Изобел Карр - Любовь без обязательств
У Виолы чуть покраснели щеки. Она уже несколько дней ни о чем другом не могла думать.
— И весьма самоуверен, — дополнила она. — Не догадаетесь никогда в жизни, что он мне предложил!
— Неужели что-то предосудительное? Вот уж не подумала бы. Обычно Воны склонны к красивым жестам.
Леди Харрингтон взяла с блюда крошечное пирожное и с удовольствием отправила в рот.
— До сих пор помню романтическую историю женитьбы его родителей! — со вздохом промолвила леди Гросвенор. — Наверное, в юности она произвела на меня слишком большое впечатление.
Виола улыбнулась:
— Лорд Леонидас вовсе не высказал намерения стать моим покровителем. Точнее, предложил помочь мне, обещал защищать, но только при условии — я дам ему возможность обольстить меня настолько, что сама впущу его к себе в постель.
— Так позволь ему это сделать! — Леди Лигоньер начала быстро обмахиваться веером, кокетливо захлопав ресницами. — Бог свидетель, я бы на твоем месте не устояла!
Все расхохотались. Виола тепло посмотрела на свою обезоруживающе откровенную приятельницу. Пенелопа была убеждена в том, что измена мужу являлась самым удачным ее поступком, поскольку приобретенная этой ценой свобода стала бесценным подарком. Да, эта дама не задумываясь увлекла бы лорда Леонидаса на ковер и получила от него все, что хотела.
— А я и не отказала ему. — Виола была отнюдь не уверена в том, что смогла бы это сделать. — Я вообще ничего не ответила. А он так чертовски самоуверен, что, наверное, не понял, почему я бы решилась сказать ему «нет».
— Ну, он достойный член своего семейства, дорогая. Все дело в этом, уверяю тебя.
Леди Гросвенор ласково почесала своего мопса за ухом, и забавное создание сразу начало извиваться от восторга.
— Вчера он прислал мне записку с приглашением в театр. Разум подсказывает, что следовало бы заставить его напрасно ждать меня на крыльце моего дома…
— …А вот твое тело говорит, чтобы ты этого не делала! — перебила ее миссис Ньютон. — Ну что ты, право! Не глупи, Ви! Только подумай: лорд Леонидас! Ты станешь легендой! Единственная дама легкого поведения, которой удалось заполучить одного из Вонов, пусть даже и младшего сына. Только представь себе, как будут скрипеть зубами все светские вдовушки! Дело того стоило бы уже ради одного этого!
— Ты заполучишь в постель этого потрясающего мужчину, — с завистью добавила леди Уэрсли, выразительно подняв брови. — Да это же редкая удача, дорогая!
— Может, вы и правы…
— Если ты упустишь Вона, — возмущенно посмотрела на нее леди Харрингтон, — то я от тебя отрекусь! Предупреждаю!
Виола от души рассмеялась. Графиня была столь же решительна, как и лорд Леонидас. Она сразу давала человеку понять, как к нему относится, и без всяких колебаний говорила любой из них, как именно следует поступить, словно все они были ее дочерями.
— Миледи, как я могу ослушаться вас?
— Умница. А теперь придвинь ко мне поближе блюдо с миндальными безе. Спасибо.
* * *Лео откинулся на сиденье, чтобы лучше видеть миссис Уэдон в свете, который давал небольшой фонарь, закрепленный на стенке кареты. При каждом покачивании экипажа по ее телу пробегали блики, которые привлекали его внимание то к линии ключиц, то к выпуклости груди, то ко впадинке у основания ее шеи… И каждое из этих безупречно прекрасных местечек требовало долгого жаркого поцелуя. Им следовало поклоняться так, как они того заслуживают!
Пусть Виола шлюха — она все равно великолепна.
Лео чуть передвинулся, с трудом подавляя желание сократить разделяющее их расстояние и пересадить ее к себе на колени. Ему безумно хотелось расстегнуть ей лиф и высвободить груди, затянутые шелком и китовым усом корсета. Однако в их договоренность такого не входило, а он был решительно намерен сделать обольщение этой кокетки настоящим триумфом. Как бы ни приятно было овладеть ею прямо здесь, в карете, это не продвинет его к цели ни на шаг.
Миссис Уэдон со вздохом, передвинулась чуть глубже. Хотя изящные руки спокойно лежали у нее на коленях, она была так же взволнована, как в то первое утро у нее в будуаре. Лео вытянул вперед ногу и подсунул ей под подол, однако так, чтобы не задеть даже щиколотки. Ее глаза распахнулись — глубокие синие озера, в которых так легко было утонуть. Черная шелковая мушка на щеке едва заметно задрожала. Виола не пошевелилась, если не считать того, как мерно поднималась и опускалась с дыханием ее грудь. А потом ее пальцы сжали веер, и тихий звук трущихся друг о друга спиц из слоновой кости был четко слышен в тесном экипаже.
Лео спрятал довольную улыбку и уперся ногой в сиденье, выпрямляясь и дожидаясь, чтобы дама успокоилась. Ему совершенно не нужно, чтобы по приезде в театр она была похожа на испуганную кошку. Это было бы решительно ни к чему. Но почему-то он не мог удержаться, чтобы не подразнить ее легкими намеками на близость. Ему безумно нравилось, как та вся дрожит от возбуждения.
Шум съезжающихся в театр зрителей волной захлестнул карету: крики, смех, цокот подкованных копыт и стук колес с железными ободьями по мостовой просто оглушали. Миссис Уэдон выпрямилась — и от глубокого вздоха ее грудь чуть не вывалилась из глубокого выреза платья. Длинные перья, украшавшие ее прическу, доставали до крыши экипажа, и только одно, самое длинное, покорно опускалось вниз, словно в поклоне.
Лео чуть улыбнулся, представляя себе, с какими лицами собравшиеся будут смотреть, как они вместе входят в театр. Их появление сразу вызовет массу сплетен. Однако этот совместный выход в свет необходим для того, чтобы миссис Уэдон продолжала думать, будто ей требуется защита от сэра Хьюго и что только Лео может ей помочь. А когда леди, наконец, допустит его к себе в постель, этого будет вполне достаточно, чтобы вознаградить его за все.
— Готовы войти в клетку со львами?
Миссис Уэдон улыбнулась ему в ответ: уголки ее губ едва заметно приподнялись, но уже в следующую секунду ее глаза стали серьезными. Она провела руками по платью, разглаживая его на коленях, а потом, опустив голову, начала нервно теребить булавку в нижней части удлиненного корсажа.
— Это всего лишь светское общество. Мне приходилось сталкиваться с вещами и пострашнее, поверьте.
Лео заметил, каким напряженным стало ее лицо, и растерялся, не зная: связать ли это волнение с опасением, вызванным их первым совместным появлением на людях, или придать ему большее значение, несмотря на небрежный тон дамы. Однако он не успел начать расспросы: карета остановилась, лакей открыл дверь и с негромким щелчком опустил складные ступеньки.
