Дженнифер Блейк - Черная маска
— Не забывайте, пруд Динка находится рядом с домом. Шип по меньшей мере один раз появлялся прямо в Сплендоре. Вы сами там его видели.
— Да посмотрите на него! — прокричала Летти. — Его же можно принять за архангела Гавриила!
— У Гавриила есть меч.
— А у Шипа нет меча, и Рэнни — не Шип!
— Вам, конечно, лучше знать, ведь вы видели этого человека. А может, сейчас, когда вы увидели его без грима, вы передумали?
— Почему вы так убеждены, что он — Шип? Вам что, обещали повышение, если вы его поймаете?
Томас выпрямился в седле, подобрал поводья. Когда он заговорил, слова звучали резко:
— Надеюсь, когда мы будем говорить с вами утром, вы будете вести себя более разумно. Ну а дальше нам не по дороге. Я выделю человека проводить вас домой.
Он уезжал. Вместе со своим пленником. Летти поспешно прикоснулась к его руке:
— Я прошу прощения за свои слова. Пожалуйста, помните о гостеприимстве, с которым вас и ваших людей встречали в Сплендоре, Помните и не держите зла!
Отряд ускакал. Летти со своим сопровождающим медленно поехали к переправе через Ред-Ривер у Гранд-Экора.
Провожатый распрощался с ней у ворот Сплендоры. Соскочив с лошади, Летти открыла ворота, прошла по дорожке и поднялась по ступенькам. Она надолго задержалась на веранде, вдыхая ароматный воздух. «Нигде, — подумала она, — не пахнет так, как в Сплендоре».
Ветер затих, над садом висела звенящая тишина. Летти чувствовала, как ее обволакивает со всех сторон эта южная летняя ночь. Но дом за ее спиной, в котором больше не было Рэнни, казался пустым.
«Думай, Летти!» — сказала она себе, пытаясь припомнить доказательства невиновности Рэнни. Он был здесь, в Сплендоре, когда Шип совершал свои преступления. У него болела голова, он уходил в свою комнату и никуда не отлучался ночами…
Внезапно она вспомнила, как однажды ночью зашла в комнату Рэнни и не обнаружила его там. Он сказал, что был на веранде. На самом же деле он мог собираться куда-нибудь уехать, но услышал, что она вошла в его комнату, и успел вернуться.
«Нет-нет, все это глупости, — сказала себе Летти. — Рэнни был ранен задолго до того, как у Шипа возникла потребность бороться с Реконструкцией!»
Впрочем, он долго был в тюрьме, а когда вернулся домой, долгие месяцы был прикован к постели. Он мог поправиться со временем и принять решение никому не говорить о своем выздоровлении… Но она жила рядом с ним несколько месяцев, разговаривала, учила. И ничто не вызывало сомнений в том, что это человек с пораженным мозгом. Однако он провел много времени в госпитале в Вашингтоне, где были другие раненые, и он мог их изучить.
И все-таки Рэнни был так кроток, так нежен… Наверняка все это было неподдельным! А то, что он такого же роста и телосложения, как Шип, ни о чем не говорит. Таких людей много — включая Мартина Идена и Томаса Уорда. В конце концов, они с Шипом занимались любовью. Наверняка внутри ее должно было что-то откликнуться, когда Рэнни прикасался к ней.
А как же быть с греховным желанием, которое она при этом испытывала? Ничего удивительного. Ведь если Рэнни — это Шип, тогда он убийца. Человек, который может сбросить тело друга в колодец, как какую-то сломанную игрушку, а потом играть нежную и печальную погребальную песнь над его могилой…
Нет, это невозможно!
Значит, если Рэнни — Шип, то Шип — не убийца. Или Рэнни — не Шип.
Если только…
Если только он не был невменяемым, когда убивал. Ведь бывают же травмы, которые приводят к какой-то форме сумасшествия!
Эта мысль впервые пришла в голову Летти и показалась вполне реальной. Если Рэнни сам не знал, что совершает преступления, тогда при свете дня его склонность к убийствам никак не проявлялась бы. Неудивительно, что ни в ком из окружающих он не вызвал ни малейшего подозрения.
Да, но как же в эту картину вписывается Шип-мститель, который, отправляется ночью восстанавливать справедливость в округе и сводит на нет упорные старания шерифа и военных изловить его? Конечно, человек, занимавшийся этим почти два года, не может быть сумасшедшим.
Это она сумасшедшая или скоро ею станет, если не покончит с этой неизвестностью!
Летти так устала, что мечтала только об одном: пойти в свою комнату, забраться в кровать и накрыться с головой простыней. Однако существовала еще неприятная обязанность, которую она должна была выполнить. Что из этого выйдет, она не знала, но и уклониться не имела права.
Летти тяжело поднялась с кресла и вошла в дом. В гостиной она нащупала спички, зажгла лампу и двинулась по коридору к двери спальни тетушки Эм. Некоторое время она постояла, склонив голову, потом, решительно вскинув подбородок, постучала.
17
— Нет ничего хуже, чем пригреть на груди змею. А еще хуже, если эта змея — янки…
Это бормотала себе под нос Мама Тэсс, когда принесла на заднюю веранду поднос с кофе и поставила его на стол. Она посмотрела на Летти с ненавистью, ее нижняя губа была воинственно выпячена.
— Простите, — сказала Летти уже, наверное, в сотый раз. — Я не хотела, чтобы схватили Рэнни.
— Вашим «простите» дела не поправишь. Вот что я вам скажу…
— Пожалуйста, Мама Тэсс! — попросила тетушка Эм.
Повариха сжала губы, расправила плечи и с высоко поднятой головой, полная праведного гнева, отправилась на кухню. Вскоре оттуда послышались крики и грохот кастрюль Через секунду в открытую дверь пулей влетел пестрый кот с поджатым хвостом, но с печеньем в зубах. Ему вслед полетело полено. Крики затихли, на смену им снова пришло ворчание, и слышно было, как что-то беспрерывно и яростно размешивали.
На задней веранде еще царила приятная прохлада, но двор постепенно заливало яркое безжалостное солнце. Наступал еще один знойный день.
— Не обращайте внимания на Маму Тэсс, — сказала тетушка Эм. — В Рэнни она всегда души не чаяла.
Иногда мне кажется, что она любит его больше родного сына.
Летти, откинувшись в кресле, покачала головой.
— Не имеет значения. Думаю, я заслужила такое отношение. Вы не считаете, что будет лучше для всех, если я перееду в город, в гостиницу? Только скажите, и я сделаю это. Я ведь все понимаю…
— Глупости. Вы сделали то, что считали правильным. Просто на беду схватили именно Рэнни. Не думаю, что полковник Уорд долго его задержит.
— Пусть только попробует! — воинственно заявила Салли Энн.
Она сидела по другую сторону стола, на котором стоял поднос с кофе. В Элм Гроув известие пришло на рассвете, и Салли Энн сразу отправилась в Сплендору. Она приехала как раз вовремя, чтобы успеть в федеральную тюрьму вместе с тетушкой Эм.
