Сари Робинс - Скандальные намерения
Возник вопрос о том, где разместить одно из препятствий. Почти все тут же обратились к герцогу, чтобы он разрешил спор. Интересно, подумала Шарлотта, обратились бы они к нему, если бы знали о его ночных похождениях? В этот момент Жирар поднял голову, прищурился и окинул взглядом поле. Их глаза встретились. На какое-то мгновение все остальные люди словно поблекли. Возникло ощущение, что на поле никого, кроме них, нет. Словно искра узнавания пробежала между ними. Однако он не знал, что она захватила его приз! Шарлотта в смятении отвела глаза и стала смотреть на главного конюха, на других людей, на поле – куда угодно, только не на Жирара. Когда она с опаской снова бросила взгляд на герцога, он беседовал с лордом Бальстрэмом. У Шарлотты вырвался вздох облегчения.
Соревнование по преодолению полосы препятствий началось. Пока наездник преодолевал полосу, стоящие группами дамы обменивались репликами, давали свои оценки и смеялись. Шарлотта стояла рядом с леди Саммерлин и леди Тинсдейл – двумя вдовами, весьма популярными в светском обществе. Она помнила иронические высказывания мистера Сомерсби, но не помнила в точности, которая из леди что-то делает, а которая из них, наоборот, не делает ничего. Впрочем, Шарлотту это особенно не интересовало – обе леди ей нравились, и они, похоже, с удовольствием с ней беседовали.
– Насколько я понимаю, мистер Грейсон взял новую любовницу, – заявила леди Тинсдейл, глядя на упомянутого мистера, который выполнял заезд.
– Бедная женщина! Надеюсь, он обслуживает ее лучше, чем Джоанну Слоун. Мне рассказывали, что иметь дело с мистером Грейсоном – это скорее бремя, чем благо, – со смешком проговорила леди Саммерлин. – Если под простынями он работает так же, как сейчас на зеленом поле, то я могу это понять.
Обе дамы захихикали. Когда же на поле появился Жирар, дамы не смогли сдержать своего восхищения.
– Вы только взгляните на мышцы его бедер! – воскликнула леди Тинсдейл.
– Мне нравятся его широкие плечи и сильные руки, – заметила леди Саммерлин. – Я знаю, что герцог регулярно боксирует в Мэнтоне, когда приезжает в город.
Хотя у Шарлотты не было оснований придраться к дамам за их восторги по отношению к герцогу, она испытывала легкое раздражение. Ведь этот человек был негодяем, мускулистые бедра и роскошные черные волосы не могли оправдать его перед миром.
Леди Тинсдейл восхищенно произнесла:
– О, это совершенно блестящий наездник!
Ее подруга высокомерно улыбнулась.
– Максин тоже подтверждает это.
Леди Тинсдейл, прикидываясь шокированной, прикрыла ладонью рот и воскликнула:
– Аманда, как ты можешь!
Обе дамы весело захихикали.
Должно быть, они имеют в виду леди Максин Карлтон, вдову барона Дресфорда, умершего два года назад, подумала Шарлотта. Она вспомнила красивые правильные черты лица леди Карлтон, ее белокурые волосы, голубые глаза, аристократически бледную, без малейших признаков веснушек кожу. Но еще лучше ей запомнился ее острый как бритва язычок. Интересно, Жирар и Карлтон до сих пор находятся в связи?
Шарлотта понаблюдала за тем, как Жирар преодолел сложное препятствие, и вынуждена была невольно признать, что все его движения исполнены небрежной грации. Однако это не может обелить его.
Леди Саммерлин наклонилась к уху леди Тинсдейл и сказала:
– Мисс Дрейтерс для него не подходит.
Леди Тинсдейл бросила взгляд на Шарлотту и нервно заявила своей подруге:
– Аманда, ты забываешься.
– Шарлотта не станет болтать. Не правда ли, Шарлотта?
– Нет, миледи, разумеется, не стану, – подтвердила Шарлотта, вспомнив дочь недавно умершего лорда Дрейтерса, девушку с пшеничного цвета волосами. В свете ее считали одной из самых красивых среди тех, кто был на выданье.
Леди Саммерлин положила руку на рукав Шарлотты.
– Называй меня просто Аманда. Нам ни к чему разводить церемонии.
– Спасибо. – Шарлотта вежливо улыбнулась и, терзаемая любопытством, спросила: – А что, мисс Дрейтерс и герцог обручены?
– Только в мыслях леди Дрейтерс и матери герцога. Вдовствующая герцогиня настроена на это, как я слышала. Так или иначе, многие ожидают сообщения о помолвке к концу сезона.
Почувствовав себя свободнее, леди Тинсдейл сказала:
– Мисс Дрейтерс предоставит вдове полную свободу действий.
– Вероятно, герцогиня не будет столь жестокой и не станет перечить вдовствующей герцогине, – предположила Шарлотта.
Леди Саммерлин помахала рукой.
– Дело не в этом. Однако многие женщины не любят, когда кто-то лезет управлять и вторгается в личную жизнь герцога.
– Я не знаю ее светлость, – сказала Шарлотта, как бы пробуя почву. – Мне она кажется сильной женщиной.
– Сильная – это вовсе не то слово, которое употребляют применительно к ней враги, – отреагировала леди Саммерлин. – Она бывает жестока, когда рассердится.
Леди Тинсдейл кивнула.
– И никогда не прощает. Кстати, герцог едет на жеребце или на кобыле?
– А когда очередь мистера Фрикерби? – громко спросила, подбегая к Шарлотте, Генриетта.
Все три дамы мгновенно изменили заговорщицкие позы и выпрямились.
– Я пока что его не видела, но уверена, что он выступит блестяще, – добавила Генриетта.
Шарлотта улыбнулась вместе с вдовами, после чего переключила свое внимание на поле. В хитрости Генриетту не заподозришь. Интересно, что ее подруга нашла в этом мистере Фрикерби! Правда, следовало признать, что внешне он был довольно привлекателен. У него все было пропорционально – нос, рот, подбородок. Его правильные черты напоминали Шарлотте некоторые древнеримские статуи, которые она видела в Национальной галерее, но она не находила в нем качеств характера, которые предпочла бы видеть в мужчине. У него были вьющиеся белокурые волосы, обрамлявшие лицо, и голубые глаза, которые Шарлотте казались несколько тусклыми. Но более всего неподходящими Шарлотте казались его взгляды на жизнь. Внешне он казался вполне любезным и общительным, однако на мир смотрел так, словно тот ему что-то задолжал. Казалось, он в любую минуту может нахмуриться. Похоже, мистер Фрикерби получал удовольствие, сокрушая других. В особенности людей богатых, титулованных, пользующихся хорошей репутацией.
Шарлотта вновь вернулась в мыслях к тому, что дамы говорили о Жираре и его матери. Она никогда не встречалась с матерью герцога, однако вдова устраивала чаи и собрания, где бывали леди Дрейтерс и мисс Дрейтерс. У нее сложилось впечатление, что вдова и леди Дрейтерс не считали ее семью заслуживающей того, чтобы иметь с ней тесные контакты. Шарлотта не претендовала на это, хотя и удивлялась подобной надменности. Она предпочитала не притворяться, что хочет подружиться с ними. По крайней мере это давало ей время и возможность общаться с ее близкими друзьями.
