Шерри Томас - Каждый твой взгляд
Хелена планировала печатать по одной книжке в месяц в течение года, начиная с сентября. К Рождеству собиралась выпустить красочное подарочное издание, а сразу вслед за ним — том, включающий двенадцать старых историй и две новые: так чтобы в итоге получилось счастливое число четырнадцать.
С автором рассказов, некоей мисс Эванджелиной Саут, Хелена не встречалась ни разу, однако работать с незнакомкой оказалось очень легко. Изначально сказки не предназначались для ежемесячного издания, а потому пришлось обратиться к мисс Саут с просьбой внести в текст кое-какие изменения. До сих пор пожелания редактора исполнялись быстро и точно, и правка происходила в полном соответствии с рекомендациями.
Хорошо было бы нанять каллиграфа и напечатать книги особым, высокохудожественным шрифтом. Конечно, это увеличит расходы, но в то же время…
В дверь постучали.
— Да?
На пороге возникла мисс Бойл, секретарша.
— К вам лорд Гастингс.
Под Хеленой громко скрипнул стул.
Дэвид иногда заходил за ней по просьбе Фица, чтобы проводить домой, но сейчас брата с женой в городе не было — они отправились в романтическое путешествие по Озерному краю.
— Впустите, но предупредите, что в моем распоряжении всего несколько свободных минут.
— Хорошо, мисс.
Хелена быстро взглянула в небольшое зеркало на стене. Как всегда в рабочее время, на ней была скромная белая блузка со старинной камеей у высокого глухого ворота. Сестра Венеция, старше всего на два года, считалась первой светской красавицей. Хелена часто благодарила судьбу за то, что тяжкий груз очаровательной внешности достался не ей: большинство мужчин и, что еще хуже, многие из женщин даже не пытались разглядеть в Венеции что-либо еще, кроме безупречно прекрасного лица.
Но сегодня мисс Фицхью вдруг захотелось обладать красотой сестры. Было бы невероятно приятно сразить Гастингса недосягаемым великолепием.
Виконт вошел с улыбкой Чеширского кота и грацией амурского тигра — большой сильный зверь с уверенными и легкими движениями неутомимого охотника.
Хелена упрямо сжала губы. Эту необыкновенную походку она заметила только недавно, в начале года.
Дэвид сел.
— Мисс Фицхью, чрезвычайно рад тому, что вы смогли выделить для меня пять минут.
— Непременно предложила бы присесть, но вы прекрасно обошлись и без приглашения, — проворчала она вместо приветствия.
— Принести чаю? — с услужливой готовностью поинтересовалась секретарша.
— У лорда Гастингса больше дел, чем у вас и у меня, вместе взятых, мисс Бойл. Уверена, что он даже не дождется, пока закипит вода.
— Действительно, пробуду ровно столько, сколько необходимо, чтобы в жилах мисс Фицхью вскипела кровь. — Гастингс ухмыльнулся. — И все же спасибо за любезность, мисс Бойл.
— Рада помочь, — ответила та, просияв довольной улыбкой.
— Не смейте этого делать, — сурово отрезала Хелена, едва дверь закрылась.
— Что вы имеете в виду?
— Не смейте флиртовать с моей секретаршей.
— Почему же? Ей приятно, да и мне интересно.
— А вдруг она в вас влюбится?
Виконт улыбнулся.
— Дорогая мисс Фицхью, вы приписываете моей скромной персоне чересчур невероятную способность обольщения! Резонно предположить, что вы сами находите меня неотразимым.
— Как видите, все эти годы как-то держусь.
— Вся ваша выдержка не больше чем внешняя оболочка. Одно легкое дуновение — и исчезнет без следа. Но, честное слово, не стоит беспокоиться за мисс Бойл. Каждый день ее поджидает и провожает до дома весьма положительный молодой человек. Кстати, сам он работает в Сити. Больше того, дважды по воскресеньям они отважно выезжали за город на пикник — вдвоем.
— Никогда об этом не слышала.
— А с чего бы ей вести с вами такие разговоры? Разве вы обсуждаете с ней личную жизнь?
— В таком случае почему она рассказала о своей личной жизни именно вам?
— Потому что я проявляю интерес к делам мисс Бойл, и внимание аристократа ей льстит. Однако молодая особа отличается завидным здравомыслием и никогда не позволит своей голове закружиться от моего яркого оперения.
Яркое оперение? Что за самомнение!
— Право, вы чрезвычайно себе льстите.
— Научился у лорда Уайера. От безудержного хвастовства у слушателей быстрее вскипает кровь.
Голос Гастингса звучал мягко, музыкально, а слова текли подобно звукам арпеджио под умелыми пальцами. Почему же она не замечала этого раньше?
Ситуация начала раздражать. Хелена откинулась на спинку кресла и постаралась говорить с оттенком холодного нетерпения.
— Зачем вы пришли?
— Не зачем, а почему. Пришел, потому что я ваш давний верный друг и забочусь о вашем благополучии.
Хелена усмехнулась.
— Искренне тронута. Так что же именно вас беспокоит? Снова вам кажется, что мой корсаж не по размеру? Или, может быть, моя энергичная походка разрушает лондонские мостовые?
— Ни то ни другое. Опасность заключается в мистере Мартине.
— На этот счет мне уже доводилось слышать от вас немало предупреждений, — отмахнулась Хелена.
— И все же вы не последовали ни одному из них.
— В этом не виноват никто, кроме вас.
Гастингс на миг опустил голову, а потом снова посмотрел прямо. Разве у него и прежде были такие синие глаза?
— Готовы ли вы принять меня всерьез, если дам слово впредь никогда не требовать от вас поцелуя?
Хелена только вздохнула.
— Насколько я могу судить по вашим прошлым обещаниям, вместо поцелуя вы непременно придумаете что-нибудь еще, столь же неприличное.
— А что, если я пообещаю не подходить ближе, чем на три фута?
Тон, которым были произнесены эти слова, заставил не спешить с ответом. Что, если именно в эту минуту Гастингс говорил искренне? Хелена постаралась поскорее выбросить из головы предательскую мысль.
— В таком случае, очевидно, потребуете, чтобы я разделась и привязала себя к кровати — точно так же, как описали в своем бесстыдном романе. А сами тем временем, любуясь мною с расстояния трех футов, будете предаваться мерзким утехам, которые свойственны мужчинам в подобных случаях.
— Заметьте, идея принадлежит вам, — пробормотал Гастингс.
Что ж, так-то лучше. Насмешливый стиль куда более привычен для слуха, когда беседуешь с его милостью. Впрочем, противостоять ему оказалось ничуть не легче: пальцы на ногах продолжали судорожно поджиматься.
— Подобные идеи вы прекрасно порождаете самостоятельно, без малейшей помощи с моей стороны.
Гастингс театрально вздохнул.
— Вижу, что в данной ситуации любые обещания совершенно бесполезны.
