Нэн Райан - Солнце любви
— Мне так стыдно, — рыдала Эми.
— Дорогая моя, не стыдись. В истинной любви нет ничего позорного.
После того как Эми излила в бессвязных речах все, что накопилось у нее на сердце, Мэг Салливен поцеловала ее в горячую щеку и спросила:
— А как ты посмотришь на то, чтобы позволить своей старой тетушке укрыть тебя на ночь одеялом, как в те времена, когда ты была в возрасте Линды?
Они вместе поднялись по лестнице, и Мэг ласково умыла раскрасневшееся от слез лицо Эми и помогла ей надеть ночную рубашку. Эми, чуть живая после трудного дня, забралась в мягкую чистую постель. Мэг укрыла ее простыней с кружевной каймой, присела на край кровати и сказала:
— Спи спокойно, дитя мое. Я здесь, и я побуду с тобой. — Она наклонилась и поцеловала Эми в лоб.
Эми, испытывая такое же чувство полнейшей защищенности от всяческого зла, какое она испытывала в детстве, когда приезжала погостить в этот мирный дом с хорошо налаженной жизнью, глубоко вздохнула и погрузилась в крепкий спокойный сон.
Проснулась Эми на рассвете. Ей понадобилось не больше секунды, чтобы сообразить, где она находится. Она быстро накинула халат и на цыпочках спустилась по лестнице. Она надумала устроить сюрприз Линде и тетушке — приготовить обильный вкусный завтрак.
Однако, войдя в кухню, она обнаружила там тетю Мэг, которая стояла у окна и наливала из большого флакона в чайную ложку какое-то лекарство янтарно-желтого цвета. Эми молча наблюдала, как тетушка выпила три полных ложки, и в сердце ее закралась тревога.
Она ничего не сказала, но тетя Мэг почувствовала ее присутствие и медленно повернулась к вошедшей.
— Что с тобой, тетя Мэг? — Спросила Эми, направляясь к ней.
— Доктор Вайс говорит, что у меня редкая тропическая болезнь крови. У нее есть длинное научное название, но я не могу…
— И насколько это серьезно?
Мэг Салливен глубоко вздохнула, прежде чем ответить:
— Это неизлечимо. — Она слабо улыбнулась. — Я так рада, что смогла посмотреть на тебя в последний раз!
— Господи помилуй, — ахнула Эми, и слезы брызнули у нее из глаз. Она поспешно подошла к тетушке и вцепилась в худенькие плечи. — Теперь первое, что мы должны сделать, — это найти другого врача!
— Милая, мы уже консультировались со специалистами в области гематологии. Все они пришли к такому же выводу. Боюсь, придется взглянуть правде в лицо. Мне осталось всего несколько недель.
Эми судорожно сглотнула и твердо заявила:
— Тогда мы посмотрим этой правде в лицо вместе. Мы поедем с тобой в Орилью. Там твой настоящий дом, и…
— Нет, — возразила Мэг, мягко высвободилась и устремила взгляд на магнолии за окном. — Я не могу, Эми.
— Да почему же не можешь? Ты не хочешь быть вместе со своей семьей? Со мной и Линдой?
С глазами, полными слез, Мэг Салливен проговорила:
— Хочу, но это невозможно.
— Но почему, почему? Я понять не могу! И никогда не понимала, отчего ты всегда отказывалась приехать в Орилью. Даже в гости! Сколько раз я просила папу уговорить тебя — а он этого не делал. Неужели ты так ненавидишь Техас? Или ранчо? Из-за этого уехала… и не вернулась?
— Боже мой, как ты могла такое вообразить?
— Я не знаю, что и подумать, — честно призналась Эми. Мэг взяла руку Эми и прижала ее к своей щеке:
— Эми, Эми… не ты одна виновата в обмане. Эта вина лежала и на совести Уолтера Салливена. И на моей совести.
Эми растерянно переспросила:
— На твоей? Не верю.
Мэг Салливен взглянула в дорогое лицо и произнесла:
— Я уехала из Техаса в тот давний год, потому что была беременна.
Онемев от такого сообщения, Эми молча смотрела на бледную больную женщину, пока та спокойно объясняла, что Эми приходится ей дочерью, а не племянницей. Она не состояла в браке с отцом Эми, потому что тот уже был женат. Известный и уважаемый в Сан-Антонио человек, редкостный красавец, он провел в Сандауне несколько недель, пока его жена путешествовала по Европе. Он был обходителен и красноречив, и Мэг влюбилась в него без памяти.
У них было несколько тайных романтических свиданий в укромных уголках, а через неделю после того, как ему пришлось вернуться в Сан-Антонио, выяснилось, что у нее будет от него ребенок.
Ее брат Уолтер немедленно отослал в Новый Орлеан и ее, и свою жену Бет. В Сандауне он говорил всем, что Бет беременна и останется в Новом Орлеане, пока не родит.
— Вот так и получилось, — тихо закончила Мэг свое повествование, — что Бет Салливен увезла тебя в Техас, когда тебе было всего несколько недель. Бет и Уолтер вырастили тебя как свою дочь. Он считал, что будет лучше всего, если я не вернусь в те края. Он боялся, что кто-нибудь заметит, как ты похожа на меня, и угадает правду.
— Боже мой, — сказала потрясенная Эми, — как же ты настрадалась, мама.
Мэг Салливен улыбнулась сквозь слезы:
— Всю жизнь я мечтала услышать, как ты назовешь меня этим словом.
— Мама… мама… мама… — повторяла Эми и обвила руками исхудавшую плачущую женщину. — Слушай, мама, ты едешь домой, в Орилью, и пусть хоть весь Сандаун увидит, что я твоя дочь, — мне наплевать!
Мэг Салливен отступила на шаг и с материнской гордостью улыбнулась сильной молодой женщине, стоявшей перед ней:
— Я очень хотела бы провести последние дни своей жизни в моем любимом Техасе.
Все трое прибыли в Орилью в первую неделю октября. В юго-западном Техасе еще было тепло — дни стояли солнечные и ясные.
Но осень приближалась, и эти золотые дни становились короче. И все меньше золотых дней оставалось для Мэг Салливен.
Эми прилагала все усилия, чтобы скрасить последние дни своей матери. Обе женщины были неразлучны. Они проводили часы в задушевных беседах, вспоминали счастливые времена, делились секретами и глупыми мечтами и часто смеялись, как юные беззаботные девочки.
Они ездили за покупками. Варили еду. Совершали дальние прогулки. Ездили верхом. Рано вставали и поздно ложились спать.
Они делали все, что им взбредало в голову.
Теплые великолепные осенние дни сменяли друг друга, и в ранчо начались приготовления к свадебному празднику. Уже был назначен день свадьбы Педрико и Магделены; Эми и Мэг намеревались развернуться вовсю по случакэ этого счастливого события. Верная своей романтической натуре, Мэг Салливен с воодушевлением строила планы праздника, намеченного на конец ноября.
Но она не дожила до этого дня.
За неделю до великого события Маргарет Салливен отошла в мир иной. Она мирно угасла на руках своей любящей дочери.
Эми убедила Магделену и Педрико не откладывать свадьбу, настойчиво уверяя их, что Мэг, безусловно, присоединилась бы к ее мнению. Но от замысла устроить многолюдное празднество пришлось отказаться. Пожилая пара обвенчалась тихо и скромно; перед тем как отправиться в короткое путешествие — на время медового месяца, — Магделена обняла Эми и сказала:
— Не хочу я уезжать и оставлять вас одну.
— Я не одна. Со мной Линда. Поезжай без разговоров, — распорядилась Эми.
Новобрачные отбыли, и на следующий день погода внезапно переменилась, По утрам в воздухе стоял ледяной туман, а к вечеру становилось так холодно, что в каминах Орильи приходилось разводить огонь.
После смерти матери Эми овладело непонятное чувство: к глубокому одиночеству примешивалась странная умиротворенность. Они провели вместе несколько незабываемых недель. Точно так же провели несколько незабываемых недель она и Тонатиу. Большинству людей и этой радости не выпадает за целую жизнь.
Кончался ноябрь. Зябким серым днем, пребывая в меланхолическом настроении, Эми одна отправилась верхом к Пуэста-дель-Соль, где любовь соединила ее и Тонатиу в первый раз.
И в последний раз.
Под тяжелым мрачным небом Эми села на гладкую каменную площадку у берега. Обхватив руками колени, она задумчиво смотрела в холодную воду, в зеркальной поверхности которой отражалось это угрюмое небо.
Внезапно налетевший с севера холодный осенний ветер нарушил безмятежную гладь реки: по поверхности побежала легкая рябь. Ветер разметал вокруг лица Эми легкие пряди свободно распущенных золотистых волос и пробрался сквозь ткани одежды; холод вывел ее из задумчивости. Она вздрогнула, и из глубин ее души поднялось какое-то жутковато-мистическое чувство.
Ветер утих. Темные тяжелые тучи уплыли за горизонт. Показалось яркое согревающее солнце и залило мир ослепительным блеском.
У Эми перехватило дыхание и часто забилось сердце. Она медленно подняла глаза.
На вершине скалы стоял обнаженный индеец.
В сиянии солнечных лучей.
Примечание автора
В окрестностях города Сандаун, штат Техас, не было частной железнодорожной ветки. Но, если уж на то пошло, не было и города Сандаун, штат Техас.
Большинство читателей понимают, что железные дороги появились в этом удаленном американском крае много позже — небольшая вольность, допущенная автором для оживления сюжета.
