Мэри Маккол - Когда тайна раскроется
– Пойдем, – кивнула она Аннабель. – Вызови слуг и крестьян, и пусть они выстроятся с двух сторон во внутреннем дворе. А я буду ожидать моего господина в большом зале.
Кивнув, Аннабель скользнула от бойницы выполнять распоряжение, а Элизабет отправилась на место, где должна была встретить мужа – в первый раз за последние пять лет. Скорее всего при встрече он позволит ей себя обнять или хотя бы невинно поцеловать, поскольку, как она знала, он ценит пристойность почти что выше всего.
Остальное она прибережет на время, когда они останутся одни, – после пира, приготовленного в честь его возвращения.
Стараясь сдержать улыбку, которую вызвали у нее эти мысли, Элизабет, чтобы справиться с волнением, приложила ладони к животу и шагнула в холодный полутемный коридор, который вел со стены с бойницами вниз, во двор замка.
По мере того как Александр приближался к массивному, внушительному замку, который должен будет несколько следующих недель служить ему и домом, и тюрьмой, он мысленно приказал себе внешне выглядеть беззаботным. Иначе его лицо или поведение выдадут кипящее негодование, которым он наполнился в последние два месяца, проведенных под присмотром Эксфорда. Он не мог позволить себе ошибки, поскольку за провал его миссии Джону пришлось бы заплатить очень дорого.
В последнее время он довольно часто напоминал себе эту горькую истину. Пока Александр успешно приучался к своей новой роли вернувшегося графа Марстона, Джона содержали в хороших условиях. Однако те несколько раз, когда Александр терял над собой контроль, особенно при общении с Люком, Джон подвергался новым мучениям. Вспомнив об этом, Александр с такой силой сжал челюсти, что зубы заныли.
Ему так и не разрешили как следует поговорить с Джоном, да и видеть его пришлось нечасто, причем лишь на расстоянии. Но связь между действиями Александра и состоянием его старого друга ему была продемонстрирована более чем ясно. И для того, чтобы уменьшить страдания Джона настолько, насколько он был способен, Александр делал все, что от него требовали, хотя мысленно поклялся себе, что если ему когда-либо представится возможность отомстить за все происходящее Люку, лорду Эксфорду и прочим, кто имел к этому отношение, он обязательно это сделает, и с большим удовольствием.
– Мы на месте.
Бросив ироничный взгляд на Люка за то, что тот объявил очевидный факт, Александр продолжал ехать вперед.
И именно в это мгновение он увидел ее – женщину, на которую пристально смотрел Люк. Она стояла на дальнем конце второго, внутреннего двора, на самом верху главной лестницы, и по ее виду сразу можно было понять, что именно, она является хозяйкой замка. Одного взгляда Александру хватило, чтобы понять, что он попал в беду. Большую беду.
Леди Элизабет Селкерк была невысокого роста. Изысканные линии ее фигуры явно шли в противоречие со стальной решимостью, застывшей на лице. Клонившееся к закату солнце подчеркивало богатый золотистый цвет ее волос. Когда она смотрела на Александра с улыбкой, слегка смягчавшей ее черты, он уловил в ее глазах что-то, что вселило в него надежду. Эта надежда подняла в его душе бурю эмоций и вызвала чувство вины, которое прежде он редко испытывал.
Люк негромко присвистнул и прошептал:
– Она красавица. – Он перевел глаза на Александра, потом на Стивена: – Ты не шутил, когда передавал слухи о ее внешности. – Он снова посмотрел на Александра.
– Я никогда не шучу, – ответил Стивен.
– Может быть. Но ты мог бы говорить более убедительно, – тихо произнес Александр. – Я бы как следует приготовился.
Люк насмешливо фыркнул:
– Насколько я знаю, ты никогда не испытывал проблем с женщинами.
– Хватит, – предупредил Стивен. – Слушайте.
Даже если бы Стивен не произнес эту тихую команду, возможности переговариваться у них бы уже не было. Когда его лошадь ступила во внутренний двор, раздались громкие возгласы, эхом отражавшиеся от стен. За собравшимися вдоль стены от ворот до главной башни не было видно камней. Все криками приветствовали его – Роберта Кинкейда, графа Марстона, вернувшегося домой из английского плена.
Александр приветственно поднял руку, осматривая толпу. Он напомнил себе, что надо улыбаться и выглядеть настолько естественно, насколько возможно в этой чужой роли. Он медленно обвел взглядом двор и посмотрел вперед, на лестницу, где его ждала златовласая сильфида, облаченная в темно-изумрудное платье.
Их взгляды встретились… и он чуть больше растянул губы в улыбке.
Раньше ему ничего не стоило изобразить радость на лице, когда он смотрел на привлекательную женщину. Но сейчас, когда ее лицо осветилось в ответ, грудь ему что-то сдавило.
Так вот она какая, Элизабет Селкерк, или Бет, как называл ее муж. Об этом ему рассказали люди, которых лорд Эксфорд приставил к нему в качестве учителей, чтобы добиться полного сходства с Робертом Кинкейдом. Как и Стивен, его учителя говорили о ее внешности по давним воспоминаниям. О ней говорили, что она довольно красива, что у нее волосы цвета созревшей пшеницы. Кожа у нее не была молочной, что так ценилось в английских леди. Говорили, что ее испортила шотландская кровь, поскольку многие женщины, прибывшие из этой примитивной и грубой страны, обычно имели крепкое сложение, любили охоту, а порой даже владели мечом.
Глядя на Элизабет, Александр понял, что он совершенно не знает, как подступиться к этой женщине.
Пока Александр оценивал, насколько хозяйка замка соответствует описанию, его лошадь добралась до цели. Когда Александр спешился, снова раздались крики. Двигаясь вверх по лестнице, Александр испытал странное чувство, словно это делает кто-то другой, а он лишь наблюдает за своими действиями издалека.
Наконец он добрался до верхней ступеньки и взял протянутую руку Элизабет, пристально глядя ей в глаза. Время как будто замерло. Они стояли неподвижно, словно в позиции для танца. Казалось, это сон. Александр слышал лишь свое глубокое и частое дыхание и удары собственного сердца. Он видел мириады сменяющих друг друга эмоций в ее поблескивающих глазах – прелестных серых глазах, которые он смог разглядеть только сейчас, когда стоял совсем близко. Он никогда не видел глаз этого оттенка в сочетании со светлыми волосами, но эффект оказался поразителен.
Повинуясь порыву, Александр дотронулся до ее руки, провел пальцами по ладони и сжал ее. Потом нагнулся, чтобы оставить на запястье поцелуй, и снова выпрямился. Только сейчас он заметил, что во дворе наступила тишина.
– Добро пожаловать домой, милорд, – наконец прошептала Элизабет. У нее был бархатный голос, он вызвал в памяти Александра воспоминание о сладком вине янтарного цвета. – Вы пройдете внутрь? Я приказала приготовить вечером пир в вашу честь.
