Мэри Бэлоу - Северная башня

Она давно знала, что происходит между мужем и женой на брачном ложе. Дважды, чувствуя вину, она наблюдала за спариванием дядиных собак, и поняла, что нечто подобное происходит и на ложе между мужчиной и женщиной. Но оба спаривания продолжались какие-то секунды, самое большее одну, две минуты. Она никогда не представляла, хотя возможно, слово «мечтала» было бы более точным, что акту физической близости может предшествовать столь многое. То, что восхитительнее слов, то, что делает завершающую близость двух тел столь сладостной.

Возможно, в реальной жизни любовники так не поступают. Но как ей вынести реальную жизнь? Возможно, в реальной жизни у нее вообще не будет мужа. Если она не убедит себя выйти замуж за графа Эверетта или он не женится на ней, ей придется стать гувернанткой. Гувернантки редко выходят замуж.

Как прожить жизнь, не испытав этого снова?

Кто-то скакал рядом с ее лошадью. Конюх. Он прочистил горло и сконфуженно предположил, что, возможно, несколько опрометчиво для мисс скакать по такой неровной земле и так близко к краю утеса. Дафна, извиняясь, улыбнулась и придержала лошадь до безопасного легкого галопа. Она даже не осознавала, что несется так быстро. Конюх отстал и теперь снова ехал за ней на почтительном расстоянии.

Но внезапно она поняла, что испытать это снова будет недостаточно. Не с другим мужчиной. Она хотела заниматься любовью только с Джастином. Она любила Джастина. Ее душа стремилась к нему. Вот что лежало у нее на сердце свинцовым грузом с тех пор, как утром она встала и увидела сплошную стену, в которой не было прохода назад, к нему. Она была так же безнадежно влюблена в него, как и тогда, когда прошлой ночью снова отправилась спать.

Она влюбилась в мужчину из сна. Глубоко. Безвозвратно. Она занималась с ним любовью. Отдала ему себя, раскрыла ему свое тело, приняла в себя его и его семя. Мало того, что отдала всю себя, не только тело, она чувствовала, что и он отдает ей всего себя. Она не сможет сделать это с кем-нибудь еще. Она чувствовала, что так тесно связана с ним, будто он в действительности был ее мужем. Она жаждала его, она чувствовала, что не сможет без него жить.

К несчастью, свежий воздух пользы не принес, с сожалением подумала она, в конце концов поворачивая домой. В ближайшие дни надо все-таки позволить здравому смыслу возобладать. Обычно здравый смысл ее не подводил. С тех пор, как Дафна повзрослела настолько, чтобы понимать, что не может ждать слишком многого от жизни, потому что бедна, у нее появилась просто уйма здравого смысла. Но все было очень просто. Жизнь была очень простой до тех пор, пока на пороге дома дяди Сайруса не появился мистер Твидсмьюир.

Напротив каретного сарая рядом с конюшнями стоял незнакомый экипаж. Дафна вопросительно посмотрела на конюха, помогавшего ей спуститься с лошади.

— Графиня Эверетт, мисс, — сказал он.

У нее упало сердце. Будущая свекровь приехала, чтобы посмотреть на нее? А у нее после прогулки красные щеки и, нос, несомненно, тоже красный. И волосы, наверняка, просто буйство спутанных локонов. Она поспешила в направлении большого зала, надеясь проскользнуть в свою комнату и хоть как-то привести себя в более-менее респектабельный вид, прежде чем оказаться во внушающем ужас обществе его матери.

Несмотря на то, что она в глаза не видала этого бедного человека, она уже ненавидела его. И его мать тоже.

***

Графиня Эверетт была прекрасна. И молода. Делая реверанс в гостиной, где мисс Твидсмьюир развлекала посетительницу, Дафна подумала, что если она мать графа, то сам граф должен быть ребенком. Святые небеса, похоже, дед пытался выдать ее замуж за мальчика.

— Ах, красавица, — сказала графиня, поднимаясь и направляясь навстречу Дафне. Она протянула ей элегантную руку и улыбнулась. — Ужасно, что я это сказала. Я проговорилась, не так ли? Я надеялась, что избранница моего сына будет молода и прекрасна, так, словно только эти два качества и имеют значение. А какой вы надеялись найти меня, моя дорогая?

— Я надеялась, что вы не будете драконом, — ответила Дафна, отметив гримасу неудовольствия на лице мисс Твидсмьюир.

Графиня рассмеялась.

— Полагаю, что я не дракон. Но решать вам. Подойдите и побеседуйте со мной, мисс Борленд. Дафна, не так ли?

Дафна последовала за нею через комнату и села, приняв от мисс Твидсмьюир чашку чая. Она чувствовала себя так, словно она была гостьей, а графиня хозяйкой.

— Как неучтиво со стороны моего сына не оказаться дома, — сказала графиня, подняв оставленную чашку и отпив из нее. – Он должен провести в Лондоне неделю или около того, и мы, действительно, не предполагали, что вы прибудете так скоро. Я надеюсь, что вы расположены к браку и у вас нет привязанности где-то на стороне? – Она приподняла брови, но ответа не ждала. – Моему сыну пора жениться – ему двадцать шесть.

Графине должно быть, по крайней мере, сорок три или сорок четыре, не к месту подумала Дафна. С золотистыми белокурыми волосами, безупречным цветом лица и стройной фигурой она и близко не выглядела на этот возраст.

— Конечно, сказала графиня, — он очень стремится приобрести замок Роско. Даже больше, чем в свое время желал его отец. Порой мне кажется, что он едва ли не поглощен этой идеей.

И поэтому он намерен жениться на ней, даже если она будет похожа на горгулью, подумала Дафна.

Графиня рассмеялась.

— Я ошеломила вас до немоты, — сказала она, — Я уверена, что он в той же степени будет желать завладеть и вами, как своей невестой. Но расскажите же мне что-нибудь о себе.

Дафна рассказала, и беседа продолжалась около получаса. Спустя некоторое время она подумала, что, если бы это имело хоть какое-нибудь значение, у нее будет свекровь, которая ей нравится.

В конце концов, графиня поднялась и попрощалась с мисс Твидсмьюир. Она улыбнулась Дафне.

— Не подавайте мой экипаж к двери, — сказала она, — прогуляйтесь со мной до каретного сарая, Дафна.

— Как вам показался замок Роско? – спросила она, когда они вышли наружу.

— Я его люблю, — без колебания ответила Дафна. И она имела в виду именно это, хотя провела в своем новом доме не более сорока восьми часов.

— Он очень древний и ужасно неудобный, сказала графиня, — но, по-видимому, совсем не производит на людей такое впечатление. Вы уже знаете, что мой сын полон решимости завладеть им. Это неизменная цель его жизни.

— А что вы знаете об истории замка? – спросила Дафна.

Графиня улыбнулась.

— Вы имеете в виду призраков? – сказала она. — В вас уже вселили ужас, или никто так и не упомянул о них, и вас пугаю я?