Кейт Эмерсон - Отказать королю
То, чему Бесс научила меня, пришлось королю по нраву. Он взял меня с собой на охоту и, к моему величайшему удовольствию, усадил меня на Светоча Хартлейка.
Жеребец, бывший когда-то источником радости и гордости моего отца, уже пережил свои лучшие годы, но все еще оставался великолепным скакуном. И я, как смогла, отблагодарила короля за то, что мне вновь довелось поездить на моем любимце.
Графтон был одним из малых королевских поместий, но, как и многие другие резиденции Генриха, недавно был перестроен и заново отделан. Среди последних новшеств, которыми король справедливо гордился, была крытая дорожка для игры в шары[136]. Она была построена вдоль северной границы сада и представляла собой длинное здание из кирпича и камня под плоской крышей.
Я наблюдала за игрой, сидя на одной из скамей, которые для удобства зрителей разместили по сторонам дорожки. До этого я видела лишь один раз, как король играл в шары, но то было в Уокинге, где дорожка располагалась под открытым небом. Здесь же она освещались светом из окон и пламенем свечей, а не солнцем.
Игроки собрались у одного конца дорожки. С другого конца их бросков ожидали слуги, готовые принимать шары, которыми сбивали кегли. Взоры всех присутствующих обратились на короля, когда его величество вышел вперед, чтобы сделать первый бросок. В это же самое мгновение виконтесса Рочфорд, невестка королевы Анны, сидевшая справа от меня, наклонилась и прошептала мне прямо в ухо:
— Тебе здесь не место, грязная шлюха. Уползай в ту канаву, откуда тебя на время вытащили.
Я повернулась к ней с изумлением:
— Миледи, я…
— Ты — мерзкая гадина, лживая и неверная тварь, — ее тихий шепот напоминал шипение змеи. — Не удивлюсь, если сюда тебя подослала леди Мария, чтобы ты шпионила для нее.
Я только ахнула.
Глаза леди Рочфорд расширились, и она засмеялась:
— Что, наступила на любимую мозоль? Правда глаза колет? Отлично. Жду не дождусь, когда смогу рассказать об этом королеве.
Я схватила ее за руку:
— Миледи, вы делаете поспешные выводы. Клянусь, я никогда не злоумышляла против королевы.
Я, конечно же, толковала о королеве Екатерине, но леди Рочфорд про это знать не стоило.
— Убери руки! — внезапно завопила она. В нашу сторону стали поворачиваться головы придворных. — Ты делаешь мне больно!
Слишком поздно я поняла, что ей приказали завязать со мной ссору. Она надеялась, что ей удастся сделать вид, словно бы я напала на нее, и я попалась в расставленные сети. Она и пославшая ее королева (в последнем я не сомневалась) рассчитали так, что король разгневается на меня и навсегда запретит появляться в своих резиденциях.
Во рту у меня пересохло от волнения, пока я наблюдала, как леди Рочфорд отходит в сторону от меня с видом оскорбленного достоинства.
Существовал очень строгий закон — нельзя было ссориться и прибегать к любому насилию в двенадцати милях вокруг особы короля. Этот закон был принят для того, чтобы придворные джентльмены не дрались на дуэлях, но он распространялся и на придворных дам королевы. Если бы я ударила леди Рочфорд в присутствии его величества, то вполне могла лишиться руки, которой наносился этот удар.
Надо отдать должное королю Генриху — он продолжил игру как ни в чем не бывало, хотя бы потому, что ставки на ее исход были очень высоки. Он подождал, когда меня приведут к нему в спальню этим же вечером, и попросил рассказать всю историю с моей точки зрения.
Внимательно выслушав меня, он издал приказ, запрещавший леди Рочфорд появляться при дворе.
Глава 47
Когда двор пустился в свое обычное летнее путешествие, чувствовалось, что между королем Генрихом и королевой Анной пробежала черная кошка. Что же касается меня, то я по-прежнему согревала ложе его величества. Теперь я уже без стеснения называла его Гарри в самые интимные моменты нашей близости, но никогда не пыталась делать это на людях. С королем о его дочери я никогда не заговаривала напрямую, а выбирала окольные пути, например пускалась в воспоминания о тех временах, когда состояла в свите принцессы Уэльской. Исподволь я хотела открыть ему глаза на то, насколько ненависть королевы Анны к падчерице очернила в его глазах плоть от плоти его, невинную и чистую сердцем девочку.
В середине октября я попросила у короля разрешения написать письмо леди Марии, которая в то время находилась в Муре, в графстве Хертфордшир, и продолжала считаться фрейлиной своей сводной сестры.
— Я думал, ты попросишь об этом раньше, — улыбнувшись, заметил король.
Мы лежали друг подле друга в огромной королевской постели — в которую могло улечься не меньше полудюжины человек, — и король пребывал в благостном настроении.
— Я бы не хотела, чтобы мое письмо прочли шпионы королевы.
Король хохотнул в ответ, и это означало, что моя дерзость прощена, а затем, подхватив мой тон, произнес:
— Не бойся, никто твое письмо не прочитает. Даже мои шпионы.
На следующий день я сочинила послание принцессе, всячески воодушевляя ее и призывая мужаться. «Несчастия вашего высочества скоро закончатся. Гораздо скорее, чем вы ожидаете, — написала я. Если представится хоть малейшая возможность, я покажу себя верной подругой и преданной служанкой вашего высочества».
Хотя король обещал, что мое письмо никто не перехватит, я не отважилась уточнить, что именно я имела в виду, да и не очень представляла себе, какую конкретно помощь смогу оказать моей бывшей госпоже. Приходилось действовать по обстановке: сегодня король во мне души не чаял, но его чувства слишком напоминали те, которые испытывала королева к своему маленькому песику Перки. Значит, с течением времени я могла надоесть его величеству. Мой «Гарри» мог быть раздражительным, вспыльчивым и сварливым, и в такие минуты мне ни в коем случае нельзя было, что называется, попадаться ему под горячую руку. Одно неосторожное слово с моей стороны, и все мои усилия по смягчению отношения его величества к своей старшей дочери будут сведены на нет.
Доказательством моего нынешнего успеха послужил подарок, который король отправил Марии: то был паланкин с бархатными занавесями — точно таким уже пользовалась принцесса Елизавета. Придворные увидели в этом даре знак того, что «леди Мария» скоро займет приличествующее ей место при дворе. Многие кавалеры и дамы — поодиночке и группами — тайком стали приезжать к ней с визитами в Мур, а потом и вовсе зачастили, когда двор принцессы Елизаветы переехал в Ричмонд.
В четверг, 26 октября, королева отправилась повидать принцессу Елизавету, захватив с собой герцогов Норфолка и Саффолка. Мы, фрейлины, прислуживали нашей госпоже по очереди, и так получилось, что в этот день именно мне выпало сопровождать ее величество. Пока королева находилась в детской, оба герцога потихоньку выскользнули с половины Елизаветы и отправились засвидетельствовать свое почтение другой дочери короля. Поняв это, королева ледяным тоном потребовала тотчас привести к ней леди Марию.
