарет.
Немного поколебавшись, она гордо подняла голову и занялась покупками. Она не позволит Ренди Дункану хоть как-то повлиять на ее душевное состояние…
Она должна сосредоточиться. Ей нужно по десять банок моркови, кукурузы и гороха и двадцать банок бобов. Сзади послышался знакомый звук сапог Ренди, он подходил к ней.
— Сам?
Саманта твердо решила не оборачиваться. Но он не уходил. Наконец она не выдержала.
— Что?
Лицо Ренди выражало удивление.
— Сам, я… я слышал, ты покидаешь город.
— Ты правильно слышал.
— Я очень хочу, чтобы ты не уезжала.
Она посмотрела в противоположный конец лавки, где шериф разглядывал попоны для лошадей. Интересно, догадывался ли он, что ее бывший жених здесь.
— Почему?
— А…
— Почему ты не хочешь, чтобы я уехала?
— Ну, Сам. Ты знаешь почему. Вся эта история… вся эта история — результат недопонимания.
— И что конкретно во всей истории я не допоняла?
— Относительно меня и Джулии, — ответил он шепотом. — Вся эта история между мной и Джулией. Мы просто… мы просто танцевали…
Саманта едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Из-за плеча Ренди она видела, что обе дамы стараются не упустить ни одного слова из их разговора.
— То, что я видела в моем сарае три недели назад, вовсе не походило на рил[1] или вальс. Это больше походило на странную чехарду.
— Тсс…
— О, простите, мистер Дункан. Вы воображаете, что все это секрет?
Ренди оглянулся и, улыбнувшись находящимся в лавке, опять повернулся к Саманте.
— Вы только вредите своей репутации, делая наш разговор достоянием всего города.
— В чем дело, мистер Дункан? Что, ваша новая возлюбленная застукала вас в саду с Иоландой Филдз?
По лицу Ренди она догадалась, что эта информация была правдой.
— Ну ты, мстительная маленькая ведьма! Ты не можешь мне простить, что я бросил тебя перед самым алтарем, и сейчас ты пытаешься запятнать репутацию двух порядочных молодых особ.
— О, я сомневаюсь в их порядочности, мистер Дункан. В одном я не сомневаюсь — в том, что они являются для вас подстилками на траве.
Лицо Ренди сделалось красным.
— Ты превратилась в гарпию и не думай, что мне не известна причина! Это шериф, не так ли?
Саманта не произнесла ни слова.
Она просто стояла и смотрела на Ренди, думая, не выжил ли он из ума, если вообще он у него был.
— Он простофиля, не так ли? Он получил кота в мешке в твоем лице!
Она почувствовала, что ее щеки пылают, и протянула руку за спину в поисках банки потяжелее. Увидела, что к ним приближается шериф, но было слишком поздно, чтобы он смог перехватить ее руку. Она швырнула банку… и промахнулась. Она промахивалась всегда. Вместо того чтобы попасть в Ренди, попала в шерифа Баррета, прямо между глаз.
Шериф упал, задев витрину с выставленным на ней товаром; яблоки рассыпались по всему полу.
Пока он пытался найти точку опоры среди разбросанных фруктов, Ренди выскочил из лавки.
Саманта не знала, что делать. Она стояла, широко раскрыв глаза и зажав рот руками.
— Простите, — шептала она, — простите.
— Вот это оружие, мисс Джеймс, — произнес Амос, усмехаясь.
Шериф Баррет поднялся, зажав переносицу руками, и бросил взгляд в сторону двери, за которой исчез Ренди.
— Простите, — снова повторила Саманта.
— Она хотела прибить этого парня, Дункана.
Шериф кивнул.
— Вы не держите здесь лед?
Амос бросился во внутреннюю комнату лавки, а покупательницы быстро исчезли.
— Ушли, — пробормотала Саманта. — И не успеете вы моргнуть глазом, как они разнесут все, что здесь произошло, по городу.
— К сожалению, я не в состоянии моргать сейчас.
— О, мистер Баррет, я действительно очень сожалею. — Она взяла его за руку и усадила на бочку с мукой. На переносице у него был красный рубец. — Вы должны понять, что я не хотела вас ударить. Действительно, это случайно.
Вернулся Амос с куском льда и полотенцем. Саманта завернула лед и осторожно приложила его к ушибленному месту.
— Все… все хорошо? У вас не кружится голова? Может быть, позвать врача?
— Просто ударьте меня еще раз, мисс Джеймс. Не каждый день человек получает промеж глаз банкой гороха.
Она почувствовала, как мурашки пробежали по ее телу: его голос был суровым.
— Я сказала, что сожалею.
— Да, вы повторили это несколько раз.
— Я… я сейчас займусь консервами и поручу Амосу погрузить все, что нам нужно, в повозку.
— Черт возьми, девочка, почему бы тебе просто не переметать их отсюда прямо в повозку? — сказал Амос.
Но Саманта не оценила ни его шутки, ни его широкой улыбки.
Глава шестая
Саманта сидела в повозке в своем лучшем сиреневом платье, ожидая шерифа Баррета. Вечер вот уже час, как был в полном разгаре, но шериф только что пробудился от долгого послеполуденного сна.
Она несколько раз заглядывала к нему, просто чтобы убедиться: жив ли. Никогда не знаешь, что может случиться с человеком после удара по голове. Казалось, что он был в полном порядке, но эта банка гороха все-таки оставила небольшой синяк между его небесно-голубых глаз.
Наконец шериф вышел из дома и вскарабкался в повозку. Саманта с восхищением успела заметить, что он был одет в черные брюки и белую хлопчатобумажную рубашку.
Саманта откинулась назад и посмотрела на него.
— Я просила у вас прощения тысячу раз, мистер Баррет. Когда же вы перестанете сердиться на меня?
— Я не сержусь, мисс Джеймс. Простите, если я немного рассеян. Ваш отец просил передать вам, чтобы вы не позволили Ренди Дункану вовлечь вас в какую-нибудь глупую историю сегодня вечером.
Ей показалось, что его голос звучит сердито.
— Вовлечь меня во что?
— Вашему отцу кажется, что Дункан попытается вернуть вас обратно.
— Почему Ренди должен это делать? Он всему городу рассказал, что оставил меня с носом.
— Это даст ему возможность выглядеть в глазах всех более значительно.
Эта причина показалась Саманте убедительной.
— Вы действительно думаете, что он предпримет еще что-нибудь?
Он посмотрел на нее долгим взглядом.
— Я бы попытался.
Саманта отвернулась. Она, должно быть, неправильно поняла его. Просто он имел в виду, что если бы он любил женщину так же сильно, как заявлял об этом Ренди, то обязательно попытался бы вернуть ее.
