Барбара Картленд - Плененное сердце
— Это зависит от того, по каким меркам судить, — вмешался один из гостей. — Один мой знакомый попал туда после несчастного случая на яхте, и, надо сказать, пребывание в больнице произвело на него приятное впечатление.
— А я лучше умру, чем лягу в больницу! — воскликнула одна из женщин. Сабина подумала, что это очень глупо с ее стороны. Леди Тетфорд не обратила внимания на эксцентричное высказывание гостьи и предложила Сабине продолжать рассказ.
— После того как мисс Ремингтон поместили в палату и оказали помощь, я вернулась на станцию, — продолжала Сабина. — Но последний поезд ушел, и мне ничего не оставалось делать, как попытаться нанять экипаж, чтобы сюда добраться.
— Но почему ты так долго ехала? — спросила леди Тетфорд.
— Мы задержались, потому что с оси соскочило колесо.
— Сколько раз я говорила, что эти экипажи небезопасны! — воскликнула гостья, которую леди Тетфорд называла Джулией. — Я помню, мы как-то ехали очень быстро, и у кучера порвались вожжи. Конечно, это была случайность, но весьма типичная для французов. Всегда говорю, что и на их поездах я боюсь ездить.
— Джулия, ты, как обычно, все драматизируешь, — улыбнулась леди Тетфорд. — Как же вам удалось починить колесо, Сабина?
— Сначала я очень испугалась, что нам придется там провести всю ночь, — ответила девушка, — потому что авария произошла в очень уединенном месте. К счастью, неподалеку оказались цыгане…
Прежде чем она смогла сказать еще хоть слово, ее перебил хор изумленных голосов;
— Цыгане?!
— Да, цыгане, — продолжала Сабина. — Они остановились как раз недалеко от того места, где у нас отвалилось колесо.
— Цыгане на нижней Корнишской дороге! — воскликнул один из гостей. — Я бы сказал, что это не самое подходящее для них место.
— Нет-нет, мы ехали не по нижней Корнишской дороге, — объяснила Сабина. — Там произошел обвал, и нам пришлось добираться по верхней Корнишской.
— Вы ехали по верхней дороге? — В голосах теперь безошибочно можно было определить ужас.
— Но, мое дорогое дитя, — сказала леди Тетфорд, когда наконец пришла в себя. — Это самая ужасная вещь, которую я только могла себе представить. Верхняя дорога очень опасна.
Сейчас по ней никто не путешествует. Мало того, что сама дорога находится в плачевном состоянии и нуждается в ремонте, там еще могли оказаться разбойники и им подобные ужасные существа, поджидающие путников.
— И вы в самом деле разговаривали с цыганами? — недоверчиво спросила одна леди. — Вы, наверное, испугались?
— Да нет, — ответила Сабина. — Они оказались очень добры, пригласили меня к костру обогреться и угостили вином. А их король отправил троих цыган отремонтировать экипаж.
— Как же, король! — фыркнул джентльмен. — Все они бродяги и жулики. Я их ни за что не пущу в свое поместье в Дорсете, обещаю вам это. Их предупредили по-хорошему. Во времена моего отца, когда цыган пускали туда, ни одна вещь не была в сохранности от их вороватых рук.
— Сабина, дорогая, они могли убить тебя! — воскликнула леди Тетфорд.
— В этом не было никакого смысла, — ответила девушка, неожиданно улыбнувшись. — У меня с собой было совсем немного денег.
— Но ты молодая, и была совсем одна! Они могли… могли что-нибудь сделать с тобой!
Леди Тетфорд посмотрела на остальных женщин. Они обменялись многозначительными взглядами, не оставляющими сомнений в том, что именно они имеют в виду.
— Но цыгане были очень учтивы и добры со мной, — настаивала Сабина.
— Все, что я могу сказать, так это, что вы родились в рубашке, милая девушка, — сделал вывод другой джентльмен. — Я бы не решился оказаться в миле от цыган, особенно от таких, которых вы обнаружили на верхней Корнишской дороге.
Вы говорите, один из них называл себя королем? Можете мне поверить, он больше похож на конокрада.
— Они не выглядят нищими. Похоже, в деньгах там нужды нет, — заметила Сабина. — И помогли они мне Совершенно бесплатно.
Едва успев произнести эти слова, она вспомнила, как цыган смотрел ей в глаза, и снова услышала его голос: «Цыгане делают все не за деньги, а за дружбу или… за любовь».
— Ну, если они не нуждаются в деньгах, можно не сомневаться, кто-то по соседству значительно обеднел ночью. А как вам удалось разобрать их язык?
— Цыган, который называл себя королем, прекрасно говорит по-французски, — ответила Сабина. — Но он мне сказал, что они венгры.
— Неужели? Мне кажется, если ситуация потребует, они придумают себе любую национальность и заговорят на каком угодно языке. Лишь бы это помогло им в достижении цели.
Если вы захотите поговорить с ними, а они не желают слушать, перед вами тут же появятся немые и глухие цыгане или слабоумные идиоты.
— Но по-моему, некоторые из венгерских цыган довольно романтичные фигуры! — воскликнула одна из гостей. — Когда моя сестра Берта ездила в прошлом году в Венгрию, на нее произвел незабываемое впечатление цыганский оркестр, который каждый вечер играл в замке, где она останавливалась.
— Я никогда не пущу цыган в свой замок, — настаивал джентльмен. — Не испытываю желания проверять, все ли на месте, после их ухода.
— Мне кажется, мы должны благодарить Бога за то, что ты приехала живой и здоровой, несмотря на опасности, которые тебя подстерегали, — спокойно сказала леди Тетфорд Сабине. — А сейчас тебе надо перекусить, после чего, я думаю, ты захочешь отправиться спать. Не сомневаюсь, что тебе и минуты не удалось поспать за последние несколько ночей. Лично я не могу сомкнуть глаз, когда путешествую.
— А кому это удастся в таких ужасных грязных поездах? — воскликнула Джулия.
Сабина нашла суп, цыпленка и свежие персики, которые ей принес лакей на подносе, очень вкусными и сытными. Кофе и пирожные, съеденные в Ницце, не очень утолили голод. А то вино, которым ее угостил цыган, немного согрело ее и чуть-чуть прибавило сил. Так что к тому времени, когда она добралась до виллы, Сабина поняла, что чувство усталости вызвано скорее голодом, чем физическим истощением.
Поэтому она с аппетитом поглощала все, что принес лакей. Хотя Сабине было несколько неловко есть, когда леди Тетфорд и ее друзья засыпали ее вопросами и комплиментами, она испытывала такой голод, что не стала обращать внимания на это неудобство, и только когда проглотила последний кусочек, вспомнила, как ей всегда говорили оставлять немножко в тарелке для «миссис Манеры».
— А теперь, дорогая, я отведу тебя в твою спальню, — сказала леди Тетфорд. — Не думаю, что тебе захочется выходить с нами сегодня. Кроме того, нам с тобой еще много надо сделать, прежде чем ты появишься на публике.
