Барбара Картленд - Красотка для маркиза
Вероятно, из-за того, что она как раз в этот момент вспоминала о своей лошади, Мелинда поначалу не услышала характерное цоканье лошадиных копыт, но, когда осознала, что это за звук, в панике вскочила на ноги. Бросив быстрый взгляд на дорогу, она поняла, что не стоит опасаться деревенской повозки, едущей в ее направлении, а посмотрев внимательнее, Мелинда даже узнала эту телегу. Повозка принадлежала Дженкинсу, арендатору одной из ферм, принадлежавших дядюшке Гектору. Когда телега подкатила поближе, Мелинда увидела, что на козлах сидел не сам фермер, а его сын Джим, рыжеволосый лихой парень с постоянной дерзкой улыбкой на лице, которого она встречала во время верховых прогулок.
Мелинда непроизвольно подняла руку, и он, потянув вожжи, остановил крупную деревенскую лошадь рядом с ней.
– Доброе утро! – поприветствовал он девушку с деревенским выговором. – Мисс Мелинда, что-то вы рано сегодня.
– Доброе утро, Джим! Куда это ты собрался? – спросила Мелинда слегка взволнованным голосом.
– Сегодня вторник, мисс, и я должен ехать на рынок в Леминстер.
Мелинда вздохнула с облегчением.
– Пожалуйста, Джим, возьми меня с собой!
Как я, глупая, не подумала об этом раньше!
– В чем же дело, мисс? Добро пожаловать, правда, моя телега не очень подходящий экипаж для благородной дамы.
У Мелинды совершенно не было времени спорить с этим увальнем. С видимым чувством облегчения она подала ему свой багаж и, поставив ногу на колесо, вскарабкалась на высокий ящик, стоящий рядом с Джимом. Голое деревянное сиденье во всех отношениях было очень неудобным, но все же это было гораздо лучше, чем плестись пешком.
– Спасибо тебе, Джим! – проговорила Мелинда с такой горячей благодарностью в голосе, что парень уставился на нее с удивлением.
– Да мне это ничего не стоит, мисс, только что скажет господин сквайр, если узнает, что вы ехали в моей телеге?
– Надеюсь, он этого никогда не узнает, – ответила Мелинда. – Ах, Джим, я не могу тебе ничего объяснить, но давай поторопимся в Леминстер. Я никогда бы не подумала, что смогу встретить кого-нибудь на дороге в столь ранний час.
– Я должен быть там как раз к открытию рынка, – объяснил Джим. – Если я окажусь там пораньше, то продам товар подороже.
Мелинда обернулась и увидела, что повозка была уставлена деревянными клетками с курами, корзинами с яйцами и большими кругами масла домашнего приготовления, обернутыми в льняную ткань.
– Который час? – спросила она у Джима. – В Оукле, наверное, уже многие проснутся, когда мы приедем?
– В такой час немногие, – ответил Джим. – Они там все лентяи, в Оукле.
– Джим, я не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел, – проговорила Мелинда, – и мне не хотелось бы доставлять тебе неприятности за то, что ты взял меня в попутчицы.
– Вы хотите сказать, что господин сквайр не знает, что вы отправились в Леминстер? – спросил Джим.
Мелинда некоторое время колебалась, прежде чем сказать ему правду.
– Нет, Джим, он не знает.
– И вы думаете, что господин сквайр разозлится, когда это узнает? – настойчиво продолжал расспрашивать Джим.
– Боюсь, что да, – ответила Мелинда. – Но я не хочу, чтобы он направил свой гнев и на тебя.
– Я-то ему ничего не скажу, – решительно произнес Джим, – и не бойтесь, найдется немного народу, кто захочет рассказать господину сквайру что-нибудь такое, что приведет его в бешенство.
– Надеюсь, Джим, – согласилась с ним Мелинда. – Возможно, никто и не увидит меня на твоей повозке, а если и увидит, то не решится сообщить моему дяде.
Это была весьма призрачная надежда, но Мелинда уцепилась за нее. Кроме того, уверяла она себя, если кто-нибудь и увидит какую-то женщину, сидящую на деревенской телеге рядом с Джимом Дженкинсом, он вряд ли сможет заподозрить, что эта женщина – юная леди из Холла.
Когда они проезжали через Оукл, Мелинда наклонила голову пониже и надеялась лишь на то, что поля шляпы скроют ее лицо. Когда они достигли окраины деревни, она облегченно вздохнула.
– Все в порядке, – сказал Джим. – Я же говорил вам, что все они в Оукле лентяи.
Когда они прибыли в Леминстер, еще не было и пяти часов. Джим хотел отвезти Мелинду на железнодорожный вокзал, но она отказалась, зная, что вокзал находится неподалеку от рыночной площади, и посчитав, что будет безопаснее, если последнюю часть пути она преодолеет в одиночестве.
– Спасибо тебе, Джим! – сказала Мелинда, подавая руку. – Я так тебе благодарна за твою помощь. Надеюсь, никто не обвинит тебя в пособничестве моему исчезновению.
– Они не смогут этого сделать, мисс, – ответил Джим. – Удачи вам. – Он сердечно пожал ей руку, одарил хитрой улыбкой и отправился вытаскивать из задней части телеги торбу для своей лошади.
Мелинда медленно пошла прочь, чувствуя, что позади оставляет своего последнего друга.
Она думала о том, что деревенские жители отличаются изрядной деликатностью – ведь Джим ни единым вопросом не попытался выведать причины ее побега, а просто воспринял ситуацию, как она есть. Большую часть пути они проехали в полном молчании, и это дало ей возможность собраться с мыслями и подготовиться к предстоящим испытаниям.
Мелинда добралась до железнодорожного вокзала и там узнала, что ночной экспресс, прибывающий с севера, остановится в Леминстере в шесть часов. Она прошла в билетную кассу и справилась о цене билета до Лондона. Мелинда пришла в ужас, когда узнала о разнице в ценах за билеты в открытом и в комфортабельном вагоне высшего класса. На какое-то мгновение она даже заколебалась, но потом решила, что было бы глупо сэкономить на поездке, но приехать в Лондон грязной и закопченной и безнадежно испортить ее единственное приличное платье.
Если она собирается найти себе место, то обязательно должна выглядеть прилично, поэтому Мелинда хоть и с трудом, но все-таки заставила себя отдать кассиру целых четыре монеты из своих золотых соверенов, за что получила лишь несколько шиллингов сдачи и выписанный от руки билет на поезд.
Имея в запасе почти целый час, она первым делом пошла в дамскую комнату ожидания, чтобы почистить свою одежду. Затем, почувствовав, что голодна, Мелинда отправилась на поиски места, где можно было бы поесть. Она заметила около здания вокзала булочную, из которой доносился запах свежевыпеченного хлеба.
Она купила себе две сдобные булочки по одному пенни за каждую – больших, только что из печи и покрытых слоем засахаренной смородины; затем она вернулась с ними в дамскую комнату и уже там жадно их проглотила. Не слишком питательный завтрак, подумала Мелинда, но кто знает, где и что она поест в следующий раз.
