Замуж за принца - Лондон Джулия

— Нет, разве что мне снится тот же самый сон, что и тебе.

— Да я ведь даже не представляю, что нужно делать принцессе!

— Ты — принцесса, Элиза, — сказал Себастьян и привлек ее к себе. — Я тебя всему научу. И еще есть десятки людей, которые помогут тебе научиться. Поэтому сейчас я прошу лишь об одном — освободить меня от терзающего страха и дать ответ: станешь ли ты моей женой?

— Себастьян! Ты положительно безумен! Конечно же, я выйду за тебя замуж! Мне все равно, кто что об этом скажет, важно, что скажешь ты. Ой, господи боже! Да, Себастьян. Тысячу раз — да.

Глава 28

Вся Англия мечтает хотя бы краем глаза увидеть, какой наряд наденет леди Элиза Триклбэнк по случаю своей свадьбы. Искуснейшая лондонская портниха предсказывает, что платье будет белым, щедро украшенным алусианскими кружевами.

Ожидается также свадьба прозорливой молодой девицы, чье приданое существенно возросло благодаря торговому соглашению с Алусией. К глубокому сожалению, некая Пава начнет новый сезон без какой-либо радостной перспективы. Разве что вы примете в расчет старого холостяка, знакомого ее матушки, который настойчиво преследует Паву. Однако, насколько мы понимаем, сама Пава не желает принимать его в расчет.

Достопочтенные дамы! Если вы готовите приданое к своей собственной свадьбе, то учтите: никак невозможно обойтись без хотя бы одной юбки из черного шелка и восьми пар перчаток, три из коих имеют быть изготовленными из лайки. Столь же обязательной считается и обувь в виде пары прочных сапожек.

Самым трудным оказалось расставание. Временами становилось так тяжко, что Элиза даже жалела о своем знакомстве с Себастьяном.

Страх отца потерять ее оказался не столь большим, как она опасалась. Выяснилось, что гораздо больше его беспокоит то, будет ли она счастлива.

— Милая моя, мне очень будет не хватать тебя, ты и сама это понимаешь. Но, как отец, я рад, если мне удается помочь дочерям обрести свое личное счастье. Вот послушай, Элиза. У тебя будут радости, но будут и огорчения. Но если ты сумеешь сберечь свою любовь, она сделает тебя духовно богаче и ты сможешь преодолеть любые трудности.

Меньше всех переживала Поппи.

— Я с самого начала знала, что этим все и закончится, — заявила она и напомнила Элизе, что несколько недель назад действительно предрекала такой финал. — С первого дня я была твердо уверена, что принц выберет тебя и никого другого. О судье не переживай: читать ему буду я.

— Ты! — обиделась Холлис. — Я стану ему читать.

— Не станешь, — возразила Поппи. — У тебя хватает хлопот с газетой. Кто тебе теперь будет помогать?

Холлис вдруг вспомнила о газете. За последние недели тираж поразительно вырос благодаря ее намекам на ведущиеся алусианским принцем поиски подходящей супруги. Теперь Холлис подыскивала сотрудницу, способную помогать ей в газете.

— Тебе, Поппи, придется и мне тоже помогать, — честно предупредила она. — И Каролине придется, хоть она и хнычет, что больно уж занята: все ее теперь приглашают наперебой — еще бы, она ведь подруга будущей королевы Алусии.

Элиза распрощалась с Беном и Маргарет, с мистером и миссис Томпкинс, а выходя из дома, с Джеком, Джоном и Присом — эти, похоже, не слишком огорчались по поводу предстоящего отъезда Элизы.

Чудесным весенним днем корабль поднял паруса и взял курс на берега Алусии. На борту находились Элиза, Холлис, Каролина и Бек — последний настоял на том, что нельзя же отправить в путешествие по белу свету трех незамужних женщин без должного сопровождения. Выделенных Себастьяном телохранителей он не считал достаточной свитой при подобных обстоятельствах.

В конце концов корабль бросил якорь у берега Хеленамара, столицы Алусии, обрамленной белоснежными песчаными пляжами и выраставшими из волн зеленовато-синими горами. Во дворец невеста принца со своей свитой ехала в самой большой карете, какую ей доводилось до сих пор видеть.

Карета прокатила через кипящий жизнью порт, затем по мощенным булыжником улицам, застроенным жилыми домами из сверкающего на солнце известняка, и, наконец, по переулкам, затененным свежей зеленью множества деревьев.

— Все здесь выглядит как в сказке, — проговорила Каролина с благоговением.

— Повсюду на континенте весна, вот так и выглядит, — сказал Бек, изо всех сил стараясь казаться равнодушным. Однако и сам не отрывал глаз от окошка кареты.

Широкая и длинная аллея, которая вела к дворцу, была обсажена вязами. На зеленеющих и золотящихся лугах вдоль нее паслись коровы, лошади и овцы. Когда карета заворачивала за угол, Холлис вскрикнула от восхищения. Она схватила Элизу за руку и потянула ее к окошку.

— Посмотри только!

Дворец из розового и золотистого песчаника напоминал целый город. Мощные железные ворота поверху были сплошь украшены золотыми коронами и вычурными гербами. Издалека виднелись мощные скульптурные изображения вздыбившихся коней, окружающие фонтан перед парадным входом.

Элиза просто глазам своим не верила. Как она здесь оказалась? Какой святой явил ей такое чудо?

Карета прокатила по мощеной подъездной дорожке шириной в добрый бульвар, которая по дуге вела к входу во дворец. Там экипаж застыл. Бек выскочил первым, подавая дамам руку по очереди.

Огромные двери распахнулись настежь, и Элиза разглядела за ними сияющий вестибюль, где горели роскошные люстры. С дюжину ливрейных лакеев выбежали из дверей и выстроились вдоль лестницы.

— Значит, здесь ты будешь жить? — шепотом спросила Каролина.

— Очень на это надеюсь, — ответила Элиза. Она схватила за руку сперва Каролину, потом и Холлис, и все втроем они начали восхождение по парадной лестнице — к тому будущему, которое ожидало Элизу. Бек замыкал шествие.

У Элизы закружилась голова, когда они оказались в просторном вестибюле с рядами устремленных ввысь колонн. Она не могла сразу охватить мыслью все это великолепие: пол, выложенный плитками черного и белого мрамора, огромные люстры из хрусталя и золота, множество сделанных в полный рост портретов, с которых на нее смотрели люди в коронах и расшитых самоцветами горностаевых мантиях.

На верхней ступени парадной лестницы стоял Себастьян, в парадном офицерском мундире, со шпагой у пояса.

— Боже сохрани, мне сейчас станет дурно, — пробормотала Элиза.

— Это, увы, произвело бы крайне неблагоприятное впечатление на придворных, — поддразнил ее Бек.

— Не смей даже думать об этом, Элиза, — строго произнесла Каролина. — И думать не смей! Он никогда не забудет этой минуты, так что соберись с духом — сделай глубокий вдох и постарайся выглядеть, как положено принцессе.

Элиза не была уверена, что ей это удастся хотя бы в малейшей степени. Но несколько глубоких вдохов она все же сделала, а Себастьян тем временем торжественно направился вниз по лестнице к прибывшим. Позади него на верхней площадке появлялись все новые и новые лица. Придворные выстраивались вдоль балюстрады и сверху рассматривали Элизу.

Хвала небесам, Каролина не растерялась и не забыла, что им надлежит делать. Она потянула Элизу вниз, вынудив ее присесть в реверансе. Холлис она шепотом приказала сделать то же самое.

— Я от души надеюсь, что у них здесь есть учитель этикета, — все так же шепотом сказала она. — Уж тебе он точно понадобится.

Но у Элизы уже выскочили из головы наставления, касающиеся придворных порядков, которые пыталась вдолбить ей Каролина. Она выпрямилась и высвободила руки из рук подруг. Она давно была очарована спускавшимся к ней мужчиной и тосковала по нему три долгих месяца. Она уже стала забывать, как восхитительно он красив, и теперь, когда он улыбнулся ей, эта улыбка нашла отклик в самой глубине ее сердца. Она решила, что ей будет простительно поддаться порыву и бегом устремиться вверх по ступенькам, броситься ему на шею и жарко приникнуть к его устам. Себастьян обвил рукой ее стан и крепко прижал к себе. Он тоже тосковал по ней.