Трейси Уоррен - Искушение поцелуем
Остаток ужина прошел за весьма приятной беседой, далекой от щекотливых тем.
Поглощая пищу, Кейд исподволь наблюдал за Мег. Ему нравился блеск ее умных голубых глаз и выразительные жесты изящных рук. К собственному удивлению, Кейд съел гораздо больше, чем раньше, поистине наслаждаясь вкусом блюд, к которым не притрагивался довольно долго.
Кейд не знал, почему вдруг решил пойти на поводу у юной гостьи. Ведь не случись этого, он сидел бы сейчас в своем кабинете наедине с книгой, виски и тишиной. А может, еще и со скукой? Хотя Кейд никогда не считал, что скучает. Или с одиночеством? Он никогда не тяготился отсутствием общества. И все же сегодня вечером он расслабился и почти забыл о печали и горечи, снедавших его душу на протяжении последних нескольких месяцев. Но потом подали десерт, ужин закончился, и Кейд налил себе бокал портвейна. Помогая Мег подняться со стула, он приготовился пожелать ей спокойной ночи.
— Вы устали, милорд? — спросила девушка, изящно поднимаясь со своего места.
Кейд удивленно вскинул бровь:
— Вообще-то нет. А почему вы спросили?
— Я просто подумала, что мы могли бы сыграть во что-нибудь.
— Сыграть? Прошу прощения, но я не склонен сейчас к подобного рода развлечениям.
— Но в шахматы-то вы наверняка играете. Я заметила в вашем кабинете доску с фигурами.
— Вы правы, — кивнул Кейд, поняв, что попался в умело расставленные сети. — Но уже так поздно…
— Всего лишь половина девятого. Уверена, даже вы не ложитесь спать столь рано.
Вообще-то Кейд ложился спать очень поздно. А все из-за проблем со сном. Заснуть ему удавалось, лишь находясь в крайней степени изнеможения. Спиртное тоже помогало. Выпив достаточно много, Кейд засыпал довольно крепко и без терзающих душу тяжелых сновидений.
Он смотрел в горящие надеждой глаза Мег и в какое-то мгновение хотел уже принять ее предложение, но потом безжалостно прогнал эту мысль. Он и так провел в ее обществе слишком много времени.
— Прошу прощения, но есть кое-какие дела, требующие моего внимания.
Мег положила руку на спинку стула.
— Какие такие дела? Если вы собираетесь проверить счета, то я могла бы помочь. Я хорошо считаю и красиво пишу пером.
Счета! Дерзкая упрямица.
— Нет. Я не собираюсь просматривать счета.
— Значит, вы занимаетесь научной работой? — предположила Мег, и ее ясные голубые глаза вспыхнули озорством. — Тогда понятно, почему вы сидите взаперти, обложившись книгами. Вы занимаетесь научными изысканиями?
Губы лорда Кейда дрогнули, угрожая расплыться в улыбке.
— Нет, научной работой я тоже не занимаюсь.
— Тогда о чем речь, милорд? Неужели теперь, когда вы решились наконец нарушить свое уединение, вы собираетесь снова закрыться в кабинете?
Именно это Кейд и собирался сделать. Следовало догадаться, что если он даст этой девушке один палец, она откусит всю руку.
— Нет, я просто не могу позволить вам этого, — продолжала упорствовать Мег. — И потом, кому навредит одна партия в шахматы? Даже если у вас много дел, вы наверняка сможете уделить игре пару лишних минут.
— За игрой в шахматы минуты зачастую превращаются в часы.
— Я уверена, сегодня вечером подобного не произойдет. Если только вы не боитесь проиграть.
На этот раз губы лорда Кейда все же растянулись в самоуверенной улыбке.
— Не обижайтесь, мисс Эмберли, но вы имеете дело с весьма искушенным игроком.
— Так к чему колебания? Уделите мне час времени, и если я проиграю, обещаю, что не нарушу более вашего уединения до самого своего отъезда.
Предложение Мег внезапно показалось Кейду невероятно соблазнительным. Однако прежде чем он успел дать ответ, девушка подняла вверх палец:
— Но если я выиграю, вы дадите обещание, что станете чуть более гостеприимным хозяином.
— Что означает?..
— Ну, для начала, ваше присутствие в столовой за обедом и ужином. Завтрак, так и быть, можете пропустить, чтобы поспать чуть дольше.
— Какое великодушие! — произнес лорд Кейд, кладя ладонь на столешницу. — Я полагаю, это не все.
— Конечно. В качестве гостеприимного хозяина вы будете меня развлекать. Много я не прошу. Партии в карты или шарады достаточно.
— Против карт я не возражаю, но вот до игры в шарады не слишком охоч. То же касается игры в рифмы.
На красивом лице девушки заиграла улыбка.
— Согласна. Никаких шарад и рифм. Так что, милорд, пари?
Лорд Кейд замялся, не в силах противостоять напору девушки.
— Пожалуй. Но, должен сказать, Я и понятия не имел, что вы так жаждете моего общества.
Улыбка на лице плутовки стала еще шире.
— Раз уж выбирать не из кого, научишься ценить общество любого человека. Даже такого, как вы, милорд.
С губ Кейда сорвался смех. Дерзкое замечание Мег нисколько не задело его, а, наоборот, развеселило. Ему показалось, будто в ее взгляде мелькнуло облегчение, как если бы она сказала лишнее и теперь опасалась реакции своего собеседника.
Мег протянула Кейду руку:
— Итак, милорд?
Кейд развеселился еще больше, памятуя о том, что леди не пожимают рук. Тем более джентльменам. Мгновение поколебавшись, он пожал протянутую ему руку.
Рука девушки оказалась столь нежной, хрупкой и беззащитной, что его кожу тотчас же закололо мириадами иголочек, а по телу разлилось приятное тепло. Ладошка Мег была настолько меньше его собственной, что Кейд с легкостью мог бы переломать ей кости, сожми он пальцы чуть крепче. Но, зная о собственной силе, Кейд действовал нежно и осторожно.
Посмотрев на девушку, он вдруг заметил горящее в ее глазах восхищение. Сам того не осознавая, он подошел чуть ближе и погладил кончиками пальцев нежную шелковистую кожу ее ладони. Мег вздрогнула, но не отстранилась. Более того — она даже подалась вперед, едва не коснувшись подолом платья ног Кейда. Ее губы слегка приоткрылись — розовые, пухлые, созданные специально для поцелуев. Кейд чуть наклонился и теперь пожирал глазами эти похожие на спелую клубнику губы, раздумывая над тем, так же ли они хороши на вкус.
Мег вновь еле заметно вздрогнула, и ее глаза подернулись поволокой.
Однако в тот же самый момент Кейд тряхнул головой, словно пытаясь прогнать наваждение. Да что с ним такое, черт возьми? Неужели он собирался поцеловать эту девушку? И не только поцеловать!
Кровь возбужденно пульсировала в его жилах; заставив плоть восстать и дрогнуть под тканью панталон. Господи, да как он может? Маргарет Эмберли — гостья в его доме и, стало быть, находится под его защитой и покровительством. Поцеловав ее, он переступит черту, подорвет ее доверие и станет не лучше тех самых негодяев, от которых он ее только что предостерегал. Кроме того, в памяти еще свежа клятва, данная другой женщине. Той, что безвременно угасла, но не была предана забвению.
