Джейн Кренц - Кольца Афродиты
— Поверьте этому. И должен вам заметить, мне это нужно не для того, чтобы удовлетворить праздное любопытство.
Беатрис поднялась и подошла к ближайшему окну. Она сцепила за спиной руки, демонстрируя, что задумчиво рассматривает ночной пейзаж. Но Лео знал, что она рассматривает в окне его отражение. Он почти физически ощущал, как она продумывает свои дальнейшие действия, и с интересом ждал, что она предпримет дальше.
— Меня предупредили, что вы трудны в общении, — бесстрастным тоном проговорила Беатрис.
— Тем не менее предупреждение не охладило вашего энтузиазма, и вы отправились в это путешествие.
— Не охладило. — Она продолжала рассматривать в темном стекле его отражение. — Меня не так-то легко отговорить и обескуражить.
— А меня не так-то легко уговорить и обмануть.
— Очень хорошо. Поскольку вы настаиваете, я буду говорить прямо. Я полагаю, что моего дядю могли убить из-за колец Афродиты.
Лео не знал, что именно он ожидал услышать, но, ао всяком случае, не это. У него пробежал холодок по спине. Он постарался взять себя в руки.
— Если вы сочинили историю с убийством для того, чтобы уговорить меня помочь вам с поисками колец, должен предупредить вас, что я обращаюсь весьма невежливо с теми, кто пытается меня обмануть.
— Вы просили меня рассказать правду, сэр. Я пытаюсь это сделать.
Лео не отводил от нее взгляда.
— Вероятно, вам лучше рассказать всю историю.
— Да. — Беатрис отвернулась от окна и зашагала по комнате. — Три недели тому назад дядя Регги внезапно заболел и умер при несколько неприятных обстоятельствах.
— Смерть всегда неприятна. — Лео наклонил голову. — Мои соболезнования, миссис Пул.
— Благодарю вас.
— Кто он, дядя Регги?
— Лорд Глассонби. — Она помолчала в задумчивости. — Он был дальним родственником с отцовской стороны. Другие члены семьи смотрели на него как на чудака, но я его любила. Он был добр, энергичен, а после того как неожиданно получил небольшое наследство в прошлом году, стал весьма щедр.
— Понятно. Почему вы говорите, что смерть его произошла при неприятных обстоятельствах?
Беатрис снова зашагала, сцепив руки за спиной.
— Дядя Регги умер не дома.
Поистине с каждой минутой становилось все интереснее.
— А где же?
Беатрис тихонько откашлялась.
— В заведении, которое, как я понимаю, посещают джентльмены с несколько необычным вкусом.
— Вам лучше назвать его, миссис Пул. Я определенно не могу позволить вам отделаться этим весьма туманным объяснением.
Беатрис вздохнула:
— Дядя Регги умер в публичном доме. Лео был поражен румянцем, который выступил на щеках Беатрис. Скорее всего она все-таки не была дамой света.
— В публичном доме?
— Да.
— Каком?
Она на секунду остановилась, чтобы бросить на него взгляд.
— Прошу прощения?
— В котором? В Лондоне их довольно много.
— О! — Беатрис стала сосредоточенно рассматривать узор на ковре у ее ног. — По-моему, это заведение известно под названием… — Она сделала паузу, затем тихонько кашлянула и закончила:
—» Дом хлыста «.
— Слышал о таком.
Беатрис вскинула голову и бросила на него уничтожающий взгляд.
— На вашем месте я бы не хвасталась этим, сэр. Это не делает вам чести.
— Уверяю вас, я никогда не был клиентом» Дома хлыста «. У меня несколько другие вкусы.
— Понятно, — пробормотала Беатрис.
— Насколько я понимаю, это публичный дом, обслуживающий мужчин, сексуальный аппетит которых подогревается различными формами принуждения.
— Милорд, прошу вас, — сдавленным голосом проговорила Беатрис. — Думаю, нет никакой необходимости вдаваться в детали.
Лео улыбнулся про себя.
— Продолжайте ваш рассказ, миссис Пул.
— Хорошо. — Повернувшись, Беатрис направилась в дальний конец библиотеки. — Сразу после смерти дяди Регги мы были потрясены, узнав, что в течение последних недель жизни он спустил огромную сумму денег и оказался на грани банкротства.
— Вы рассчитывали на получение наследства? — спросил Лео.
— Нет, дело гораздо сложнее.
— Я готов выслушать.
— Я уже говорила вам, что дядя Регги был весьма щедрым человеком. — Беатрис развернулась и двинулась в противоположном направлении. — За несколько месяцев до смерти он заявил о своем намерении финансировать светский сезон моей кузины Арабеллы. У ее семьи было слишком мало денег. — Беатрис сделала паузу. — Вообще-то говоря, среди моих родственников ни у кого нет больших денег.
— Кроме дяди Регги?
— Он был исключением. Наследство, во владение которым он вступил в прошлом году, по большому счету можно назвать скромным, тем не менее оно значительно превышало то чем могли похвастаться мои родственники.
— Понятно.
— Следует сказать, что Арабелла очень славное и очаровательное создание.
— И родители надеялись выдать ее замуж за состоятельного молодого джентльмена из светского общества?
— Если говорить откровенно, то да. — Беатрис вдруг рассердилась. — Ничего необычного в этом нет, милорд! Это сокровенная мечта многих семейств, у которых не хватает средств.
— Не могу с вами не согласиться.
— Дядя Регги великодушно предложил оплатить расходы светского сезона, а также снабдить ее вполне приличным приданым. После этого тетя Уинифред…
— Тетя Уинифред?
— Леди Растон, — пояснила Беатрис. — Тетя Уинифред уже несколько лет как вдова. Она единственная из всего семейства, у кого есть связи в светском обществе.
— И родители Арабеллы попросили леди Растон вывезти в этом сезоне вашу кузину в свет.
— Совершенно верно. — Беатрис бросила на Лео одобрительный взгляд. — Тетя и кузина живут вместе со мной — у меня есть небольшой дом в Лондоне. В общем, все складывалось совсем неплохо. Арабелла привлекла внимание наследника лорда Хейзелторпа. Тетя Уинифред ожидала, что вскоре последует предложение…
— И тут дядя Регги скончался в публичном доме, и вы обнаружили, что нечем оплачивать остаток сезона и нет средств для приданого Арабеллы.
— Вы очень четко резюмировали. Лам удалось скрыть факты об истинном положении дел.
— Кажется, я начинаю понимать суть проблемы, — заметил Лео.
— Очевидно, что мы не сможем скрывать правду до бесконечности. Рано или поздно кредиторы дяди постучатся в нашу дверь. Когда это произойдет, все поймут, что у Арабеллы нет никакого приданого.
— И придется распроститься с наследником Хейзелторпом, — заключил Лео. Беатрис поморщилась:
— Тетя Уинифред вся исстрадалась. До сего дня нам удавалось делать вид, что ничего не произошло, но время истекает.
