Кэти Лоуренс - Мой милый ангел

Погромы китайцев были частым явлением на золотых приисках. Белые рабочие, напившись, решили, что причина всех их бед — китайцы. Разъяренные мужчины изгоняли ближайшие китайские семьи из их лачуг. А так как у китайцев не было никаких законных прав, то на то, что одного или даже двадцать китайцев убивали или вешали во время таких погромов, власти закрывали глаза.

Но Генри Таггарт любил и уважал своих китайских рабочих. Когда однажды белые горняки решили, что уже пора выгнать китайцев из горняцкого поселка, принадлежавшего Генри, Таггарт вышел им навстречу один, держа в руках двустволку. Когда они подошли слишком близко, тесня его назад, он выстрелил в землю у самых их ног, обдав пылью их джинсы, и заставил их работать до тех пор, пока они не протрезвели. С тех пор Генри часто выступал в Сан Франциско от имени китайцев. Он помог Чарли Сингу, когда обессиленный Чарли с пулей в боку постучался в заднюю дверь «Милого Ангела», а городская полиция шла по его следу. Чарли искал убежища у Шуга Су Лин, одной из самых дорогих проституток Генри. Когда Генри обнаружил его в доме, Чарли был уверен, что обречен. Но Генри не считал Чарли преступником за организацию китайских портовых рабочих в Эмбаркадеро, поэтому прятал его на чердаке дома до тех пор, пока страсти не улеглись.

Чарли был обязан Генри жизнью и, согласно китайской традиции, не было ничего, о чем Генри не мог попросить его. Но Генри так и не попросил его ни о чем, поэтому этот долг перешел по наследству к Джесси, хотя, конечно, она и не подозревала об этом.

Священник закончил службу, и восемь мужчин заняли свои места у гроба — Руперт, Чарли, Ток Лой и пятеро местных политиков. Джейк шел впереди. Во время длинной службы он несколько раз бросал взгляды на Джесси. Она держалась слишком прямо, не издав ни единого звука. Что она была за женщина? Так ли она тверда, как хочет казаться? Что то подсказывало Джейку обратное, но, тем не менее, все в этой девушке удивляло его. По крайней мере, она не возражала, чтобы на похоронах присутствовали китайцы или проститутки, в то время как большинство присутствующих были шокированы, хотя и не решались высказать это вслух. Даже в своей смерти Генри Таггарт обладал достаточной властью, заставив их молчать.

Джесси пошла вслед за гробом. Китайские телохранители последовали за МакКаферти, игнорируя его, но внимательно следя за остальными, за руками, спрятанными под одеждой. Харас нервно оглянулся и нечаянно наступил на подол платья Джесси. Он извинился и встал рядом с ней, чтобы поддерживать ее под руку. Джейк понял, что МакКаферти хотелось стоять как можно дальше от этих четверых огромных китайцев.

Процессия проследовала через высокие овальные двери церкви, Джесси вышла на улицу. Она в нерешительности остановилась на верхних ступеньках лестницы, не веря своим глазам. Собрав последние силы, она постаралась подавить подступивший к горлу комок, слезы были готовы вот вот брызнуть из глаз. Она оглянулась, ища Вестона, тот стоял за ее спиной, держа в руках свою шляпу. Кажется, он тоже был взволнован таким большим скоплением народа на улице. Джесси всегда верила, что ее отец был большим и очень прозорливым человеком. И было вполне очевидно, что не она одна так думала.

Улица была переполнена людьми самого разного положения — мужчины держали свои шляпы в руках, женские головки были в шляпках или накидках. Все молчали. В отдалении стояли китайские музыканты, одетые в белый траурный цвет. Они собирались присоединиться к процессии, ударяя в гонги и размахивая белыми знаменами. Многие несли горшочки с горячей пищей, согласно традиции их предков.

Когда гроб поставили на черный катафалк с нарисованными окнами, духовой оркестр пожарной команды Сан Франциско заиграл похоронный марш. Одновременно с ним, два китайских оркестра — один впереди процессии, второй сзади — тоже заиграл похоронный марш на своих странных медных и деревянных инструментах. Улица наполнилась шумом.

Джесси повернулась к Джейку.

— Я заказал для вас экипаж, — сказал он. Лицо его было печальным, взгляд — сдержанным и грустным.

Она кивнула и, надеясь, что он не заметит, быстро смахнула под вуалью слезы. Джейк заметил ее тайный жест, и черты его лица смягчились, от чего он стал еще более красив. Его теплая и сильная рука поддержала ее за локоть, и Джесси была благодарна за эту поддержку. Они подошли к единственному экипажу на переполненной улице — черному, сверкающему, с открытым верхом и черной накидкой, запряженному парой лошадей. Джейк помог ей подняться в экипаж, Харас МакКаферти сел рядом.

Впереди процессии двигался катафалк, запряженный шестью черными лошадьми, украшенными черными лентами. Джейк, шел сразу же за катафалком, за ним следовали четыре ряда одетых в траур людей, несущих траурные покровы для гроба. Харас взял в руки вожжи, экипаж тронулся с места, Джесси откинулась на спинку сиденья.

— Спасибо вам, Харас, — сказала Джесси, когда они поднялись по лестнице на второй этаж отеля «Палас». Харас подал ей руку. — Я очень ценю все, что вы сделали для меня.

Хотя они почти не разговаривали во время похорон, она не была уверена, что смогла бы обойтись без него. Похороны лишили ее последних сил. Вся церемония прошла для нее как в тумане, но Джесси никогда ее не забудет. Ни разу в своей жизни она не испытывала ничего более торжественного и трогательного, чем похороны ее отца. Все эти толпы людей, пришедшие, чтобы отдать последний долг, заставили ее по новому взглянуть на отца. Еще больше, чем раньше, она сожалела, что не приехала жить к отцу сразу же после смерти матери.

Даже Джейк Вестон удивил ее. Он проявлял заботу, которую она собственно, и ожидала от него. Но она совсем не ожидала искренней печали в его глазах. Он старался скрыть свою грусть и, возможно, это удалось ему в отношении других людей, но только не в отношении Джесси. Поневоле она почувствовала уважение к Вестону.

— Отдыхайте, мисс Таггарт, — сказал Харас, приподнимая котелок.

— Спасибо, непременно. Увидимся завтра в четыре часа, — Джесси закрыла за ним дверь.

Она вызвала горничную, чтобы раздеться и приготовиться ко сну. В последний раз поплакала Джесси об отце. Он бы хотел, чтобы она была счастливой, а не печальной. И ради него она будет делать все, что от нее зависит, чтобы быть сильной.

Сломленная усталостью, она легла под прохладные простыни.

Джесси спала, как ребенок. Ее разбудил громкий стук в дверь. Она поднялась, накинула пеньюар. В дверях стоял молоденький коридорный.

— Вам письмо, мисс Таггарт. Я думал, что, наверно, это важно.

Джесси приняла конверт, открыла свой ридикюль и, отыскав монету, вручила ее мальчику.