Кэрол Мортимер - Золотая маска
Никакие события в прежней жизни Каро — ни двадцать лет, проведенные в затворничестве в Гэмпшире, ни последние две недели в Лондоне — не подготовили ее к неожиданному всплеску эмоций, побудившему ее вплотную прижаться к Доминику. Она боялась, что, если оторвется от него, немедленно упадет в обморок к его ногам.
Сердце у нее учащенно забилось; снизу поднималась волна жара. Грудь вздымалась, соски так набухли, что ей стало больно. Жар усиливался, он охватил всю ее изнутри. Средоточие его находилось между ног. Ничего подобного она ни разу еще не испытывала — не представляла. Она…
— Вот молодец!
— Старина, не жадничай!
— Дай и нам попробовать!
Его властные губы так резко оторвались от нее, что Каро едва не задохнулась. Правда, граф по-прежнему крепко обнимал ее за талию. В последний раз оглядев ее всю, он решительно отстранился, а затем развернулся к трем подвыпившим молодым гулякам, которые приближались к ним неуверенной походкой.
Освободившись, Каро слегка пошатнулась. От поцелуя у нее закружилась голова. Доминик Вон грубо и требовательно набросился на нее, и его натиск ничуть не был похож на ее девичьи представления о поцелуях — нежных и робких. Она не ожидала от самой себя такой бури неведомых чувств. Как и жара, как и покалывания в груди…
Чувства самого графа остались для нее загадкой; он развернулся к своему экипажу и жестом показал взволнованным кучеру и лакею, что и сам справится.
Очутившись под прицелом светло-серых глаз Доминика, молодые гуляки резко остановились, как будто наткнулись на невидимую преграду. Все трое слегка попятились, прочитав на его лице холодную ярость и разглядев страшный шрам на левой щеке.
— Старина, мы не хотели вас обидеть, — словно извиняясь, промямлил один, очевидно предводитель троицы.
— Немного перебрали с выпивкой, — испуганно извинился второй.
— Ну, мы пошли. — Третий подхватил друзей под руки, и все трое развернулись и поспешно, хотя и пошатываясь, зашагали туда, откуда только что пришли.
Оставив еще дрожащую Каро на милость — впрочем, это вряд ли можно было назвать милостью — Доминика Вона!
Дрожь усилилась, когда он снова обратил на нее свое пристальное внимание.
— Насколько я помню, вы уверяли, будто превосходно умеете за себя постоять и считаете, что вам не грозит опасность нежеланного внимания со стороны мужчин?
Превозмогая дрожь, Каро расправила плечи, вскинула голову и посмотрела в его мрачное, гневное лицо. Она не удивлялась, что те трое решили благоразумно удалиться. Она и сама почти боялась его, и в то же время ее влекло к нему, к его требовательным, но таким страстным, таким красивым губам…
Она решительно тряхнула головой:
— Милорд, вы поцеловали меня намеренно, в попытке показать, что превосходите меня силой!
Раздувая ноздри, он устремил на нее гневный взгляд:
— В попытке доказать, что любой мужчина превосходит вас силой — даже те трое пьяных щенков, которые только что убежали поджав хвосты!
Каро надменно вздернула бровь:
— Вы преувеличиваете, сэр…
— Совсем наоборот, мисс Мортон, — холодно парировал он. — Кому, как не мне, знать, что движет представителями моего пола! — Он неодобрительно скривился. — И не окажись здесь меня, уверяю вас, не прошло бы и пяти минут, как они затащили бы вас в темный переулок и один из этих молодцов уже залез бы вам под юбку, а его дружки ждали своей очереди!
Каро побледнела; от живо нарисованной картины к горлу подступила тошнота. Он наверняка нарочно смущает и пугает ее… Почему же ей в самом деле стало так страшно? Ну да, трое юнцов явно перепили и были настроены весьма фривольно, но неужели они в самом деле сделали бы с ней то, о чем говорит граф?
Она смерила Доминика вызывающим взглядом:
— В таком случае мне очень жаль, что некому было защитить меня от вашего нежеланного внимания!
Услышав ее слова, Доминик с шумом втянул в себя воздух. После того, что произошло, обвинение было совершенно оправданным. Воспользовавшись случаем, он собирался лишь преподать ей урок, продемонстрировать ей, насколько уязвимо ее положение. Очень скоро, обследуя ее жаркий рот, он забыл обо всем, наслаждаясь ее медовой сладостью. Чувствуя, как ее грудь прижимается к нему, он начал плавиться и забыл обо всем. Поцелуй затянулся…
Доминик надменно прищурился:
— Я собирался лишь продемонстрировать, насколько вы уязвимы на сцене вечер за вечером и как легко оскорбить вас не только словами, но и делом.
— Глупости! — сухо ответила она. — К вашему сведению, я не совсем дурочка. Именно защищая свою репутацию, я надеваю «У Ника» парик и маску. В самом деле, вряд ли кто-то узнает во мне ту певицу в маске и парике, которая каждый вечер выступает в игорном клубе.
Ее слова не лишены были правды; Доминик и сам едва узнал Каро, когда она вышла на улицу. И все же…
— Ваша маска и ваш черный парик защищают вас лишь до постели.
Горло у нее судорожно дернулось, но она продолжала вызывающе смотреть на него:
— До… постели?
Доминик раздосадованно продолжал:
— Выговор и манеры выдают в вас леди…
— Или опозоренную служанку леди, — поспешно возразила Каро.
— Все возможно, — сухо ответил Доминик. — Понятия не имею, зачем вам было поступать так, как вы поступили… и, похоже, вы не собираетесь меня просвещать?
— Нет! — Каро решительно покачала головой.
— Так я и думал. — Он холодно кивнул. — Конечно, проще всего уволить вас и избавиться от неприятностей… По крайней мере, тогда я не буду чувствовать себя ответственным за ваше благополучие.
Она совсем не изящно фыркнула:
— Милорд, подобное решение упростит все только для вас; мне же придется искать себе другое место, где я могла бы заработать себе на жизнь.
Доминику пришлось нехотя признать, что она права. Но есть и другой выход… Он мог бы предложить ей пойти к нему на содержание. Чувства, которые он испытал, целуя ее, доказывали, что эта мысль ему, по крайней мере, не противна. Когда Каро научится угождать ему, она сумеет исполнять любые его желания…
Прошло десять лет с тех пор, как Доминик поселился в Лондоне, однако он, в отличие от многих своих знакомых, ни разу еще не заводил постоянной любовницы, предпочитая срывать цветы удовольствия там, где ему заблагорассудится. Он не желал ничего менять, делая своей содержанкой предприимчивую и чистосердечную Каро Мортон.
— Конечно, если вы решите меня прогнать, не оставите мне выбора, придется искать такую же работу в другом месте. — Она едва заметно пожала плечами. — Как оказалось, это не так уж сложно, ведь леди в маске, как вы говорите, заслужила… мужское признание.
