Конни Мейсон - Жемчужина гарема

Анри беспокойно переводил взгляд с незнакомца на Кристу. Он чувствовал, что это не просто случайная встреча, было очевидно — два этих человека словно связаны некой невидимой нитью и он здесь лишний. Вдобавок, интуиция подсказывала ему, что в целях самосохранения лучше навсегда прекратить преследование этой женщины. Одного-единственного взгляда в эти необыкновенные зеленые глаза было достаточно, чтобы понять — с этим человеком лучше не связываться. Поэтому Анри счел за лучшее немедленно покинуть сцену: он слегка поклонился незнакомцу и скрылся в темноте. Ни одна женщина не стоит того, чтобы ради нее рисковать жизнью.

Кажется, вы не ожидали меня увидеть, — сказал Марк, с восхищением окидывая взглядом ее прелестную фигурку. — Вы не ранены? Он не причинил вам боли?

— Н-нет, все в порядке, — пробормотала Криста, содрогнувшись при воспоминании о том, как руки Анри прикасались к ее обнаженному телу, о том, что он мог с ней сделать. Это было бы ужасно. Неужели она чувствовала бы такое же отвращение, если бы Брайан решил осуществить свои супружеские права, мелькнуло у нее в голове, и она тут же поняла, что так бы оно и было. Неужели Марк своим единственным поцелуем навек отвратил ее от всех остальных мужчин?

— Вам холодно, — заметил Марк, видя, что она дрожит. Он поднял накидку и набросил ей на плечи, при этом его руки задержались дольше, чем того требовалось.

— Что вы здесь делаете? — спросила Криста, когда немного оправилась от потрясения, вызванного происшествием с Анри и внезапным появлением человека, который занимал ее мысли.

— Когда-нибудь я это объясню, а сейчас позвольте мне проводить вас в каюту. — Он взял ее за руку и повел по палубе, потом вниз по лестнице к каюте. У двери они задержались.

— Так вы таинственный пассажир из соседней каюты! — наконец догадалась Криста. — Почему же вы не показывались раньше? Вы знали, что я плыву на «Милом друге»?

Марку стало ясно, что Криста не отпустит его без объяснений, поэтому он быстро огляделся по сторонам, нежно подтолкнул Кристу к каюте, следом зашел сам и бесшумно прикрыл дверь. Они посмотрели друг другу в лицо — и в его взгляде Криста увидела бездну чувств, в которых была не в силах разобраться.

— Наши судьбы неразрывно связаны, моя сладкоголосая сирена, — глухо проговорил он. — Может быть, теперь и вы поверите в кисмет. Помните, я говорил, что нам суждено скоро встретиться? А еще я говорил, что когда-нибудь вы будете моей.

Невозможный человек! Вечно он изъясняется загадками, а его самомнение просто безгранично.

— Марк, давайте не будем начинать все сначала, — сухо проговорила она. — Просто объясните мне, почему вы оказались на борту «Милого друга» и почему скрываетесь у себя в каюте.

На лице Марка промелькнуло выражение боли.

— Сядьте, Криста. Сейчас я попытаюсь. Все, что я вам скажу, правда, какой бы невероятной она ни показалась. — Он тяжело вздохнул. — История моей страны — это история насилия. Я надеялся изменить положение вещей, став правителем, но теперь далеко не уверен, что такая возможность мне представится.

Криста послушно села, озадаченно нахмурилась.

— О чем вы говорите, Марк?

— Мне нужно было время, чтобы предаться скорби — вот чем вызвано мое добровольное заключение.

— Скорби?

— Да, скорби по моим родителям. Я узнал о том, что отец скончался от удара. Если вы помните, мне пришлось покинуть бал, на котором мы встретились. Так вот, из Алжира прибыл корабль с известием от великого визиря Константины: в связи с внезапной смертью отца я должен был немедленно вернуться на родину.

Голубые глаза Кристы расширились от удивления.

— Но я не понимаю. Почему вы оказались на борту «Милого друга», если в Лондоне вас ждал собственный корабль?

— В этой жизни все так непросто, — мрачно заметил Марк. — В письме великого визиря были и более горестные известия. После смерти отца мой сводный брат Абдулла захватил правление. И будучи военачальником, он получил поддержку янычар. Переворот свершился тем легче, что меня не было в стране, а сторонники отца не смогли удержать власть до моего возвращения. И вот Абдулла объявил себя беем Константины.

— Извините, Марк, — прервала его Криста, — но это все равно не объясняет того, почему вы не воспользовались собственным судном.

— Абдулла узнал о послании великого визиря и послал в погоню свой корабль. И пока мы готовились к отплытию, его корабль под покровом ночи вошел в Темзу, а его люди перебили мою команду и напали на меня. Только благодаря Омару мне удалось спастись бегством. Абдулла жаждет моей смерти и не успокоится до тех пор, пока я не перестану представлять для него угрозу. Он назначил награду за мою голову и запретил мне появляться на территории Константины.

— Поэтому вы добрались до Франции и сели на корабль в Марселе?

— Совершенно верно. — Марк невесело усмехнулся, — Я уверен, что нас преследовали, но, хвала Аллаху, я успел подняться на борт «Милого друга».

— Марк, вы сказали, что умер не только ваш отец. Что же случилось с вашей матерью?

Гнев и боль исказили лицо Марка. Его кулаки сжались, мускулы напряглись, и Криста онемела от изумления: перед ней стоял другой человек — человек, способный на величайшую жестокость.

— Абдулла приговорил мою мать к смерти. Мою нежную, прекрасную мать. Он опасался ее влияния, того, что она найдет сторонников и будет действовать в мою пользу. Слава Аллаху, моему младшему брату Хасиду удалось скрыться, иначе и его постигла бы та же участь. Но мать находилась в стенах гарема, а оттуда бежать было невозможно. Я уверен, что теперь и великий визирь уже поплатился жизнью за свою преданность мне.

Криста была так ошеломлена услышанным, что не могла вымолвить ни слова, она только смотрела на Марка глазами, полными сострадания. Он тяжело опустился на скамью, словно силы вдруг покинули его, и молча сидел, спрятав лицо в ладони. Волна нежности захлестнула сердце Кристы, она ласково убрала прядь темных волос, падавшую на лоб Марка. Это полное безотчетной нежности прикосновение подействовало как животворный бальзам. Марк поднял голову.

Их глаза встретились, и ей показалось, что всю свою жизнь она ждала только этого человека. Что это было? Кисмет? Она не знала. Она знала только, что, как и говорил Марк, их судьбы связаны навеки и что со дня встречи с ним для нее началась новая жизнь.

Марк не мог отвести взгляда от мягкого чувственного изгиба ее губ. Его голова медленно склонилась, и его рот приник к ее рту с такой нежностью, что на глазах у нее выступили слезы. Она едва не потеряла сознание, когда его язык нежно раздвинул губы, впитывая благоуханную влагу ее рта. Он слегка отодвинулся, провел кончиком языка по контуру ее губ, а потом его поцелуи, становясь все более жадными, оставили пылающие следы на шее и плечах, зажигая в ней пламя ответной страсти.