Джил Лэндис - Прекрасная мечта
Она испустила тяжкий вздох и поморщилась, как будто ноги у нее и вправду ужасно болели. По правде говоря, лодыжка еще побаливала, но хромать Эва уже перестала.
– А я говорила тебе, что я танцовщица?
– Ты мне за последний час уже много чего наговорила. – Хант опустил предохранитель револьвера, но держал его наготове. Он снова подошел к двери.
– Но это просто удивительно, что ты обо мне ничего не слышал, – заявила Эва, пытаясь изобразить обиду.
Байрон метнул на нее раздраженный взгляд.
– А если я скажу, что слышал о тебе, ты заткнешься?
– Ты даже не понимаешь, как много потерял. Слушай, – она окинула взглядом помещение, как если бы ей в голову только что пришла удачная мысль. – Тут полно места. Я бы могла исполнить парочку номеров, если ты захочешь. Так и время быстрее пролетит…
И тут их внимание привлек цокот лошадиных копыт. У Эвы перехватило дыхание. Она готова была рискнуть жизнью и закричать, не сомневаясь в том, что это Чейз скачет прямо в расставленные Байроном сети. Но Байрон Хант времени даром не терял. Он подскочил к ней, схватил ее и зажал рот рукой. Она чувствовала, в каком он находится напряжении, держа оружие наготове, пока не раздался оклик его брата.
– Это я, Байрон. Не стреляй.
Успокоившись, Байрон отшвырнул Эву в сторону и выскочил за дверь. Едва только злодей скрылся из виду, Эва бросила на Лейна взгляд и зашептала:
– Не заводи его, Лейн. А не то он выйдет из себя и…
– Пристрелит меня? – Лейн выглядел так, как будто ему на все было совершенно наплевать. – Этим он окажет мне большую услугу.
– Не смей так говорить. Вот увидишь, мы отсюда выберемся…
Эва прикусила язык, потому что Байрон вернулся в сопровождении своего брата Перси Ханта. Перси был моложе, выше ростом и выглядел более внушительно, чем Байрон. Его волосы только слегка серебрились на висках, и фигура не расплылась. У него были пронзительные глаза и ястребиный нос. Он смерил ее таким взглядом, что у нее мурашки по коже пробежали.
– О такой удаче я и не мечтал, – пробурчал он, насупившись, от чего стал очень похож на своего братца. – Получается, что у нас теперь есть даже более аппетитная приманка для Кэссиди. – Он подошел ближе, присел на корточки перед Эвой и большим и указательным пальцами приподнял ее подбородок. – У тебя какие-то шашни с Чейзом Кэссиди?
Она замотала головой, успешно освободившись от его пальцев.
– Нет, по правде говоря, в последний раз, когда мы виделись, он выражал надежду, что наши дорожки больше никогда не пересекутся. И если вы намерены использовать меня, как приманку, то…
– Врет она все, – вмешался Байрон. – Я слышал, как она говорила с мальчишкой, когда я их тут застукал. Она пыталась убедить его вернуться обратно домой. Как-то она с ними связана. Ты передал записку?
– А как же. Причем способ, каким я это сделал, не оставит Кэссиди равнодушным.
Байрон рассмеялся. На мгновение об Эве все позабыли. Она бросила взгляд на Лейна. Их глаза встретились. Эва знала, что, несмотря на свою показную вялость и апатичность, он попытается бежать, едва только представится возможность.
Когда Ханты заняли наблюдательные посты у двери, Эва начала присматриваться к ним. Каким-то образом они освободились из тюрьмы и раздобыли приличную одежду и лошадей. Одетые в твид и шерстяное сукно, крахмальные воротнички и котелки, они легко могли затеряться среди добропорядочных работящих горожан. И выдавали их только оружие да подозрительный блеск в глазах.
Эва знала, что Чейз обязательно примет их вызов, особенно когда узнает, что они держат в заложниках Лейна. Она должна что-то придумать, чтобы отвлечь их внимание настолько, чтобы дать Лейну возможность бежать.
– А я как раз говорила Байрону, что была бы просто счастлива исполнить один из танцевальных номеров, на которые я большая мастерица, – заявила она, решив заняться обольщением новоприбывшего Перси.
Он обернулся через плечо, глядя на нее так, как будто она совсем свихнулась. Эва решила, что будет трещать, как сорока, пока на нее не наставят дуло револьвера.
– Ну, что скажешь, Перси?
– Леди, о чем вы?
– О танцах.
Байрон попытался прояснить ситуацию.
– Она танцовщица. Как она утверждает, очень известная. Она об этом тараторит уже битый час.
Интерес Перси к ее персоне моментально возрос. Он оставил свой пост у двери и сосредоточил внимание на Эве. Что самое поразительное, его тяжелый взгляд неожиданно помягчел.
– Да что ты говоришь? А я знавал одну танцовщицу из Чихуахуа. И я поклялся, что когда-нибудь вернусь в Мехико, чтобы повидаться с ней. А ты знаешь мексиканские танцы?
– Перси… – в голосе Байрона звучало предупреждение. В это самое мгновение Эва вскочила на ноги. – Мексиканские танцы – это мой конек. – Она бессовестно врала, но была уверена в том, что сможет вспомнить достаточно па, чтобы одурачить Перси.
Байрон попытался образумить брата.
– Перси, сейчас не время…
Младший брат не стал церемониться с Байроном.
– Заткнись. У нас полно времени. Кэссиди не предпримет решительных действий, пока все хорошенько не обдумает.
– Как раз, поэтому нам и нужно быть начеку, – возразил Байрон. – А что если он надумает…
Не дав Байрону закончить, Эва издала долгий воинственный клич. Она начала кружиться по тесной маленькой комнатке, подпрыгивать и отбивать каблуками дробь, стараясь, однако, не слишком утруждать свою поврежденную ногу. Она подняла руки над головой и защелкала пальцами, имитируя кастаньеты. Она сдернула ленту с головы и начала крутить своими пышными кудрями в разные стороны.
Взяв самую высокую ноту, она во всю мощь легких начала выводить мелодию, используя те немногие испанские слова, которые знала. «Aye, aye, no si, no no, no gracias, no mucho». Продолжая крутиться вокруг своей оси, она начала делать движения, как будто вертит несуществующей юбкой, и бросать на Перси игривые взгляды. Он смотрел на нее, открыв рот, пока Байрон продолжал курить, прислонившись спиной к дверному косяку.
Лейн взирал на нее в немом изумлении, которое граничило с недоверием. Когда Эва начала петь и выплясывать по всей хижине, у него мороз пополз по коже. Внешний вид Хантов ни на мгновение не сбил его с толку. Несмотря на их наряды, они были преступниками до мозга костей, причем беглыми преступниками. Непредсказуемые, как гремучие змеи, они могли ужалить в любой момент.
Он смекнул, что Эва пытается отвлечь их внимание, чтобы дать ему возможность освободиться, но он не мог ослабить веревки, стягивающие его запястья. Он смотрел, как она закинула голову, что-то распевая во все горло. Он был поражен почти так же, как тогда, когда она призналась, что на самом деле – танцовщица. А если он был так изумлен, когда узнал правду, то что же о Чейзе говорить? Если его дядюшка продолжает считать, что она заодно с братьями Хант, то он в любую минуту может вломиться сюда, чтобы воздать Эве по заслугам.
