Конни Мейсон - Пленница Быстрого Ветра

— А теперь у меня есть любимая женщина.

— Ты хочешь сказать, что любишь меня, Райдер?

Не имея склонности к красноречью, Райдер произнес лишь:

— Разве не это я только что сказал тебе? Разве я не пошел за тобой, когда ты покинула меня? Разве я не оставил ради тебя свой народ?

Ханна торжественно кивнула, не сводя глаз с его лица. Она все еще ждала признания. Если он не может произнести этих слов, то как ей поверить, что он ее любит?

Райдер вздохнул, потом одарил Ханну обезоруживающей улыбкой, хорошо понимая, что именно она от него ждет.

— Я люблю тебя, Воробышек, и всегда любил. Даже когда та была похожа на костлявую оборванку с тусклыми волосами и грязным лицом. Может быть, с твоей помощью я научусь доверять людям с белой кожей и жить с ними в мире.

— О, Райдер! — она закинула руки ему на шею, осыпая градом поцелуев его лицо, подбородок, нос, все, до чего только могла дотянуться. — И я всегда тебя любила. И если ты хочешь жить в деревне Красного Облака, я не стану возражать. Пока мы вместе, я счастлива.

Райдер прижал ее к себе, сознавая, насколько дорога ему эта женщина, и удивляясь, что ради нее он собирается пожертвовать той жизнью, к которой привык.

— Я должен найти свой путь в мир белых, Ханна. Как бы я не восхищался индейцами, как бы глубоко не сочувствовал им и не осуждал несправедливость, которую творят с ними белые люди, я не могу оставаться. Твоя жизнь для меня слишком драгоценна, чтобы подвергать ее опасности. Белые слишком многочисленны. Когда-нибудь индейцев заставят жить в резервациях, а это не та жизнь, о которой я мечтаю для своих детей. Однако, я смогу помочь индейскому народу, и мне при этом не придется убивать или получать раны в сражениях. Губернатор согласился на мое освобождение из тюрьмы с условием, что я стану посредником в переговорах о мире с сиу и чейенами. Я буду честно защищать интересы моего народа. У всех индейцев будет кров и пища, чтобы пережить зиму, и защитник, который умел бы отстаивать их права.

Глаза Ханны заблестели.

— Твой ребенок будет тобой гордиться.

ГЛАВА 21

Райдер так долго смотрел на Ханну, что она почувствовала, как у нее начинают жарко пылать щеки. Неужели она до сих пор неверно думала о Райдере? Он не хочет ребенка? Они раньше никогда не говорили о детях.

— Ты носишь моего ребенка? — голос у него сел от волнения, а от того, что он сказал затем, душа у Ханны ушла в пятки. — И ты поехала с Гил мором, зная, что беременна от меня?

Во рту у нее пересохло.

— Я никогда без нужды не подвергла бы опасности твое дитя, Райдер, и я никогда не позволяла Тренту дотронуться до меня. Разве ты не понимаешь? Я все делала ради твоего спасения. Сколько же раз мне повторять это, чтобы ты наконец мне поверил?

— Я верю тебе, Воробышек. Я вел себя, как глупый ревнивец, не понимая, что ты никогда не уехала бы с Гилмором без причины. Страшно подумать, что могло бы случиться с тобой и с ребенком.

— У Трента было много недостатков, но я уверена, он никогда не причинил бы мне зла. Возможно, он пришел бы в ярость, но я верю, по-своему Трент дорожил мной. Я никогда не желала ему смерти или же смерти тем людям, что сопровождали нас в форт. Неужели никогда не кончится эта бессмысленная бойня?

Она начала тихо всхлипывать, и Райдер обнял ее, радуясь, что может утешать жену, прижимая к своему сердцу.

— Не знаю, когда и как все это кончится, но я собираюсь сделать все возможное для индейской стороны. Скоро мы с тобой уедем из деревни Красного Облака. Меня ждет губернатор, чтобы ввести в курс дела. Надеюсь, ты не против пожить у Эбби и Зака, пока не будет построен наш собственный дом?

— Главное, чтобы мы были вместе.

Рука Райдера скльзнула вниз по ее животу. Искренняя радость отразилась на его лице.

— Я не ожидал. Еще совсем недавно я был уверен, что погибну, сражаясь с бледнолицыми, но, встретив тебя, я стал мечтать о другой жизни, в которой у меня были бы жена и дети, и не просто жена, а жена с огненными волосами и зелеными глазами! Теперь, с твоей помощью, мой талисман, мечты становятся реальностью. Я люблю тебя, Ханна, и люблю нашего ребенка.

Слова Райдера успокоили Ханну и сняли тревогу, в которой она пребывала, не зная, что скажет Райдер, узнав о ребенке. Он хочет ребенка! Он его любит. Все остальное неважно.

Райдер поцеловал жену с такой нежностью, что ей захотелось заплакать. Поцелуй был долгим, кровь в жилах вскипала от страсти. Когда он прервал поцелуй, слабый крик возражения сорвался с губ Ханны.

— Я хочу любить тебя, моя дорогая, но не могу, пока не улажено это дело между мной и Сломанным Носом. Койот уже, должно быть, созвал Совет. Мне надо идти.

— Не нравится мне все это, Райдер. Сломанный Нос коварен. Он станет лгать, придумывая, как оказался в моем вигваме. Скажет, я его приглашала. У тебя был такой страшный вид, когда он принялся намекать, будто я сама зазвала его. Я… я испугалась, вдруг ты поверишь.

— Никогда! Теперь я слишком хорошо тебя знаю и начинаю понимать, каким дураком был, не доверяя прежде. Я страшно рассердился, ты права, когда Сломанный Нос осмелился заявить, будто ты приглашала его разделить с ним ложе! Никто в Совете ему не поверит.

— Тогда иди, — произнесла Ханна, недовольный вздох ясно сказал, как не хочется ей расставаться с ним. — Я буду молиться, чтобы Совет принял верное решение.

Ханна готовила ужин на костре рядом с вигвамом, когда Райдер вернулся. Лицо у него было мрачным, но признаков печали или огорчения она не заметила. Не говоря ни слова, он присел у костра. Ханна протянула ему чашу с тушеной олениной. Должно быть, он очень проголодался, потому что заговорил, лишь опустошив половину чаши.

— Сломанный Нос изгнан из племени. Больше он не станет тебе досаждать.

Ханна притихла.

— Совет так решил, хотя он индеец, а ты белый?

— Кожа у меня белая, но это мой народ, Ханна, впрочем, как и народ Сломанного Носа. Они выслушали нас как равных, а потом обсудили наши показания и свидетельство Койота, присутствовавшего при столкновении, и затем Совет вынес решение.

Ханна опустилась на колени рядом с Райдером.

— Должно быть, Сломанный Нос разгневан.

Райдер задумчиво жевал оленину.

— Очень. Он собрал свои пожитки и сразу же уехал. Когда он уходил, люди поворачивались к нему спиной, даже его родители. Изнасилование соплеменницы — страшное преступление и у сиу, и у чейенов.

— Что он теперь будет делать?

Райдер проглотил последний кусок мяса.

— Наверное, присоединится к какой-нибудь банде отребья. Вряд ли его примут в другое племя. Новости быстро распространяются по прерии, и скоро все племена будут знать о его изгнании.

— Мне не хотелось, чтобы дело так оборачивалось, — искренне призналась Ханна. — Пока ты не привез меня в лагерь Красного Облака, никаких раздоров со Сломанным Носом у тебя не было.