Барбара Картленд - Дуэль сердец

— Надеюсь, что буду иметь удовольствие увидеть представление мадам Зары, — вежливо отозвалась Каролина.

— Не угодно ли присесть, мисс Фрай? — сказал мистер Гримбальди, придвигая ей стул.

— Благодарю вас.

Усаживаясь, Каролина почувствовала, как она устала.

— Мисс Фрай и я совершили утомительную поездку верхом, — сказал лорд Брикон. — Лично я голоден и умираю от жажды. Адам, мы можем рассчитывать на твое гостеприимство?

— Ну конечно, — ответил мистер Гримбальди, — хотя боюсь, милорд, вы не привыкли к такой еде. Яичница с беконом — не слишком ли это простое блюдо?

— Я приму его с восторгом, — ответил лорд Брикон. — А вы, мисс Фрай?

— Ничего лучше я и представить себе не могу, — улыбнулась Каролина. — Я обедала в шесть часов вечера и страшно проголодалась.

— В таком случае подавай, Адам, яичницу с беконом и бутылку вина, если таковое имеется.

— У меня припасено кое-что, что не стыдно предложить вам, милорд, — ответил Адам Гримбальди. — Шампанское, которое я привез из Франции.

С этими словами он вынул из настенного шкафчика бутылку и поставил ее на столик.

Каролина огляделась и с удивлением отметила, как компактно здесь все размещено. На стенах висели шкафчики, полочки, картины и орнаменты. На узкой кровати горкой возвышались подушки, пол был устлан персидским ковром.

— Как здесь уютно! — воскликнула она.

— Моя повозка не так велика, но она гораздо, гораздо красивее, — откликнулась Зара. — Но вы устали, мадам. Снимите шляпу и устраивайтесь поудобнее.

— Да, с удовольствием, — сказала Каролина. Она подняла руки, развязала ленты шляпы и сняла ее.

Шляпа была большой и довольно громоздкой, как того требовала мода. Хотя Каролина и понимала, что волосы ее, должно быть, растрепаны, но она слишком устала, чтобы беспокоиться о своей внешности. После того, как она бросила шляпу на кровать, и свет фонаря, висевшего над их головами, заблестел в ее глазах, Каролина взглянула на лорда Брикона и по выражению его лица поняла, что только теперь он ясно рассмотрел ее.

Под его взглядом, преисполненным удивления и восхищения, Каролина опустила глаза и почувствовала, что краснеет от столь пристального внимания. Она понятия не имела, как была хороша, сидя под лампой, которая высвечивала золотистые завитки, обрамлявшие ее чистый лоб.

Головка с безупречным овалом лица грациозно сидела на длинной белоснежной шее. Нос — короткий и прямой; полные губы не нуждались в подкрашивании. В чертах ее лица, в грации тела было нечто столь изысканное, что каждый, кто видел Каролину впервые, не мог избавиться от впечатления, будто перед ним пленительная иллюстрация к волшебной сказке.

Но прекраснее всего были ее глаза — большие, полные жизни, смеха и лукавства. Красота Каролины была не торжественно-величавой, а столь трепетно-живой, что никто не мог долго находиться с ней рядом и не откликнуться на ее природную живость и жизнерадостность.

Даже теперь, несмотря на усталость, она не могла скрыть нетерпеливого любопытства, когда обратилась к хозяину повозки:

— Прошу вас, расскажите о вашем зверинце. У вас много животных?

— Порядочно, мадам, — ответил Адам Гримбальди. — Особенно я горжусь своими львами. У меня их три. Старший, Цезарь — ручной, как комнатная собачонка. Я сам его вырастил, и он позволяет мне делать с ним все, что угодно.

Было ясно, что мистер Гримбальди необычайно гордится своим зверинцем и может рассказывать о нем часами, но его прервало появление мальчика с яичницей и беконом, и он принялся угощать гостей. После того, как они поели и выпили по бокалу шампанского, лорд Брикон сказал:

— А теперь, Адам, я хочу объяснить, почему я здесь оказался. Тебе, наверное, любопытно, хотя ты проявил величайшее терпение и не задавал никаких вопросов.

— Я ждал, что вы сами расскажете, милорд, когда сочтете нужным. По-моему, вы хотите меня о чем-то попросить. Я в вашем распоряжении.

— Это верно, Адам? Даже если это сулит неприятную встречу с судьей?

Мистер Гримбальди пожал плечами.

— От судьи всегда одни неприятности, — сказал он. — Так что это неважно.

— У французов для него есть очень грубое слово, — сказала Зара, — но я не оскорблю ушей молодой леди и не произнесу его.

Лорд Брикон засмеялся:

— Ладно, ладно, Зара. Я его знаю.

— Значит, вы со мной согласны? — спросила она.

— Я с тобой согласен, — подтвердил он.

Зара улыбнулась, но тут же выражение ее лица изменилось:

— Милорд, вы кого-то убили на дуэли? Вы хотите бежать из страны?

Лорд Брикон покачал головой.

— Нет, Зара, все не так просто. Пожалуй, лучше объяснить все с начала. Адам, закрой дверь.

Мистер Гримбальди встал и закрыл дверь. Лорд Брикон допил шампанское и начал рассказывать:

— Я вернулся в Англию месяца три тому назад. Как вам известно, я пробыл за границей почти два года, путешествуя по Франции и Италии. Дома меня с радостью встретила мать; друзья тоже радовались моему возвращению. Однако вскоре после приезда мне сообщили, что умер мой дальний родственник и оставил меня опекуном своей пятнадцатилетней дочери Мелиссы — она должна была отправиться в Париж в одно из самых известных учебных заведений для юных девушек.

Я познакомился со своей подопечной. Она оказалась хорошенькой, хотя и несколько глуповатой девочкой. И как же я был поражен, когда через неделю после ее отъезда узнал, что она тайком встречалась с человеком гораздо старше себя и с явно дурной репутацией. Я уверен, что со стороны Мелиссы это было совершенно невинное увлечение, но, к сожалению, она написала данному джентльмену несколько писем. Через стряпчего с очень сомнительным прошлым этот негодяй потребовал у меня за письма пять тысяч гиней; если же я их не выкуплю, он воспользуется ими и безвозвратно опорочит репутацию моей подопечной.

Я отправился к стряпчему — его звали Айзек Розенберг — и сказал, что за письма его клиент получит от меня тысячу гиней, и ни пенни больше. Я пообещал ему также, что, если в течение трех дней мое предложение не будет принято, я публично отхлещу его клиента кнутом и во всех клубах объявлю, что он — шантажист.

— И что он ответил на это? — спросил Адам Гримбальди.

— Вчера утром я получил ответ, — продолжал лорд Брикон. — Это письмо меня несколько обескуражило. Оно было подписано Розенбергом. В нем сообщалось, что он желает увидеться со мной по интересующему меня делу. По причинам, которые он якобы не мог назвать, он назначил мне встречу у разрушенного домика за гостиницей «Собака и утка» в Севенокс-Лейн. Меня это, в общем-то, удивило, потому что, честно говоря, хотя здесь этот разрушенный домик известен как место встречи влюбленных и дуэлянтов, едва ли о нем знает стряпчий из Лондона. Тем не менее, я готов был встретиться с ним и в назначенное время отправился к домику, где и нашел убитого ножом Розенберга.