Гейл Линк - Королевский подарок

– Обязанность? – дрожь пробрала его. Какой холод в этом слове. Только долг, который должен быть выполнен… – Итак, вы готовы?

– Разве я этого не сказала, супруг мой?

Мариза не смогла понять, что за игру затеял Бьюкенен.

Она стремилась пройти церемонию супружества, не дрогнув, с достоинством, присущим Фицджеральдам, но хотела пройти ее скорее…

Кэм подошел совсем близко, и, протянув к ней здоровую руку, тронул указательным пальцем нежную кожу ее горла. Она опустила ресницы, и он ничего не смог прочитать в ее глазах. Кожа ее была нежнее сливок и лучилась здоровьем. Ее красота была так совершенна и гармонична, что Кэм особенно остро ощутил свое уродство. Он не в состоянии был лечь рядом с этим совершенством.

– Господин мой, – сказала она своим низким звучным голосом, – я должна надеть платье или лечь в постель, иначе я простужусь…

– Позвольте мне, – сказал Кэм, сгибая свою здоровую ногу, чтобы поднять платье с пола. Он натянул тонкую ткань на ее плечи и расправил, ощутив крепкую грудь с напрягшимися сосками и почувствовав учащенный стук ее сердца. Она дрожала. Отчего? От страха? Или от прилива иных чувств? Он отпустил ее, придвинул кресло к камину, сел и задумчиво уставился в огонь.

Она принадлежала ему. Он должен был взять ее. Почему же он медлит? У него словно все зажглось внутри: он представил, как скользит своим членом между ее нежных ляжек, касается кудрявых волосков и проникает в сладостную глубину. Как его рот снова упивается ее нежными губами. Все эти картины пронеслись в его мозгу, – картины, которые осуществятся, если он примет ее милостыню и ляжет с ней. Его жена была горда: он ясно видел это оставшимся у него единственным глазом. Но горд был и он.

Мариза спокойно стояла перед человеком, которому несколько часов назад она вручила свою жизнь. Сейчас она ясно дала ему понять, что готова даровать ему свое тело, окончательно скрепив сделку. Почему же он не торопится разделить с ней ложе? Что за игру он ведет, и с какой целью?

– Не желаете ли вы чего-нибудь? – спросила она, нарушая молчание, которое становилось угрожающим.

– Да, немного вина, пожалуйста… Мариза прошла к маленькому столику и налила в кубок вина с пряностями.

– Оно холодное, милорд, я согрею, – сказала она, взяла кочергу, стоящую у камина и подержала ее в раскаленных углях, потом опустила кончик в кубок.

Когда она начала манипулировать кочергой, Кэм вздрогнул и вжался в кожаную спинку кресла. Протягивая ему кубок, Мариза изумилась затравленному выражению его лица.

– Спасибо, – сказал он.

Мариза дрожащей рукой поставила на место кочергу.

– Не хотите ли чего-нибудь съесть?

– Как вежливо, – подумал Кэм, – с полным соблюдением этикета. А всего лишь несколько минут назад она предлагала принести свою девственность в жертву его вожделений, в знак выполнения ею тягостного, но неизбежного супружеского долга. Он отхлебнул вина, оно обожгло ему язык. Что ж он, в самом деле надеялся, что она примет его от всей души? Она смелая и твердая женщина, но в душе трясется от страха… Страха перед ним. Чудовищем…

Эх, зачем ему эти проблемы! Ему бы сейчас лихую кобылку вроде Барбары Каслмейн – устроить хорошенькую скачку и потом начисто забыть о ней! Такие, как Барбара, превосходно утоляют вожделение. А любовь? Что такое любовь? Какая женщина полюбит калеку?

Кэм встал, опираясь на палку. Нет, ему не нужно объедков со стола наследницы Фицджеральдов, притворной любви, которую она пожелает изобразить.

– Вы устали, милорд? – с трудом выговорила Мариза. Силы ее были на исходе. Долго ли еще будет продолжаться этот фарс?

Она готова была закричать, завизжать, перебудить весь дом.

Странные мысли приходили ей в голову. Может быть, он импотент? Но, бросив искоса взгляд на его крепкую мужскую стать, Мариза отбросила эту мысль. Или… он не хочет иметь дела с женщинами? При дворе ходили слухи о странных пристрастиях некоторых мужчин.

– Идите в постель, супруга моя, – сказал он сурово и властно.

– Вы… последуете за мной?

Он колебался. Она была живым соблазном, но он боялся, что если он прильнет к этому кубку наслаждения, опьяняющий мед обратится в горечь.

– Нет! – резко вымолвил он.

– Нет?!

– Нет, – повторил он. Кэм твердо решил покинуть этот дом и собраться с мыслями, хотя сожаления уже поднимались в глубинах его души.

– Я желаю вам доброй ночи, – сказал он и вышел в соседнюю комнату.

Мариза осталась одна. Не в силах разрешить загадки, почему муж покинул ее в свадебную ночь, – она скользнула в постель, прижала к груди подушку, согрелась и заснула.

Кэмерон в полном смятении духа вывел одну из лошадей конюшен своей жены, вскочил на нее и поскакал к Джейми Кавинтону. Тот жил недалеко, в доме, унаследованном им по линии материнской родни. Кэму и в голову не пришло вернуться в Уайтхолл – пускай там думают, что он покоится в объятиях очаровательной жены, дарованной ему монархом.

Подумав об этом, Кэм засмеялся жестким лающим смехом. Он уже подъехал к небольшому дому. Рассветало, во дворе кричали петухи. Долговязый парень лет шестнадцати выбежал из конюшни и схватил под уздцы жеребца Кэма. Конюшня у Джейми была небольшая, но своими лошадьми он гордился недаром.

Кэм неловко слез с седла и ступил на землю, превозмогая нахлынувшую волну боли. Его измучила и скачка, и вся долгая мучительная ночь.

С трудом поднявшись по лестнице, Кэм постучал в дверь. Ему тотчас же открыл слуга – коротышка, второпях набрасывающий на себя одежду.

– Как вы рано, лорд Бьюкенен…

– Я хочу видеть Джейми, – сказал Кэм, входя в переднюю.

– Мистер Кавинтон в постели, сэр. Подождите здесь, пожалуйста, я его позову. Принести вам еды и питья? Есть превосходный сомерсетский сидр.

Кэм бросился на софу и вытянул больную ногу в сапоге на шелковой обивке. Слуга посмотрел неодобрительно, но ничего не сказал. Кэм кивнул:

– Хорошо, Бридж! Принесите! – Хотя ему хотелось бы выпить чего-нибудь покрепче яблочного сидра.

Через несколько минут свежая румяная девушка внесла на подносе кувшин прохладного сидра, высокую кружку и тарелку с толстыми ломтями сыра и ветчины. Она присела и спросила, сверкнув белоснежными зубами:

– Желаете еще чего-нибудь, милорд? Девушка смотрела на него приветливо, – его знали в этом доме, привыкли к его облику, и он всегда отдыхал душой в гостях у Джейми. Кэм окинул ее взглядом – высокая, плотная, но хорошо сложенная.

– Не сейчас… может быть, потом…

– Если вам что-нибудь понадобится, позовите Люси, милорд, – сказала она, облизнув губы. – Я сделаю все, что захотите.