Кара Эллиот - Рискни ради любви
— Ты же не сможешь убежать — ты сам это отлично понимаешь, — задыхаясь, проговорила Алессандра.
— Почему же, дорогая? — Орричетти говорил невозмутимым тоном, словно они находились не в ожившем аду, а прогуливались где-нибудь в парке в погожий денек. — От этого мой план становится еще проще.
Когда улочка, по которой они шли вперед, разветвилась на несколько узких переулков, Орричетти свернул налево и прибавил шагу, слегка скользя по жидкой грязи. Дорожка становилась все уже, так что им пришлось идти гуськом. Алессандра пыталась сильнее наступать на землю, чтобы оставить следы, но мягкие кожаные подошвы ее туфелек лишь скользили по влажной глине, перемешанной с протухшей рыбьей чешуей.
Хватка у Орричетти была на удивление крепкой, к тому же он по-прежнему держал в руке пистолет. Когда они проходили мимо прикрытого ставнями окна, Алессандра в пробивавшемся сквозь ставни свете заметила, что дуло оружия направлено прямо на нее.
— Пока Фредди с твоими друзьями готовят эффектную развязку, нам с тобой будет куда проще добраться до причала, сесть на яхту и уплыть отсюда незамеченными, — промолвил он со смехом. — Так что лорд Джеймс оказал мне большую услугу. Из-за собственного высокомерия он стал попросту смешным.
— Ты обезумел, — сказала Алессандра. — Джек обратится к властям.
Орричетти оглянулся на нее. Несмотря на то что они по-прежнему пробирались вперед в темноте, она смогла разглядеть сияющую на его лице перламутровую улыбку.
— И в чем же меня обвинят? — спросил он.
— В убийстве, — ответила Алессандра.
— Ноты же жива, дорогая. И останешься в живых, пока не совершишь какую-нибудь отчаянную глупость.
— В карете лежит твоя папка, — возразила Алессандра. — А в ней бумаги, которые докажут твою вину.
— Пройдет немало времени, прежде чем кто-то догадается заглянуть в папку, — сказал Орричетти.
Алессандра решила больше не скрывать от него правды.
— Джеку все известно, — сказала она. — Я передала компрометирующие тебя письма тому мальчику-носильщику.
— Правда? — Он споткнулся. Наконец-то ей удалось вывести его из равновесия. — Не очень-то мудро с твоей стороны, дорогуша. Мы заключили соглашение.
Впереди показался свет: они приближались к грузовому причалу. Алессандра увидела темные силуэты сложенных друг на друга ящиков и бочек. А рядом с ними — знакомую высокую сухопарую фигуру.
— Алессандра не заключает соглашений с дьяволом.
Услышав голос Джека, Орричетти невольно оглянулся.
Воспользовавшись этим, она ударила его по руке и выбила из нее пистолет, который ударился о стену и взорвался с оглушающим грохотом.
При вспышке золотистых искр Алессандра увидела, что недоуменное выражение на лице графа сменилось яростью.
— Это ты получил за Стефано!
Вырвавшись из его рук, Алессандра отошла подальше и, нагнувшись, подняла из грязи пистолет. Она почти не слышала быстрых шагов и громких криков Джека. В это мгновение ее интересовало лишь одно: темная фигура человека, которого она когда-то считала лучшим другом.
— А это — за меня!
Размахнувшись, она швырнула пистолет в Орричетти и услышала, как тот со стуком ударился о его грудь.
Граф упал на колено и злобно выругался. Но Джек был уже совсем близко, так что он даже не попытался снова схватить Алессандру.
— Что ж, может, сейчас ты и вырвалась от меня! — крикнул он, исчезая водном из переулков. — Но тебе никогда не спастись от моего могущества.
— Нет, любимая, спастись. — Джек крепко обнял Алессандру, прижав к себе ее мягкое, податливое тело. От волнения его сердце рвалось из груди. — Его власти надо тобой пришел конец.
— И все благодаря твоему героизму, — прошептала она, касаясь губами его подбородка, заросшего щетиной. — Я… я…
Он очень хотел услышать, что Алессандра собиралась сказать ему, но, не выдержав, запечатлел на ее губах нежный поцелуй.
— У нас еще будет время потолковать обо всем, дорогая. Обычно слова не слишком-то хорошо подчиняются мне, но сейчас я должен так много сказать тебе. А сейчас хочу покончить с этой историей раз и навсегда.
Ее ресницы погладили его щеку.
— Пусть уходит, — прошептала Алессандра. — Это уже не важно.
— Нет, он слишком долго совершал преступления, — возразил Джек. — И я хочу добиться того, чтобы он предстал перед правосудием.
— Джакомо! Алесса! — Голос Марко эхом отдавался от темных стен.
— Мы здесь! — крикнул Джек. Запечатлев еще один поцелуй на ее лбу, он отошел в сторону. — А если ты еще хоть раз посмеешь выпустить ее из виду, я переломаю тебе кости, — добавил он, когда Алесса бросилась навстречу кузену.
— Ну да, а еще ты можешь нарезать мою печень и скормить ее рыбам! — добавил Марко.
— Будь осторожен, Джек, — сказала Алессандра вслед удалявшемуся лорду Джеймсу. — Орричетти очень опасен.
— Я тоже, — мрачно отозвался он.
Войдя в темный переулок, Джек приготовил кинжал. Шум его собственных шагов заглушал тут все звуки, так что он не услышал бы ни единого шороха, издаваемого графом, однако Джек решил, что в данной ситуации скорость важнее любых уловок. К тому же он почему-то был уверен в том, что Орричетти не станет прятаться в переулках. Этот человек слишком умен, чтобы его поймали, как загнанную вдовушку крысу. Нет, скорее всего он выйдет на открытое пространство и там постарается украсть коня или лодку.
Как только Джек обогнул острый угол, он увидел длинную линию фронта погрузки. Два железных фонаря стояли перед входом в грузовые причалы, их свет смягчался светом поднимающейся луны. Несколько торговых судов все еще были пришвартованы возле мощеных дорожек для повозок, и волны плескались возле их деревянных корпусов.
Кошки-мышки. Казалось, вокруг нет ни души, хотя караульный еще не запер ворота. Проскользнув к причалам, Джек пригнулся и, прячась за мешками с зерном, стал пробираться вперед, чтобы выбрать себе удобный пункт наблюдения. Где-то позади него докеры все еще толпились вокруг дымящихся останков кареты. Джек не думал, что Орричетти мог пойти туда, где его могли бы заметить.
Скорее всего он сделал круг и дошел до таверн в дальней части гавани. Именно там легко затеряться среди пьяных матросов, разгуливающих по петляющим улочкам. Джек рискнул выглянуть из-за грубой мешковины, но причал был завален всевозможными товарами, начиная от экзотических специй и сушеной рыбы и заканчивая тюками с новой парусиной и хлопком-сырцом, разложенных вдоль дорожки.
Затаив дыхание, Джек стал прислушиваться, надеясь услышать хоть какой-то шорох.
