Жюльетта Бенцони - Катрин и хранитель сокровищ
Не подав вида, что заметила его, она вошла во дворец и сразу прошла в покои герцогини. Герцогиня только что заснула, расслабленная летней жарой, возле нее сидела Эрменгарда, которая с великим трудом удерживалась, чтобы не заснуть.
— Не хочешь ли ты вздремнуть в нашей августейшей компании, — заметила она Катрин, прикрывая зевок красивой рукой. — Я не вижу причин, препятствующих этому. Если же тебе не нравится эта идея, то постарайся извлечь пользу из светлого времени суток, а потом возвращайся. Ее высочество будет спать долго, почти до четырех часов.
Обрадованная возможностью немедленно осуществить свой план, Катрин поблагодарила Эрменгарду и сказала, что выйдет в сад отдохнуть на свежем воздухе. Катрин немного прошлась по мощеным дорожкам вокруг пруда с рыбками, по английскому саду, вдыхая аромат любимых роз герцогини, затем направилась к той части дворца, где жил капитан гвардии.
Стояла знойная жара. В воздухе гудели мухи и осы. Полусонная дворцовая стража, прислонившись к своим пикам, охраняла дворец. Катрин без труда поднялась по лестнице, ведущей к комнате Жака де Руссэ.
Наверху было еще жарче, так как свинцовая кровля накалилась так, что невозможно было дышать. Катрин вспотела, хотя на ней было только легкое летнее платье из яблочно-зеленой с серебряными полосками кисеи. Ее волосы были безыскусно уложены кольцами вокруг ушей и удерживались двумя серебряными сеточками, скрепленными тонкой лентой, с которой на середину лба свисала грушевидная жемчужина.
Подходя к комнате капитана, Катрин услышала голоса и замедлила шаг. Она узнала голос де Руссэ. Вероятно, из-за жары дверь была приоткрыта.
— Отложим это на некоторое время, — говорил капитан. — Я хочу продиктовать письмо монсеньору. Мне следовало написать его два дня назад, и больше я не могу откладывать, потому что сегодня вечером в Гент отправляется посыльный. Было бы что написать! — добавил он, вздыхая. — Вы готовы?
— Готов, — ответил голос, которого Катрин не узнала.
Что-то подсказало ей, что она может услышать нечто интересное.
— «Прославленный и могущественный господин мой, — диктовал Жак. — Я умоляю Ваше Величество простить меня, что не пишу чаще, но, к счастью или к несчастью, у меня для Вас мало новостей. Скрытое наблюдение, под которым я держу госпожу де Брази…»я не слишком быстро диктую?
Продолжая стоять на том же месте, Катрин почувствовала, что ей сдавило горло от гнева, но вместе с тем она получила удовлетворение от того, что все так точно угадала.
«Так, значит, это был он! — подумала она. — О маленький негодник! Что до негласного наблюдения, то я не удивлюсь, если вся улица заметила, что за мной следят! Посмотрим, что будет дальше в этом прелестном письмеце!»
— «…держу госпожу де Брази, — повторил голос невидимого писца, — ..кажется мне несправедливым. Она ведет себя скромно, не встречаясь ни с кем, кроме своей матери, дядюшки и семейства Шандивер. Она не посылает сама и не получает от других приглашений и, кроме визитов к вышеупомянутым персонам, покидает дом только для того, чтобы присутствовать на богослужении в церкви Нотр-Дам…»
К тому времени, когда гнев Катрин утих, капитан уже перешел к длинным и изысканным комплиментам. Постепенно в голове Катрин возникла интересная идея, и на ее лице заиграла коварная улыбка. Она решила повеселиться.
Придерживая юбки, чтобы они не шелестели, Катрин бесшумно спустилась вниз. Она услышала, как секретарь Жака спросил его, нуждается ли еще тот в его услугах. Катрин опустила юбки, покашляла и, поднимаясь опять по лестнице, постаралась на этот раз произвести как можно больше шума. В результате, когда она поднялась наверх, Жак уже стоял в дверях.
— Что? — воскликнул он, вспыхнув. — Вы не должны сюда приходить!
Катрин улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой и протянула ему руку для поцелуя.
— Почему нет? — спросила она игриво. — Раз вы не приходите навестить меня, я вынуждена нанести визит вам! Мне бы следовало рассердиться на вас! Мы были попутчиками столько дней, вы не покидали меня ни на мгновение, и именно в тот момент, когда мы достигли Дижона, вы исчезли из моей жизни. Я почти не видела вас! Это просто нехорошо с вашей стороны…
Красный от смущения, Жак не знал, куда смотреть.
Маленький клерк с очками на огромном носу пытался разглядеть Катрин из-за широкого плеча молодого человека.
— Надеюсь, я не побеспокоила вас, — добавила Катрин, делая шаг вперед, чтобы со всей определенностью дать понять, что она намерена войти в комнату.
Жак освободил ей дорогу, при этом маленький клерк отступил, кланяясь, расшаркиваясь и бормоча, что он только что собирался уходить.
— Вы нисколько меня не побеспокоили, — наконец произнес бедняга, запинаясь. — Я… Я только что сочинял письмо матери, и отец Огюстен был так любезен, что помогал мне записать его, потому что я сам не очень хороший писец.
— О, я знаю, — сказала, опять улыбаясь, Катрин. — Как человек действия, вы, естественно, предпочитаете меч перу. Но ваша комната очаровательна, совершенно очаровательна!
На самом деле в комнате царил страшный беспорядок: одежда разбросана, оружие валялось вперемежку с пустыми бутылками. На столе, с бумагами и пустыми кубками стоял запотевший кувшин вина, видно, его только недавно вынесли из погреба. Постель была смята и не прибрана, и Катрин отводила глаза от подобного зрелища. Несмотря на то, что маленькое окошко, выходившее во двор, было открыто, стояла духота.
— Я не готов принять вас! — воскликнул Жак де Руссэ.
— И моя внешность…
— Не беспокойтесь об этом! Вы выглядите прекрасно.
В этой жаре…
Капитан был в зеленых тапочках, тонкой выделки полотняная рубашка, расстегнута. Катрин подумала, что таким он ей нравится гораздо больше, чем в плаще и кольчуге. В этом небрежном наряде он выглядел здоровым и сильным, как молодой крестьянин, и если от него и пахло немного вином и потом, то в этом не было ничего неприятного. Катрин указала на кувшин с вином.
— Вы должны напоить меня, — сказала она, усаживаясь на край кровати. — Я умираю от жажды, а в этом кувшине, похоже, прохладное и освежающее питье!
— Там немного вина из Марсалы…
— Ну, что же, дайте мне этого вина, — сказала Катрин с очаровательной улыбкой.
Жак поспешил подчиниться и, передавая ей наполненный до краев кубок, почти встал на колени. Она маленькими глотками пила вино, не отрывая взгляда от де Руссэ. Казалось, он был уже не так растерян, как вначале, но изумление на его лице говорило Катрин, что он удивляется своей удаче.
— Почему вы так на меня смотрите?
