Бренда Джойс - Невероятное влечение
— Это очень любезно с вашей стороны, — прохрипел Тайн, почувствовав, как заливается краской.
Александра брела по оживленной улице, делая зигзаги между пешеходами и старательно обходя груды мусора, сточные канавы и рытвины. Ах, как же ей сейчас хотелось плотнее зажать нос! Вонь была просто нестерпимой, Александру уже мутило от омерзения, но она не могла закрыть нос платком — в каждой руке было по сумке. В одной из этих сумок была сложена еда, содержимое другой составляли швейные принадлежности.
Александра была вне себя от переживаний. Двенадцать дней минуло с тех пор, как она переехала в гостиницу мистера Шумахера, которая теперь казалась ей сущим раем в этой сырой, зловонной трясине людской нищеты и безысходности.
Теперь Александра на себе ощущала ужасные условия существования представителей британского рабочего класса. Она всегда чувствовала искреннюю жалость по отношению к обнищавшим трудягам, особенно к детям. Но одно дело — читать о положении рабочих на заводах и комбинатах, споря до хрипоты о необходимости экономических и социальных реформ, и совсем другое — жить среди британской бедноты, на своей шкуре испытывая все тяготы. До этого момента Александра и понятия не имела, какие лишения выпали на долю большинства населения Англии и какие привилегии давала принадлежность к высшему обществу даже самым обедневшим аристократам.
Все, буквально все, кто скитался по этим улицам, были оборванными, утомленными и голодными. Даже дети здесь отличались изможденными лицами и пустыми, будто мертвыми глазами. Это было душераздирающее зрелище.
И возможно, худшим в положении Александры было то, что все эти мужчины, женщины и дети совершенно не осознавали: она была такой же, как они. Несчастные люди смотрели на нее с уважением, снимали перед ней шляпы, называли ее «миледи», а иногда даже «ваша светлость». Бедняки видели в Александре настоящую леди и не понимали, что она теперь ничем не отличалась от них.
Несчастная задавалась вопросом, как же сможет провести остаток дней своих в подобной безысходности. Мысль о том, что такой отныне и будет ее жизнь, угнетала, вселяла панику. Александра еще смогла бы вынести бремя своей бедности, но она отчаянно скучала по Оливии и Кори, а еще чувствовала колоссальную усталость, которая теперь стала ее постоянной спутницей.
Все внутри тревожно сжалось, стоило Александре вспомнить о циничном, холодном Клервуде. Она по‑прежнему постоянно думала о нем, с болью и гневом, тяжело переживая его предательство — хотя уже почти три недели прошли с того момента, как началась и стремительно завершилась их злополучная связь. Но Александра не винила герцога в том, что произошло. Слишком поздно она поняла, какой же слабой оказалась: будь она сильнее, обязательно отвергла бы все его ухаживания и теперь преспокойно жила бы в своем собственном доме…
Очнувшись от невеселых мыслей, Александра заметила в конце улицы красивую закрытую карету, запряженную двумя великолепными гнедыми лошадями. Она резко остановилась, буквально замерев на месте. Только очень богатый дворянин или купец мог позволить себе такое средство передвижения, но Александра готова была поклясться, что никогда не видела этот экипаж прежде. По крайней мере, эта карета не принадлежала ни леди Бланш, ни Клервуду — бедняжка и не надеялась увидеть герцога снова. Немного расслабившись, Александра с облегчением перевела дух, решив, что эта роскошная карета не имеет к ней ни малейшего отношения.
Она распахнула дверь гостиницы, толкнув ее плечом, ведь руки были по‑прежнему заняты тяжелыми сумками. Несколько дней назад Александру навестил Рандольф и справился о ее делах. Вся смелость, вся решимость потребовалась от нее, чтобы оставаться в его присутствии спокойной, невозмутимой и даже безразличной. Александра встретилась с младшим де Уоренном в общей комнате гостиницы и, заверив, что дела у нее идут хорошо, отказалась от предложения Рандольфа остановиться в Херрингтон‑Холл в качестве его гостьи. Александра не сказала Рандольфу о визите его матери, отметив про себя, каким удиви тельно добрым и полным сострадания был этот молодой человек.
Александра вошла в холл гостиницы и проследовала через общую комнату, направляясь к расположенной справа лестнице. И тут она заметила за столом красивую аристократку, которая оживленно разговаривала с мистером Шумахером. Хозяин заведения помахал Александре, а беседовавшая с ним белокурая леди тут же обернулась и поднялась с места.
Александра почувствовала, как от мгновенно накатившей слабости подкашиваются колени. Они никогда не разговаривали прежде, но сомнений не оставалось: к ней приехала вдовствующая герцогиня Клервудская. Александра видела ее на балу в Херрингтон‑Холл.
Джулия Маубрей плавно скользнула к ней, улыбнувшись:
— Добрый день, мисс Болтон. Полагаю, вы можете счесть меня излишне дерзкой, но я решила, что мы должны встретиться.
Александра сжала сумки, опасаясь, что они вот‑вот выпадут из ослабевших рук. Что матери Стивена от нее понадобилось? К горлу подступила тошнота.
— Ваша светлость, — еле слышно пробормотала она.
— Мы можем пройти наверх? Мистер Шумахер обещал прислать нам чай, — улыбнулась герцогиня.
Александра перехватила взгляд Джулии и поняла, что та смотрит тепло, дружелюбно. Чего же она хотела?
Александра лихорадочно пыталась найти объяснение тому, что могло привести вдовствующую герцогиню в эту лондонскую трущобу, но ничего разумного на ум не приходило. Она заставила себя улыбнуться в ответ.
— Боюсь, мои условия оставляют желать лучшего, ваша светлость. Не думаю, что вам будет комфортно.
— В вашей комнате ведь есть пара стульев? — Герцогиня не стала дожидаться ответа. — Я так и думала. Пойдемте же наверх! Вам едва ли удастся отвязаться от меня, тем более что я протряслась в пути целый час, прежде чем нашла жилье, которое вы сняли.
Александра втянула воздух ртом, пережидая новый приступ тошноты. Она пошла впереди, показывая гостье дорогу. Наверху Александра поставила сумки на пол и отперла дверь. Пригласив Джулию Маубрей войти, она украдкой бросила взгляд на нежданную гостью.
Герцогиня нахмурилась, стоило ей оглядеть маленькую, опрятную, но унылую комнатушку. И все же, заметив, что Александра смотрит на нее, герцогиня улыбнулась.
— Вы — очень храбрая, моя дорогая, — сердечно сказала она. — И вы не можете оставаться здесь.
Александра поставила сумки на стол и обернулась к гостье, затаив дыхание:
— Боюсь, мне больше некуда идти.
— Чепуха. Переедете в Констанс‑Холл.
