Стелла Камерон - Во власти желания
Суля по всему, кто-то очень осторожно рылся в его вещах.
Стиснув зубы, Макс поднялся с постели и подкрался к приоткрытой двери.
Хорас Хаббл снимал с полок книги и просматривал их.
Время от времени он ощупывал заднюю стенку шкафа и сокрушенно покачивал головой.
— Вы что-то ищете? — с любезной улыбкой поинтересовался Макс. — Вам помочь?
Хорас пронзительно взвизгнул. Макс вздрогнул и зажал уши ладонями.
— Вы меня до смерти напугали! — закричал Хаббл, прижимая руки к груди. В следующее мгновение гость выбежал из дома.
Сам собой напрашивался вопрос: что искали у него эти люди?
Впрочем, Макса волновало другое. После ухода Хораса прошло уже несколько часов, а Керсти так и не появилась.
Конечно, он мог и сам к ней пойти, но Мэри накануне говорила, что Керсти хорошо себя чувствует и ходит по замку, тогда как он, раненый, лежит в постели…
Он сделал ей предложение, но она ему отказала…
Почему ее так долго нет?
Может, послать записку? Может, вежливо справиться о ее самочувствии?..
И все же она придет! Не удержится!
— Мистер Россмара, — пропел женский голосок, — к вам можно?
Макс закрыл глаза. О Господи, кто еще пожаловал? Если он заговорит, его непрошеная гостья поймет, что он не спит, и тогда будет крайне невежливо отказать ей в приеме. Нет, надо молчать. Единственный выход — это притвориться спящим.
— Мой бедный мистер Россмара!
Макс услышал шуршание дорогого шелка и почувствовал запах… неужели, нафталина?!
— О Боже! Какой ужасный шрам! Неудивительно, что ты не в состоянии принимать разумные решения, милый мальчик. Ладно, спи, так даже лучше.
Максу стоило большого труда сохранять неподвижность и держать глаза закрытыми.
— Тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Если бы Гермиона описала мне твое состояние, я бы сразу поняла, почему ты так неучтиво с ней обошелся.
Он приоткрыл глаза. В этот момент вуаль графини Грэбхем задела его щеку. Поджав губы, пожилая дама внимательно разглядывала рану Макса. Выпрямившись, наконец пробормотала:..
— Интересно, есть ли у тебя другие, более серьезные ранения? Может быть, ты прогнал бедняжку Гермиону, потому что боялся, что уже никогда не сможешь… э-э… — Она с усмешкой щелкнула пальцами и снова склонилась над кроватью.
Макс продолжал следить за действиями графини. Не замечая этого, она приподняла край одеяла…
— Черт возьми, что вы делаете? — Он натянул одеяло до самого подбородка. — Хотите меня изнасиловать?
Графиня отшатнулась.
— Как вы могли такое предположить?.. А впрочем, я забыла… ведь вы не в себе, мой бедный мальчик! Я просто смотрела, много ли у вас увечий.
— Много! — рявкнул Макс.
— Да-да, — закивала гостья. — Я так и думала. Примите мои глубочайшие соболезнования, — Я ранен, но не убит.
Сложив перед грудью ладони, графиня проговорила:
— Да, но порой, когда боль особенно нестерпима, человек мечтает о смерти. Впрочем, это не важно. Я пришла сказать, что, учитывая ваше состояние, мы, естественно, дадим вам больше времени на подготовку.
— На подготовку — к чему?
— К венчанию. Ведь вы женитесь на Гермионе. А она…
Будь Гермиона постарше, она бы все поняла. Ей, бедняжке, показалось, что вы ее не любите.
Макс мысленно усмехнулся!
— Мистер Россмара, могу я попросить вас об одном одолжении?
Макс медленно закрыл глаза и, чуть приоткрыв рот, издал тихий храп.
— Я знала, что вы согласитесь, — прощебетала графиня. — Пусть Гермиона придет и поухаживает за вами. Ей надо чувствовать себя полезной. Она вас так любит!
Макс продолжал похрапывать, дожидаясь, когда эта ужасная женщина покинет спальню.
Как только она вышла, он приподнялся и прислушался.
Вскоре из соседней комнаты донеслись уже знакомые звуки — шуршание книжных страниц.
Макс застонал и натянул одеяло на голову.
Глава 28
Керсти положила доску парчизи и две найденные фигурки на комод, стоявший под окном ее гостиной. Весь день девушка провела в кабинете и даже не прерывалась на ленч. Она старалась не думать о Максе — и все же невольно прислушивалась, надеясь услышать его шаги.
Ей казалось, что день будет длиться бесконечно. Когда же за окном наконец-то сгустились фиолетовые сумерки, Керсти вздохнула с облегчением — скоро совсем стемнеет, и она ляжет спать. Сон — ее единственное убежище.
Совершенно случайно она обнаружила, что у фигурок парчизи откручиваются головы. Она хотела показать их Максу, но не представилось случая. Интересно, кто затолкал в серебряных дам лоскуты? И почему игральная доска полая? Наверное, когда-то здесь прятали сокровища…
Керсти взяла остальные фигурки и поставила их на доску. Потом выбрала даму в платье фрейлины времен короля Генриха VIII и попробовала ее разобрать. Послышался тихий скрип, и голова начала поворачиваться. Вскоре серебряная дама осталась без головы, а из туловища торчал выцветший красный лоскут. Керсти попыталась его вытащить, но на сей раз у нее это не сразу получилось. А, вот в чем дело… Вытащив из фигурки обрывок атласа, она обнаружила в тряпице маленькую изящную сережку — темно-зеленый камень, оправленный в ярко-желтое золото.
Керсти положила серьгу на ладонь. Похоже, это очень дорогая вещица.
А вот дама в свободном платье с буфами на плечах, сужающимися книзу рукавами и плиссированными манжетами — этот фасон, должно быть, относится к временам правления королевы Марии. Макс многому учил Керсти, и она прекрасно помнила его уроки.
Потеряв голову, фрейлина королевы Марии явила на свет лоскуток голубого шифона, в который были завернуты три жемчужины — вероятно, также очень ценные.
Вскоре на столе оказались и другие украшения — маленькая золотая брошь с кроваво-красным камнем, золотая цепочка и молочно-белый камень, отливавший в центре красным, когда Керсти держала его на ладони, Она продолжала осмотр. В каждой из дам хранилось что-нибудь любопытное. Пустыми оказались только те две фигурки, которые сначала пропали, а потом нашлись.
Макс сказал, что никто не заподозрит ее в воровстве. Но он еще не знал, что серебряные фигурки — это тайники.
Керсти бросило в жар. Как же быть? Молчать и надеяться, что все обойдется? Но кто-то же брал этих двух дам, а потом вернул их уже без драгоценностей — они там наверняка были.
Ее могли обвинить в воровстве! Что же теперь делать? Неужели она должна молчать?
Наконец, решившись, Керсти дернула за шнурок, висевший у камина. Потом села за стол и написала коротенькую записку. Запечатав конверт, она собрала все фигурки парчизи и принялась рассматривать игральную доску.
— Керсти… Или теперь я должен называть тебя «мисс Мерсер»? Ведь ты у нас стала важной особой?
