Нэн Райан - Дарю тебе сердце
– Я хочу, чтобы ты вывел из каретного сарая новый экипаж. Запряги черную пару и подавай экипаж к парадному входу. Я спущусь через полчаса.
Отдав распоряжение Джиму, Доусон помчался вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Пять минут спустя он уже сидел в огромной мраморной ванне с теплой водой и, немного фальшивя, громко распевал веселую песенку. Его сочный баритон гремел по всему дому.
Приняв ванну, Доусон стал одеваться. Он надел белоснежную рубашку, отглаженные брюки, двубортный жилет из тафты и серый сюртук с жемчужным отливом. Джим уже ждал хозяина у входа, стоя возле нарядного экипажа.
– В Сан-Суси, – коротко распорядился Доусон и легко вскочил в карету.
– Но, сэр, я…
– Джим, я сказал, в Сан-Суси, и побыстрее! – крикнул Доусон.
Покорный слуга занял место на козлах и тронул поводья.
Доусон отодвинулся в глубину кареты и накрыл ноги меховой полостью. Его переполняло радостное волнение, он уже представлял себе реакцию Кэтлин, когда она увидит его взбегающим по ступеням парадного входа Сан-Суси. На ее лице появится удивленное выражение, а потом он обнимет ее, подхватит на руки и сообщит о цели своего появления, и тогда Кэтлин удивится еще больше. Он посмотрит ей в глаза и неуверенно признается, что пришел просить ее руки. Лицо Кэтлин озарится счастьем, она положит свои маленькие ручки ему на плечи, запрокинет голову, звонко рассмеется от радости и весело спросит:
– Дорогой мой, почему же ты так долго ждал?
Прокручивая в уме эту счастливую сцену, Доусон улыбался все шире. Лошади, цокая копытами по промерзшей зимней дороге, несли его в Сан-Суси, с каждой минутой приближая осуществление его плана. Величественный особняк уже показался вдали, когда улыбка на лице Доусона вдруг стала блекнуть – в нем проснулся страх быть отвергнутым. Неизвестно откуда вдруг возникли сомнения, и чем ближе карета подъезжала к Сан-Суси, тем более эти сомнения крепли. Если бы Кэтлин хотела его видеть, она бы давным-давно сама послала за ним, но она этого не сделала. Если он вдруг ворвется в ее дом, подхватит ее на руки и заявит на нее права, она сочтет его сумасшедшим. С какой стати он вообразил, что она должна обрадоваться его появлению, не говоря уже о том, чтобы без малейших колебаний и сомнений предложить ему себя как некий приз, который он давно завоевал и наконец явился получить? Его наглость ее не обрадует, а оттолкнет, вызовет отвращение, она придет в ужас от столь явного неуважения к ее чувствам.
Убедив себя, что чуть было не совершил ужасную ошибку, Доусон крикнул Джиму:
– Поворачивай назад, быстро!
– Но, сэр, мы же почти приехали…
– Джим, ради Бога, поворачивай, пока нас не заметили из дома!
– Слушаю, сэр, – ответил Джим, выполняя приказ. – Куда ехать? Домой?
– Нет, домой я не хочу, отвези меня к реке, в Нижний Натчез.
Карета покатилась в обратную сторону. Доусон оглянулся через плечо. С каждой минутой Сан-Суси оставался все дальше позади. Нарядный экипаж ехал по направлению к реке, увозя безукоризненно одетого джентльмена, томящегося от неразделенной любви, все дальше от элегантного особняка и все ближе ко всевозможным человеческим порокам, нашедшим себе приют на болотистых берегах. Вместо того чтобы провести приятный вечер в тиши гостиной Сан-Суси, держа в своей руке маленькую ручку женщины, которая должна была бы вскоре стать его женой, Доусон Блейкли, сняв элегантный сюртук, расстегнув ворот и закатав по локоть рукава белоснежной шелковой рубашки, всю ночь просидел за карточным столом, обтянутым грязным зеленым сукном, играя в покер с разношерстной речной публикой и в немереных количествах поглощая виски, чтобы забыться.
То был единственный раз, когда парадная карета выезжала за пределы каретного сарая. И вот наконец настал час, когда ей предстояло послужить цели, для которой она и была куплена. Доусон готов был заново ухаживать за своей прекрасной дамой, добиться ее расположения и вернуть ее привязанность, даже если это случится уже после того, как они станут мужем и женой. Он улыбнулся и достал из нагрудного кармана футляр, обшитый розовым бархатом, открыл крышку и высунул руку из кареты, чтобы на великолепный бриллиант упал яркий солнечный свет и камень заиграл всеми цветами радуги. Лучи солнца, преломившись в его гранях, отбросили разноцветные блики в искрящиеся счастьем глаза жениха. Бриллиант чистой воды был безупречен, и скоро он займет достойное место на среднем пальце левой руки Кэтлин, чтобы оставаться там навсегда и служить для нее постоянным напоминанием о его любви, а для него – постоянным напоминанием о том, что любимая наконец принадлежит ему.
Доусон убрал руку, положил кольцо обратно в футляр и сунул его в нагрудный карман. Расслабившись на кожаных подушках, он почувствовал, как все его тело охватывает долгожданное ощущение мира и покоя, какой-то удивительной легкости, прежде незнакомой. Отчаяние, которое он носил в себе все эти годы, ушло, уступив место тихому умиротворению.
Доусон посмотрел на золотые карманные часы. Стрелки показывали только половину третьего. Он обещал Кэтлин, что приедет ровно в три, если он объявится раньше, она может быть не готова. Не желая мешать Кэтлин в последние минуты приготовления к его приезду, Доусон объяснил Джиму, что ехать в Сан-Суси еще рановато. День выдался на редкость погожий, поэтому он решил просто покататься по городу и велел Джиму повозить его по улицам, все равно где.
Джим стал править за город, и вскоре они выехали на узкую дорогу, обсаженную с двух сторон деревьями. Джим тоже наслаждался теплым весенним деньком и получал удовольствие от того, что восседает на козлах новой нарядной кареты. Правя двумя прекрасными лошадьми, старый слуга был страшно горд доверенной ему честью.
Вскоре после того, как они выехали за пределы города, Доусон заметил впереди странную пару. Вдоль дороги не более чем в сотне ярдов впереди них двигались мальчик и взрослый мужчина. Они шли в сторону города и, вероятно, только что свернули с узкой тропинки, ведущей на местное кладбище, поэтому он не замечал их раньше. Мальчик тонкой рукой обнимал мужчину, чья рука лежала на худеньких плечах мальчика. Мужчина сильно хромал на левую ногу, и они двигались очень медленно. Когда экипаж подъехал ближе, Доусон смог как следует рассмотреть темноволосого мальчугана. Опирающийся на него мужчина был почти совсем седой, и, хотя он хромал, Доусон понял, что он высокого роста. Тело незнакомца поражало болезненной худобой.
Ко встрече с Доусоном, назначенной на три часа, Кэтлин готовилась очень тщательно. Она выбрала самое красивое платье, какое только смогла отыскать в своем гардеробе. Застегивая крошечные пуговички до самого подбородка, Кэтлин засмеялась, думая, что невольно в точности выполнила инструкции своего ревнивого, но отходчивого жениха. Тщательно расчесав длинные волосы, Кэтлин не стала собирать их в узел, а разделила пробором и свободно распустила по плечам – она знала, что Доусону так больше всего нравится.
