Нэнси Блок - Пират
И все же как объяснить ее появление? Она возникла перед ним словно по волшебству, а он никогда не относился всерьез к россказням о колдовстве. Он был человеком науки и верил в логику.
Уинн поднял воротник непромокаемой накидки. Даже широкополая шляпа не спасла от воды, которая заливалась за шиворот. Команда вовсю веселилась, когда впервые увидела его в этом необычном головном уборе, купленном у старого рыбака в Рокпорте, но в первый же шторм они поняли все его преимущества и вскоре сшили себе по такому же.
«Да, — заключил Уинн, — я сторонник логики».
И это заставило его задуматься о том, почему так сильно пахнет мятой.
Зоя порылась в сумке в поисках чего-нибудь съестного. Она ненавидела то, чем кормили в самолетах, поэтому приготовилась к худшему. Она нашла яблоко, грушу, батончик из гранолы[2] и бутерброд и разложила все это на кровати. Суп был восхитительным, но ей хотелось просто что-нибудь пожевать, чтобы заглушить тоску. Или по крайней мере разобраться во всем.
О, вот это настоящая удача!
Зоя вытащила шоколадку, разорвала обертку и сунула лакомство в рот. Ничто, кроме шоколада, не способно изменить взгляд на вещи в лучшую сторону. Она подобрала крошки и, облизывая пальцы, продолжала обдумывать события дня.
Как бы то ни было, но ее появление на этом чертовом корабле каким-то образом связано с Джоном и его стремлением отыскать сокровища своего досточтимого предка Черного Джека Александера. Человек, которого она когда-то выбрала себе в мужья, в конце концов дошел до точки и перестал отвечать за свои поступки…
Превратился в самого настоящего психа.
Возможно, у него шизофрения, ведь сейчас он кажется абсолютно другой личностью. За последние шесть месяцев он сильно изменился, и не только физически. «Да, — подумала Зоя, — такое впечатление, будто Джон стал другим».
Он возомнил себя пиратом, об этом свидетельствуют и его наряд, и корабль. Но произошедшая в нем перемена проявляется и в его отношении к ней, и в том, как блестит его глаз. И в том, как он смотрит на нее. Она всегда считала его привлекательным, этого нельзя отрицать, но сегодня он просто ошеломил ее.
Казалось бы, ничто не изменилось, и в то же время все стало другим. Даже его волосы сегодня показались ей более густыми и темными в тех местах, где не отливали серебром. Забавно. В тоннеле она ничего не заметила. Наверное, из-за плохого освещения.
Создается впечатление, будто его плечи стали шире, а сам он стал крупнее, но все это чепуха, просто игра воображения. И причиной ее фантазий послужило лишь то, что он прижал ее к своей накачанной мускулистой груди.
Воспоминания об этом все еще вызывали в ней трепет.
Все являлось неотъемлемой частью одной личности. Возможно, Джон занялся подъемом тяжестей. А еще бесконечные раскопки в поместье. Этим можно объяснить некоторые перемены, происходящие в нем.
Но чему Зоя никак не могла найти объяснения, так это его внезапно усилившейся притягательности — она никогда бы не предположила, что он обладает подобным магнетизмом или хотя бы способен притвориться этаким сердцеедом. Он как бы сбросил ту маску, которую она хорошо знала, и надел на себя новую.
И этот новый облик мужа очень заинтересовал ее.
Придется мобилизовать все свои силы, чтобы противостоять ему.
Потому что она больше не поддастся его чарам. Слишком велик урон, нанесенный ее собственной индивидуальности и самоуважению, чтобы начинать все сначала. Ей удалось залечить раны, но еще один удар развеет в пух и прах все старания.
Нет, она не позволит себе попасться на его удочку.
Он пытается играть на ее романтических идеалах. Все годы она надеялась, что он выработает в себе качества, присущие настоящему мужчине. И вот сейчас она неожиданно обнаружила в нем эти качества. Они объединились с теми чертами его характера, которыми она всегда восхищалась, и образовали нечто целое, вызвавшее в ее душе целую бурю эмоций. Стоит ему поманить ее, и она бросится к нему в объятия… И Зоя поклялась никогда не давать ему такой власти над собой.
Кем бы он ни был, пусть даже самим агентом 007 с повязкой на глазу.
Зоя в задумчивости прикусила нижнюю губу и с удивлением почувствовала привкус соли. В ее сознание ворвался рев волн и вой ветра, а тело начало ощущать качку. Она оглядела каюту. Все же в ее бывшем муже сохранилось кое-что от прежнего Джона: идеальный порядок, царивший в помещении, свидетельствовал о том, что он остался таким же педантом. А она тут нафантазировала, будто он полностью изменился!
Зоя сложила еду в сумку. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она приехала в поместье. Она безумно устала. Все тело болело, очевидно, из-за падения на палубу. Со временем она вспомнит, что же случилось.
Она еще раз огляделась в поисках какой-нибудь одежды, но на сундуке висел замок. Ладно, сейчас важнее сон. Пока Джон играет в пиратов, ей ничего не остается, как воспользоваться его гостеприимством. Зоя сняла нагар с фитиля и погасила свет, затем скинула с себя влажную одежду, забралась под одеяло и растянулась на простыне, приятно пахнувшей солнцем, ветром и мужчиной.
Но отнюдь не Джоном.
Уинн стянул с себя плащ и повесил его на крюк рядом со шляпой. Грейвс высушит его, как только позволит погода. Он отпер дверь и вошел в каюту. Несмотря на все его старания ступать как можно тише, сапоги при каждом шаге издавали хлюпающий звук.
В каюте было темно, поэтому Уинн ничего не мог разглядеть. Он дважды на что-то наткнулся, прежде чем нашел свое кресло. Стащив сапоги и раздевшись, он аккуратно сложил одежду и положил ее на крышку сундука.
Как он устал! Каждая косточка ноет от страшной усталости.
Он забрался под одеяло и ощутил соблазнительный запах женщины прежде, чем кожей почувствовал ее кожу, бархатистую, ароматную, теплую, обнаженную.
На женщине не было одежды.
И сначала это отметила его напрягшаяся плоть, а только потом мозг.
В мгновение ока в нем вспыхнуло желание, тело словно обдало жаром. Давно он не испытывал подобного. Он нежно обнял незнакомку и притянул ее к себе.
Как приятно! Как приятно чувствовать ее рядом!
Его ладони нашли ее груди. Он услышал, как изменилось ее дыхание, когда он начал ласкать соски. Ночную тишину нарушил тихий стон незнакомки. Она устроилась поуютнее, прижавшись ягодицами к его члену. Уинн стал смелее в своих ласках, его рука оставила ее грудь и скользнула ниже.
С каждым прикосновением к ее нежной коже его возбуждение росло.
Он ни за что бы не поверил, что такое возможно. И дело было вовсе не в его мужских способностях. Проблема заключалась в бесплодии, а не в импотенции — просто за девять лет, миновавших с того страшного дня, им ни разу не владело столь сильное желание.
