Бертрис Смолл - Франческа, строптивая невеста
– Трепещу и благоговею, – с улыбкой заключил часовой. Открыл ворота и жестом пригласил ступить на земли герцогства Террено Боскозо. – Как только появятся ваши повозки с багажом, сразу пропущу.
– Благодарю. – Капитан вежливо поклонился. – А до замка герцога еще далеко?
– Не очень. Но все же придется ехать остаток сегодняшнего дня и половину завтрашнего.
Путь продолжался вплоть до заката. Когда подоспел грузовой караван, начали устраиваться на ночлег. За ужином, после обязательного благословения, падре Сильвио сообщил, сколько еще им ехать.
– Вы, должно быть, рады наконец-то добраться до места, госпожа. Признаюсь: полностью разделяю ваши чувства. – Он отломил кусочек хлеба и обмакнул в густой соус: сегодня повариха подала жаркое из кролика. – Наконец-то встретитесь с молодым наследником и обязательно сразите его своей красотой. Остается лишь надеяться, что не отпугнете в первое же мгновение. – Он лукаво улыбнулся, а обычно молчаливые монахини и Терца дружно рассмеялись. Священник и сам понимал, что рискует получить резкий ответ.
– Воздержусь от оценки молодого аристократа до тех пор, пока не проведу в его обществе достаточное для знакомства время, – любезно ответила Франческа и тут же добавила: – А вот тогда уже отпугну.
– Приятно слышать, что, по крайней мере, дадите ему возможность узнать вас поближе, синьорина, – не остался в долгу отец Сильвио. – Мне потребуется хотя бы месяц, чтобы отдохнуть, прежде чем вы спровоцируете возвращение во Флоренцию и тем самым обречете себя на судьбу старой девы.
– Не исключено, что в конце концов уйду в монастырь, – бойко парировала Франческа. – Что думаете по этому поводу вы, Аннунциата и Бенигна?
– Полагаю, ваше присутствие станет серьезным испытанием для любого монастыря, и особенно для неопытной настоятельницы, – ответила более разговорчивая Аннунциата, а Бенигна чуть заметно улыбнулась и кивнула.
– Как только Терца уберет посуду, вместе помолимся, а потом всем вам пора спать, дочери мои, – заключил священник.
Прежде чем начать готовиться ко сну, Франческа и Терца разыскали капитана охраны.
– Утром, едва забрезжит свет, отправьте вперед разведчиков, – попросила Франческа. – Хочу точно знать, сколько еще осталось ехать до замка герцога. Примерно за час надо будет остановиться, чтобы принять ванну и переодеться. Не собираюсь встречаться с герцогом и его сыном грязной и пропахшей конским потом. Шатер разбивать необязательно; палатка священника послужит вполне надежным укрытием. А после этого сменю коня. В замок хочу въехать на гнедом.
– Прослежу, чтобы утром воины захватили палатку с собой, а не оставили в повозке, как обычно, – заверил капитан. – А вот с ванной сложнее: придется поставить ее на колеса и тащить за собой.
– Вам виднее, – пожала плечами Франческа и в сопровождении верной Терцы удалилась в свой шатер, чтобы лечь в постель. Спала она удивительно спокойно и крепко, однако, едва Терца еще до рассвета прикоснулась к плечу, мгновенно проснулась. Сквозь шелковый полог уже доносился щебет птиц.
Пока воины разбирали и складывали шатер и палатку, путники успели помолиться и позавтракать.
С первыми лучами солнца снова выступили в путь и поехали по лесной дороге, а в полдень остановились на краю обширного луга. Воины быстро поставили палатку, а Франческа благодарно заметила, что повариха развела огонь и повесила два котла: вечером, деловито отдавая распоряжения, она совсем забыла о такой важной детали, как горячая вода.
– Как по-твоему, где они взяли воду? – спросила она Терцу.
– За лугом течет ручей, – ответила та. – Рано утром я слышала, как капитан приказывал разведчикам найти место для стоянки возле речки или родника.
– Какой он умный, – одобрительно заметила Франческа. – Когда вернемся домой, расскажу о нем отцу.
Как только наполнили ванну, Франческа и Терца вошли в палатку. Горничная помогла госпоже раздеться и заколола на затылке толстую косу. Девушка с наслаждением погрузилась в горячую воду.
– Сейчас уберу подальше грязные вещи и принесу все чистое, – сказала Терца. – Пока отдохните, а я скоро вернусь, чтобы хорошенько вас отмыть. – Она вышла.
Франческа прикрыла глаза. Еще несколько часов, и нелегкое путешествие закончится. Отныне предстоит спать в удобной постели и приятно проводить время в обществе аристократов. Так будет продолжаться до тех пор, пока не удастся должным образом убедить герцога, что в жены его сыну она абсолютно не годится. И тогда они с Терцей смогут вернуться во Флоренцию. В душе шевельнулось что-то, отдаленно напоминающее чувство вины: и родители, и клан Медичи очень надеялись на брак с Террено Боскозо. Впрочем, мотивом служило вовсе не ее счастье. Ну а ей отчаянно хотелось выйти замуж по огромной любви. Она давно поняла, что наивное обожание Энцо Циани было не больше чем детской прихотью.
Дедушка, родители и священники оказались правы: тогда, в тринадцать лет, она еще совсем не была готова к браку. Многие девочки к этому возрасту уже успевали созреть, но она оставалась своевольным ребенком, и безрассудная попытка занять место старшей сестры в свадебной гондоле послужила убедительным тому подтверждением. Скандал разгорелся с новой силой после того, как она отказалась принять решение Энцо жениться на шестнадцатилетней девушке, единственной дочери в большой семье. Франческа поморщилась.
К тому же невеста оказалась настоящей уродиной, и от этого выбор обидел ее еще больше: как можно было пренебречь признанной красотой второй из сестер Пьетро д’Анджело? И все-таки случилось то, что случилось, и вот теперь приходилось участвовать в унизительном состязании за благосклонность герцогского сынка. Соперницы, разумеется, постараются победить. А она? Вряд ли. Если бы он смог оценить ее такой, какая она есть, было бы замечательно. Но прилагать для этого усилия она не намерена.
Терца вернулась с темно-коричневой шелковой амазонкой, которую Франческа не надевала со дня отъезда из Флоренции. Чудесный наряд украшало тонкой работы кремовое кружево, а корсаж сверкал россыпью мелких топазов. Горничная бережно положила костюм в сторону и, взяв мочалку, принялась старательно мыть госпожу. Наконец Франческа вышла из ванны. Терца вытерла ее насухо и начала одевать: за тонким шелковым бельем и чулками последовали пышные юбки и облегающий, подчеркивающий достоинства фигуры корсаж.
Потом настала очередь прически. Терца расплела косу, которую госпожа предпочитала в дороге, и любовно расчесала густые золотистые пряди. Волосы хотя и не вились, но спускались на плечи и спину плотными мягкими волнами. Горничная слегка взбила их и накрутила на пальцы, чтобы госпожа смогла подъехать к воротам дворца во всей красе. Кто знает, какими окажутся соперницы? Вот если бы взглянуть на них хотя бы одним глазком, чтобы удостовериться, что синьорина затмит обеих! Торговец шелком пообещал, что, если дочка выйдет замуж за герцога, он подарит горничной кошелек с золотыми монетами и навсегда оставит прислуживать в своем доме. Правда, Терца отлично знала, что если такое действительно случится, то ни госпожа, ни она сама никогда больше не вернутся во Флоренцию. Но деньги пригодятся где угодно.
