Юлия Леонова - Не говори мне о любви
- Признайся, я тебя удивила, - весело рассмеялась графиня, наблюдая за приходящим в себя от удивления супругом. - Ну что ж, Георгий Константинович, сейчас мы с Катенькой приведем себя в порядок, и можно ужин подавать.
Апартаменты, которые отвели Екатерине, представляли собой небольшую гостиную и роскошную спальню, окнами выходившую в ухоженный парк, разбитый вокруг особняка. Едва она вошла и осмотрелась, в двери комнаты негромко постучали.
- Екатерина Владимировна, - сделала книксен девушка в форме горничной, - Александра Михайловна назначила меня Вашей горничной на время Вашего пребывания здесь.
- Ну, так что ты стоишь? - смерив девицу недовольным взглядом, отозвалась Катя. - Помоги мне переодеться и разбери мои вещи.
Единственным членом семьи, с которым Катерине не удалось познакомиться в тот же вечер, был ее кузен Павел. Павел Георгиевич, молодой граф Гурьев, проводил этот вечер в компании своих друзей князя Елецкого и поручика Волошина и даже не знал о приезде матери.
Вернувшись домой под утро после грандиозной попойки на квартире князя Елецкого вблизи расположения их полка, Павел проспал почти до полудня. Проснувшись, молодой человек дернул шнур сонетки и со стоном поднялся с мягкой подушки, прижав ладони к вискам. Через минуту его денщик появился в покоях хозяина.
- Доброе утро, Ваше сиятельство, - обратился он к нему.
- Помилуй, Савелий, какое же это утро, да и добрым его вряд ли назвать можно, - поморщился он от головной боли, прочно засевшей в затылке.
- Матушка Ваша вчера с Парижу вернулись, - доложил Савелий.
- А вот это хорошая новость, - улыбнулся молодой граф, поднимаясь с постели.
Спеша увидеться с матерью, Павел, даже не застегнув до конца мундир, бегом спустился по лестнице. Услышав доносящиеся из музыкального салона звуки музыки, он, улыбаясь, распахнул двери и замер, пораженный увиденным. За фортепиано сидела вовсе не мать, а девушка лет восемнадцати. Белокурые локоны были уложены в высокую прическу и красивыми завитками спадали на стройную шейку, небесно-голубые глаза взирали на него с удивлением и каким-то задорным весельем.
- Прошу прощения, сударыня, - смутился Гурьев.
- Павел Георгиевич, надо полагать, - улыбнулась ему Катя.
- Совершенно верно, - слегка наклонил голову Павел. - С кем имею честь говорить?
Катя не успела ответить. В комнату, шурша платьем из темно-синего шелка, вошла ее тетка.
- Павлуша, дорогой, - улыбнулась она сыну, - как же я соскучилась!
- Маменька, как же я рад, что Вы вернулись, наконец! - почтительно склонился над ее рукой Павел.
- Я смотрю, ты уже успел познакомиться с Катенькой.
- С Катенькой?! - непонимающе произнес сын.
- Екатерина Владимировна Забелина - твоя кузина, - улыбнулась Александра Михайловна. - Я привезла ее в Петербург, чтобы представить обществу во время сезона.
- Mademoiselle, - Павел приблизился к Катерине, присевшей перед ним в легком книксене, и прикоснулся губами к протянутой руке, - счастлив познакомиться с Вами! - и, озорно сверкнув глазами, прошептал, чтобы не услышала мать, - Вы даже не представляете, как мне жаль, что Вы моя кузина.
Катя зарделась от смущения и тихо рассмеялась.
- Ах, Павел Георгиевич, Вы меня совсем смутили, - добавила она.
- Раз мне удалось застать тебя дома, - обратилась к сыну графиня, - прошу тебя, пообещай, что сегодня будешь сопровождать меня и Катрин на бал к Дашковым.
- С превеликим удовольствием, маменька, - тряхнул темными кудрями Павел. - Дамы, позвольте откланяться, мне нужно поставить в известность своих друзей, что мои планы на сегодняшний вечер переменились.
После знакомства с кузеном последовал визит к портнихе. Графиня заказала для племянницы полный гардероб, а для сегодняшнего вечера у Дашковых было приобретено готовое бальное платье. Возвращаясь в особняк, Катя рискнула обратиться к тетке с просьбой.
- Тетушка, мы не могли бы заехать на квартиру к моему брату Петру?
- Что ты! - нахмурилась графиня. - Отпиши брату, чтобы он посетил тебя у нас. Девице из приличной семьи не пристало даже близко подходить к казармам.
- Хорошо, тетушка, я так и сделаю, - вздохнула Катя.
Не столько брата ей увидеть хотелось. Где-то в глубине души она надеялась на случайную встречу с Волынским. Может, он и думать уже о ней забыл, но вот она всей душой хотела увидеться с ним. Как же это все сложно! Она в Петербурге, совсем рядом, но вряд ли бедный поручик бывает в тех же местах, которые предположительно будет посещать она во время сезона.
Меж тем Павел направился прямо на квартиру к князю Елецкому. Входя в апартаменты, занимаемые князем, он увидел в прихожей денщика Никифора, начищавшего сапоги хозяина.
- Любезный, хозяин твой дома? - поинтересовался граф.
- Дома, Ваше сиятельство, - ответил Никифор.
Услышав знакомый голос, Николай сам вышел навстречу гостю.
- Что-то ты рано нынче, mon ami, - улыбнулся он, - думаю, в заведении мадам Deniz в столь ранний час нас не ждут.
- Я пришел сказать, что сегодня, увы, не смогу составить компанию тебе и Андре, - ответил Павел. - Маменька вчера вернулась из Парижа...
- Ты так боишься ее огорчить? - усмехнулся Николай.
- Нет, mon ami, дело не в этом. Maman, возвращаясь из Парижа, заехала к родственникам и привезла с собой мою кузину. Так что сегодня я сопровождаю их на бал к Дашковым.
- Как, и ты?! - рассмеялся Николай, и, перехватив недоуменный взгляд Павла, пояснил, - Волошин сегодня сопровождает на бал к Дашковым свою сестру.
- Ну что ж, друзья мои, похоже, вы не оставили мне выбора... Придется мне поддержать вашу компанию!
- Вот уж не думал, что доживу до этого, - ошарашено произнес Павел.
Глядя друг на друга, друзья расхохотались.
- Никифор, парадный мундир на вечер, - отдал распоряжение Николай и жестом пригласил Гурьева пройти в апартаменты.
- А что, девица-то хоть хороша? - поинтересовался он.
- Знаешь, не будь она моей кузиной..., - поднял глаза к потолку Павел.
- Даже так? Ты меня заинтриговал, - улыбнулся Ник.
- Поосторожней, mon ami, ты, как-никак, о моей родственнице сейчас говоришь. К тому же, зная тебя, в роли дуэньи я буду неподкупен! - рассмеялся Гурьев.
Сказать, что Катя волновалась перед своим первым выходом в высший свет Петербурга, значит, не сказать ничего. Сидя перед зеркалом, она то и дело судорожно вздыхала, пытаясь унять нервную дрожь. Кончики ее пальцев были холодны, как лед, губы мелко подрагивали и были абсолютно бескровными. Горничная Александры Михайловны уложила ее волосы в красивую прическу, закрепив ее двумя гребнями с жемчужной отделкой. Белое платье, которое они днем приобрели у модистки, было верхом совершенства: короткие рукава и подол были украшены вышивкой из голубого шелка, голубая атласная лента обхватывала тонкую талию, подчеркивая невероятную синеву глаз Катерины.
