Стелла Камерон - Нежданная любовь
Вспыхнувшие в зеленых глазах Хантера огоньки свидетельствовали, что он с трудом сдерживается – и то благодаря присутствию посторонних. Ничего не ответив, он лишь очаровательно улыбнулся Мэг и Финч.
– Оставьте нас, Барстоу, – сказала леди Эстер. – Будьте добры пройти к Куту и позаботиться, чтобы он не терял даром время в своем комфортабельном жилище.
Хмыкнув, Барстоу отправилась в подвал.
– Сначала я должна спросить, кто весь день оставался в доме, – сказала леди Эстер и направилась к камину.
– Мы с Латимером весь день провели в Уайтчепеле, – собравшись с духом, выпалила Финч.
– В Уайтчепеле? – Широко раскрыв глаза, миледи сокрушенно покачала головой: – И о чем только думает Латимер, таская молодую женщину в такое ужасное место!
– Я была здесь, – поспешно сказала Мэг, которая не любила, когда кого-то ставят в неудобное положение. – Мы с Сибил были здесь.
– Гм! – расхаживая по комнате, фыркнула леди Эстер. – Хантер, дорогой! Возможно, мистер Чиллуорт тоже был здесь весь день. Поднимись наверх и попроси его к нам присоединиться!
Добродушно кивнув, Хантер отправился выполнять поручение.
Снова усевшись, леди Эстер достала черный веер и принялась им обмахиваться.
Небольшой швейцарский брегет прозвонил полчаса, напомнив Финч, что в восемь вечера ее ждет лорд Килруд.
Внезапно ее охватила дрожь – совершенно неуместная дрожь внизу живота. Финч почувствовала, что краснеет. Это ощущение было для нее новым, она никогда не думала, что может его испытать.
Однако она наслаждалась тем, что чувствовала.
Наверное, это зов плоти, хотя, конечно, женщины не должны его испытывать. Она прочитала эту мудрую сентенцию в одной книжке, призванной объяснить наиболее чувствительные аспекты поведения женщин, особенно когда дело касается замужества.
Впрочем, пусть это остается на совести экспертов. Она-то, Финч Мор, вне всякого сомнения, чувствует сейчас этот зов плоти, и он ей очень приятен.
К Гревиллу она ничего подобного не испытывала.
Он умер слишком рано, и Финч скучала по его радостной улыбке, которая появлялась на устах Гревилла каждый раз, когда он ее видел.
В этот момент вернулся Хантер.
– Чиллуорт сейчас отдыхает. Шлет свои извинения. Говорит, что завтра будет с нетерпением ждать сообщений. Может, начнем? Уже поздно, а этих молодых леди ждут дела.
– Что ж, очень хорошо, – выпрямившись, сказала леди Эстер и, захлопнув веер, указала им на бронзовую подставку. – Что вы видите? – спросила она.
Все дружно посмотрели на подставку.
– Ну? – настаивала миледи. – Ответьте мне. Что вы видите?
– Бронзовую подставку... Или, пожалуй, ее можно еще назвать постаментом, – приподняв одну бровь, ответил Хантер.
– Постамент, – словно эхо, повторила Мэг.
– Да, – сказала Финч.
– А что еще?
– Кажется, мы не улавливаем, к чему ты клонишь, тетя, – обменявшись взглядами с Мэг и Финч, сказал Хантер.
– Ты ведь слышал о твоем покойном прадедушке, – тетушка посмотрела на Мэг и Финч, – и моем дедушке, сэре Септимусе Спайви. И наверняка знаешь, что все бронзовые подставки, которые он спроектировал, были разными.
– Конечно, нет, – пристально глядя на постамент, сказал Хантер. – Но все они очень уродливы.
– Хантер!
– Извини, тетя. Это мое личное мнение.
– Это очень смелые творения. На каждом из них выгравированы символы, которые повествуют разные истории, и некоторые из них достаточно... достаточно...
– Откровенные? – подсказал Хантер.
– Да, пожалуй, – согласилась леди Эстер.
Хантер принялся разглядывать изображенные на постаменте переплетенные фигуры. Финч никогда не обращала на них внимания, поскольку ее не интересовало современное искусство.
– Вижу, – без особого интереса сказал Хантер.
– Надеюсь, что видишь. Вот на этом постаменте изображена история о красивой, богатой и благочестивой молодой женщине, которая поехала в Индию и потерялась в горах. Суть дела заключается в том, что всем рассказам соответствуют звери на постаментах, а на этом постаменте зверь, то есть в данном случае звери – исчезли. Вот что я хотела бы узнать у вас. Исчезли звери, которые еще утром стояли на этой подставке... или постаменте. Говорю вам – на нас напали. Мы стали жертвами гнусных преступников, которые посягают на сокровища, оставленные моим дедушкой, настоящим святым.
– Прадед был надутым семейным тираном – так мне говорил отец. Его жена и дочери жили словно в аду...
– Довольно, Хантер! Ты ведь слуга закона. Неужели тебя не беспокоят бесчинства, творимые против твоей родной тети? А если тебя не волнует моя судьба, подумай, что станет с другими – невинными созданиями, которые проживают под нашей крышей и которых я обязана защищать! Что станет с ними? Неужели они должны в ужасе ждать, когда на них нападут прямо в постелях и, возможно, убьют?
– Ну хорошо, тетя, – серьезно сказал Хантер. – Давай успокоимся. Ты можешь рассказать, что произошло?
– Я именно это и пытаюсь сделать! Нас обворовали.
– Когда? Что украли?
– Утром или днем. – Леди Эстер встала. – Мне казалось, что я все понятно объяснила. Я даже продемонстрировала, что звери исчезли. Между прочим, они тоже были из бронзы.
– Ты вполне могла их продемонстрировать, не заставляя бедного Кута тащить сюда эти тяжести из библиотеки. Мы могли бы сами туда пройти.
– Послушай, племянник! Сегодня, когда мисс Смайлз, миссис Барстоу, Кут и остальные слуги – а возможно, и приходящая прислуга – были в доме одни, совершенно беспомощные, кто-то к нам проник и совершил кражу.
– Откуда ты знаешь, что это случилось сегодня?
– Сегодня день, когда убирают библиотеку. Одна женщина из числа приходящей прислуги работала там утром. После того как она ушла, миссис Барстоу проверила ее работу – все было на месте. Но позднее, когда Кут пошел за моей вечерней порцией бренди – для укрепления нервов, – он заметил, что кое-что пропало, и сразу направился ко мне.
– Пропали звери? – сказал Хантер.
– Пропали звери, – согласилась ее светлость. – Исчезли тигры.
У Финч перехватило дыхание.
– Они были весьма ценными, – продолжала миледи. – Не говоря уже о том замечательном реализме, с которым они изображены, следует заметить, что зубы у них из слоновой кости, а глаза из жадеита.
– Маленькие глаза и маленькие зубы, – уточнил Хантер. Тигры, снова эти тигры!
– У старого тигра глаза и. зубы достаточно велики. А у молодого в лапу вделан рубин, принадлежавший твоей покойной матери. Легенда на подставке гласит, что молодой тигр должен съесть старого – чтобы получить то, что принадлежит ему по праву.
