Ханна Хауэлл - Горец-любовник
– У меня уже три ночи ничего не получается. Этот люк просто потешается надо мной.
Грегор невольно поморщился, когда Алана надавила на очередной синяк, забираясь к нему на плечи. Он знал, что и ей пришлось настрадаться от бессчетных падений во время многочисленных попыток выбраться из темницы. Но она оказалась упрямой. По правде говоря, у Грегора было такое чувство, что каждая неудача лишь укрепляет ее решимость довести дело до конца. Поэтому ему приходилось останавливать ее после трех-четырех неудачных попыток. Он прекрасно понимал, что если кто-то из них всерьез покалечится, то на их плане придется поставить крест. Прошлой ночью Алана на несколько минут потеряла сознание, когда он не успел ее подхватить, и они оба ударились о каменную стену своей тюрьмы. А потом, когда она обмякла у него на руках, он испытал такой ужас, что пережить подобное во второй раз ему, похоже, будет не под силу.
Поначалу план побега казался ему очень простым и вполне осуществимым, но наделе возникло немало осложнений и непредвиденных опасностей. Когда ты падаешь на твердый пол, не так уж важно, с какой высоты ты падаешь и как приземляешься. Раз за разом они пытались отодвинуть железный люк, преграждавший им путь к свободе, и Грегор все больше укреплялся в мысли, что Алана была права, когда сомневалась в успехе. Вес этой штуковины был не так уж важен – важен был угол приложения силы. Алане придется не только найти в себе силы, чтобы приподнять люк, – ей надо сдвинуть его, не имея твердой опоры под ногами. И тут ей придется проявить чудеса акробатической ловкости, ее маленькое тельце должно вытянуться и извернуться непостижимым образом. Пока что центр тяжести у них постоянно смещался, и они теряли равновесие. Поэтому главная их задача состояла не в том, чтобы справиться с весом люка, а в том, чтобы как можно дольше сохранять равновесие.
В тот момент, когда Алана начала распрямляться, упираясь босыми ногами в плечи Грегора, он схватил ее за лодыжки. И потом, когда она начала сдвигать люк, Грегор, словно по наитию, скользнул ладонями вверх по ее ногам и крепко ухватил за ляжки – ему показалось, что так она будет более устойчивой. Внезапно он почувствовал, как Алана едва заметно вздрогнула, мышцы ее напряглись под его ладонями.
– Хорошая девочка, – пробормотал он – Держи тело натянутым как струна. Тогда меньше шансов снова свалиться.
Вот уж об этом она точно не думала, когда его ладони заскользили вверх по ее ногам. Она даже забыла о том, что все равно ничего не увидит, даже если захочет посмотреть вниз, на свои ноги, – казалось, они горели под его ладонями. Алана и не помышляла о том, что Грегор надумал ее соблазнять, хватая за ноги, но тело ее отреагировало, и она ничего не могла с этим поделать. Она вся была словно в огне, а сердце ее колотилось как бешеное. «Он просто хочет покрепче тебя держать, пока ты сражаешься с этим проклятым куском железа», – говорила себе Алана, но при этом чувствовала, что ее все сильнее влечет к этому мужчине. Более того, ей ужасно хотелось, чтобы Грегор повторил это движение – провел ладонями по ее ногам.
В конце концов, она все же взяла себя в руки и сосредоточилась на том, чтобы отодвинуть упорствующий железный люк, закрывавший им доступ к свободе. Руки ее горели, их сплошь покрывали ссадины и царапины, но она предпочла ничего не говорить об этом Грегору. Как только Алана поняла, что способна стоять на его плечах, не дрожа от страха, она начала действовать быстро и решительно. Интуиция подсказывала ей, что Грегор не даст ей надорваться. Он хотел отказаться от попыток побега после того, как она потеряла сознание после удара о стену, но она уговорила его попробовать снова, и вот теперь…
Почувствовав, что люк приподнялся, Алана вытянулась, насколько было возможно, и принялась толкать люк в сторону. Теперь, когда Грегор держал ее по-другому, ей было гораздо удобнее, чем раньше. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она мысленно произнесла короткую молитву и, собравшись с силами, в очередной раз толкнула люк. Удар железа о камни гулким эхом отозвался у нее в ушах, но прошли секунды, прежде чем она поняла, что наконец-то одолела люк. Все еще не веря в успех, Алана подняла вверх руки и почувствовала, что они не встречают сопротивления.
– Получилось, – прошептала она.
И в тот момент, когда ей захотелось выразить свою радость восторженным криком, она резко дернулась – и рухнула с плеч Грегора в его объятия. Немного помедлив, он поставил ее на ноги и отступил на шаг. Спустя несколько секунд Алана почувствовала на своих плечах одеяло и тут же сказала себе: тот факт, что на Грегора это объятие не произвело никакого ощутимого воздействия, ни в коем случае нельзя рассматривать как умышленное оскорбление.
– А теперь, девочка, я объясню тебе, что ты должна делать дальше. И то, что тебе предстоит, не так-то легко проделать в темноте. Ты должна быть очень осторожной, когда будешь искать там, наверху, за что бы зацепить конец одеяла.
– Да, понимаю. Можно оступиться и снова свалиться в яму.
– Да, верно. Поскольку тут темно, я могу тебя и не поймать.
– Ну, если ты меня не поймаешь, я свалюсь на тебя. И кому будет больнее?
Грегор тихо засмеялся и нащупал в темноте ее руку.
– Что ж, теперь тебе пора наверх.
Алана как можно осторожнее снова вскарабкалась к нему на плечи. На этот раз ей гораздо легче было справиться со страхом высоты. Помогала надежда на скорое освобождение.
Вытянув руки, Алана поводила ими, ощупывая края отверстия. Затем, зацепившись за край, начала подтягиваться. В тот момент, когда она хотела попросить Грегора слегка подтолкнуть ее кверху, он сделал это сам. Всего несколько секунд понадобилось ей, чтобы выбраться из ямы. Распростершись на холодном каменном полу, она попыталась успокоиться. У нее голова кружилась от радости и волнения. Ей даже захотелось станцевать на радостях, но она опасалась, что угодит прямо в открытый люк и упадет на Грегора, как и предсказывала.
Восторги ее несколько поутихли, когда стало понятно, что вокруг нее – полная темнота. Но ведь теперь ей предстояло нащупать что-нибудь такое, за что можно зацепить край одеяла. А затем надо будет осторожно подобраться обратно к отверстию и спустить край одеяла вниз – так, чтобы Грегор мог за него ухватиться. И при этом следовало не свалиться в яму. Нелегкая задача, подумала Алана и начала медленно, дюйм за дюймом, ощупывать пол.
Грегор в нетерпении мерил шагами темницу, время от времени поднимая голову и пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. До него доносились шорохи, по которым он пытался определить, на каком расстоянии от люка находится Алана и что она делает. Никаких тревожных признаков, говоривших о том, что Гоуэны узнали о случившемся, Грегор не улавливал – он не слышал ни шагов, ни голосов. И это его очень даже устраивало. Не устраивало совсем другое – необходимость ждать в бездействии. Ждать, зная о том, как трудно Алане ориентироваться в темноте.
