Эйна Ли - Обретенная любовь
— Почти две недели.
— Две недели? — переспросила Эви, не уверенная, что правильно расслышала Симону. Затем все исчезло. Она снова погрузилась в темноту. Прошла еще неделя, необходимая Эви для восстановления сил. Адам уехал. Потрясение было слишком сильно: если бы она рассказала ему о своих чувствах до его отъезда, то все было бы по-другому.
Прошло шесть недель, прежде чем Эви встала на ноги и почувствовала себя достаточно здоровой, чтобы уехать из города. Желая остаться неизвестным, Сэм терпеливо мирился со скукой, предпочитая салунам уединение в своей комнате. В результате Симона заподозрила, что беременна. Ее радости не было границ, если не считать беспокойства за Эви.
— Где ты собираешься рожать ребенка? — спросила Эви, когда ей сообщили новость.
— Как можно дальше от золотых приисков. Сэм хочет купить землю на севере, о которой ему говорил Адам, и устроить там тихую мирную жизнь.
— Я очень рада за вас обоих. — Эви замолчала, размышляя о приближающемся событии.
— Только подумать, скоро я стану тетей.
— Хорошо, если бы ты поехала с нами, — вставила Симона. — Мы все воспитывались, не имея семьи, и потому не хотим, чтобы наши дети росли, не зная своих родственников:
Эви улыбнулась невесело:
— Хорошее предложение, но я не хочу состариться на вашем ранчо. — Ее лицо смягчилось, когда она подумала о другом варианте. — Может быть, мне снова открыть кондитерскую? В конце концов это единственное, что мне удалось без помощи Адама.
Сэм, до сих пор остававшийся безучастным, откашлялся:
— Не совсем так, Эви. Пришло время узнать тебе правду.
Эви повернулась к Симоне, ожидая увидеть поддержку на лице подруги. Симона невинно пожала плечами.
— Адам следил за тобой с самого начала. Даже соглашение, которое ты заключила с капитаном Грантом на поставку продуктов для кондитерской, это дело его рук. Адам сам доплачивал за товар.
Обе женщины удивленно раскрыли глаза.
— Не понимаю, — произнесла Эви в замешательстве. — Откуда ты знаешь все это?
Сэм понял, что загнал себя в угол. Однако, похоже, пора рассказать всю историю.
— Эви, то, что я оказался в день вашего прибытия в Сан-Франциско на пристани, не было случайным совпадением. Адам послал мне по почте сообщение. Он нанял меня охранять вас.
— Ты хочешь сказать, что все это время работал на Адама?
— Вплоть до того времени, когда мы уехали из Сан-Франциско искать рудник Бэйли.
Обе женщины посмотрели друг на друга, не веря своим ушам. Эви отвернулась. Правда была ошеломляющей. В голове ее все перевернулось.
— Но откуда он узнал, что я собралась ехать в Сан-Франциско? — Она уже догадывалась, каков будет ответ.
— Конечно, это капитан Грант, — сказала Симона.
Сэм кивнул:
— «Сенатор» принадлежит Адаму. Симона возбужденно засмеялась:
— Я думала, капитан Грант имеет нечестные намерения, а он всего лишь выполнял приказания.
Сэм снова кивнул.
«А ведь Адам не зря говорил мне о прекрасных сказках».
Значит, вся их работа в кондитерской возымела такой результат только потому, что Адам все время их подстраховывал своими деньгами? Покупал, как все и всех.
Эви снова повернулась к Сэму, глаза ее затуманились слезами.
— Значит, я ничего не доказала, убежав от него. Он по-прежнему руководил моей жизнью так же, как под крышей своего дома.
— Ты доказала, что обладаешь смелостью и мужеством, попробовав работу в кондитерской, Эви. Вы, девочки, нашли бы свою дорогу, с помощью или без помощи Адама.
— Адам, как всегда, боялся предоставить мне возможность принимать решения самой. Он просто не доверял мне и защищал, как ребенка.
— Он действительно считал тебя ребенком. Затем, после Парижа, увидел, что ребенок превратился в женщину. Так что можно сказать, он руководствовался и своими интересами. — Сэм улыбнулся. В его словах прозвучало непроизвольное напоминание, что Адам прежде всего бизнесмен. — Он имел право защищать свою молодую кобылицу, отпуская веревку ровно настолько, чтобы она не попала в беду вне загона, — сказал Сэм, растягивая слова с кривой усмешкой и надеясь, что Эви поймет все правильно.
Эви уловила мысль и ответила улыбкой. Сэм продолжал:
— Поэтому, когда ты сбежала, он, естественно, последовал за тобой, ползая по горам, уворачиваясь от пуль и добывая золото. Он делал все, что ты хотела. Неудивительно… для влюбленного мужчины.
Эви посмотрела Сэму в глаза. На несколько секунд их взгляды встретились, и Сэм закончил свою мысль:
— Влюбленный мужчина делает все, что в его силах, чтобы уберечь свою женщину от опасности.
«Мой рыцарь на белом коне», — подумала Эви. Она опустила глаза, чувствуя раскаяние, что до сих пор не разглядела очевидную истину.
Однако ей нужен был ответ на еще один загадочный вопрос.
— Сэм, почему Адам не рассказал мне, что ты и Бэйли мои родственники?
— Но ты же сама видела, что представляет собой Бэйли. Да и моя репутация… Вероятно, он хотел оградить тебя от неприятностей. В любом случае, когда пришло время сказать правду, он сделал это, не так ли? — Ответ на вопрос был дан, и она понимала, что Сэм прав.
Глубоко задумавшись, Эви подошла к окну и, глядя вдаль на горизонт, размышляла над словами Сэма.
Она, конечно, проявила чрезмерную вспыльчивость, когда убежала от Адама, но зато теперь независима от него в финансовом отношении. Фактически она добилась того, чего хотела.
Он последовал за ней, подвергая себя опасности. Да, должно быть, он любил ее, если поступил так.
Каким же ребенком она была, совсем не понимая Адама.
Теперь же она попала в собственные сети. Добившись независимости финансовой, она никогда не будет независимой от него, ибо слишком любила его и в душе понимала, что жизнь без него будет невыносимой.
Сэм прервал ее печальную задумчивость.
— Эви, я полагаю, Адам мог бы со своими картами сыграть по-другому, — осторожно сказал он. — Влюбленный мужчина обычно совершает массу глупостей, о которых потом сожалеет. Он может многое поставить на кон, но не всегда срывает банк. — Сэм устало улыбнулся Симоне, смущенный тем, что говорил слишком много.
Симона чувствовала, что ее муж чувствует себя неловко в несвойственной ему роли: Сэм Монтгомери никогда не вмешивался в жизнь других людей. Симона ободряюще улыбнулась ему в ответ, и Сэм продолжил, взяв за руку сестру:
— С тех пор как вы, две женщины, вошли в мою жизнь, кажется, я стал ужасно часто вмешиваться в чужие дела. — Его темные глаза засверкали стальным блеском. — Ты моя родственница, Эви, и я не могу видеть, как ты страдаешь. Если ты не любишь Адама Ролинза, я полагаю, он больше никогда не побеспокоит тебя. Ты этого хотела?
